Ланцелот . Здравствуй, Эльза!
Эльза . Ланцелот! (Подбегает к нему) Сядь, пожалуйста, сядь. Войди. Это в самом деле ты?
Ланцелот . Да, Эльза.
Эльза . И руки у тебя теплы. И волосы чуть подросли, пока мы не виделись. Или мне это кажется? А плащ все тот же. Ланцелот! (Усаживает его за маленький стоящий в центре) Выпей вина. Или нет, ничего не бери у них. Ты отдохни, и мы уйдем. Папа! Он пришел, папа! Совсем как в тот вечер. Как раз тогда, когда мы с тобой опять думали, что нам только одно и осталось — взять да умереть тихонько. Ланцелот!
Ланцелот . Значит, ты меня любишь по-прежнему.
Эльза . Папа, слышишь? Мы столько раз мечтали, что он войдет и спросит: Эльза, ты меня любишь по-прежнему. А я отвечу да, Ланцелот! А потом спрошу где ты был так долго?
Ланцелот . Далеко-далеко, в Черных горах.
Эльза . Ты сильно болел?
Ланцелот . Да, Эльза. Ведь быть смертельно раненным — это очень, очень опасно.
Эльза . Кто ухаживал за тобой?
Ланцелот . Жена одного дровосека. Добрая, милая женщина. Только она обижалась, что я в бреду все время называл ее — Эльза.
Эльза . Значит, и ты без меня тосковал?
Ланцелот . Тосковал.
Эльза . А я как убивалась! Меня мучили тут.
Бургомистр . Кто? Не может быть! Почему же вы не пожаловались нам! Мы приняли бы меры!
Ланцелот . Я знаю все, Эльза.
Эльза . Знаешь?
Ланцелот . Да.
Эльза . Откуда?
Ланцелот . В Черных горах, недалеко от хижины дровосека, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, жалобная книга, исписанная почти до конца. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежним, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Записаны, записаны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно.
Генрих и бургомистр на цыпочках направляются к двери.
Эльза . И ты прочел там о нас?
Ланцелот . Да, Эльза. Эй, вы там! Убийцы! Ни с места!
Бургомистр . Ну почему же так резко?
Ланцелот . Потому что я не тот, что год назад. Я освободил вас, а вы что сделали?
Бургомистр . Ах, боже мой! Если мною недовольны, я уйду в отставку.
Ланцелот . Никуда вы не уйдете!
Генрих . Совершенно правильно. Как он тут без вас вел себя — это уму непостижимо. Я могу вам представить полный список его преступлений, которые еще не попали в жалобную книгу, а только намечены к исполнению.
Ланцелот . Замолчи!
Генрих . Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили.
Ланцелот . Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?
Генрих . Уйдем, папа. Он ругается.
Ланцелот . Нет, ты не уйдешь. Я уже месяц как вернулся, Эльза.
Эльза . И не зашел ко мне!
Ланцелот . Зашел, но в шапке-невидимке, рано утром. Я тихо поцеловал тебя, так, чтобы ты не проснулась. И пошел бродить по городу. Страшную жизнь увидел я. Читать было тяжело, а своими глазами увидеть — еще хуже. Эй вы, Миллер!
Первый горожанин поднимается из-под стола.
Я видел, как вы плакали от восторга, когда кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель дракона!»
1-й горожанин . Это верно. Плакал. Но я не притворялся, господин Ланцелот.
Ланцелот . Но ведь вы знали, что дракона убил не он.
1-й горожанин . Дома знал… — а на параде… (Разводит руками.)
Ланцелот . Садовник!
Садовник поднимается из-под стола.
Вы учили львиный зев кричать: «Ура президенту!»?
Садовник . Учил.
Ланцелот . И научили?
Садовник . Да. Только, покричав, львиный зев каждый раз показывал мне язык. Я думал, что добуду деньги на новые опыты… но…
Ланцелот . Фридрихсен!
Второй горожанин вылезает из-под стола.
Бургомистр, рассердившись на вас, посадил вашего единственного сына в подземелье?
2-й горожанин . Да. Мальчик и так все кашляет, а в подземелье сырость!
Ланцелот . И вы подарили после того бургомистру трубку с надписью: «Твой навеки»?
2-й горожанин . А как еще я мог смягчить его сердце?
Ланцелот . Что мне делать с вами?
Бургомистр . Плюнуть на них. Эта работа не для вас. Мы с Генрихом прекрасно управимся с ними. Это будет лучшее наказание для этих людишек. Берите под руку Эльзу и оставьте нас жить по-своему. Это будет так гуманно, так демократично.
Ланцелот . Не могу. Войдите, друзья!
Входят ткачи , кузнец , шляпочных и шапочных дел мастер ,музыкальных дел мастер .
И вы меня очень огорчили. Я думал, что вы справитесь с ними без меня. Почему вы послушались и пошли в тюрьму? Ведь вас так много!
Ткачи . Они не дали нам опомниться.
Ланцелот . Возьмите этих людей. Бургомистра и президента.
Ткачи (берут бургомистра и президента.) Идем!
Кузнец . Я сам проверил решетки. Крепкие. Идем!
Шапочных дел мастер . Вот вам дурацкие колпаки! Я делал прекрасные шляпы, но вы в тюрьме ожесточили меня. Идем!
Музыкальных дел мастер . Я в своей камере вылепил скрипку из черного хлеба и сплел из паутины струны. Невесело играет моя скрипка и тихо, но вы сами в этом виноваты. Идите под нашу музыку туда, откуда нет возврата.
Генрих . Но это ерунда, это неправильно, так не бывает. Бродяга, нищий, непрактичный человек — и вдруг…
Ткачи . Идем!
Бургомистр . Я протестую, это негуманно!
Ткачи . Идем!
Мрачная, простая, едва слышная музыка. Генриха и бургомистра уводят.
Ланцелот . Эльза, я не тот, что был прежде. Видишь?
Эльза. Да. Но я люблю тебя еще больше.
Ланцелот . Нам нельзя будет уйти.
Эльза Ничего . Ведь и дома бывает очень весело.
Ланцелот . Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона.
Мальчик . А нам будет больно?
Ланцелот . Тебе нет.
1-й горожанин . А нам?
Ланцелот . С вами придется повозиться.
Садовник . Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас — будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры — тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода.