ГЛАВА 18

В «Войнах клонов» нарисованные персонажи сражались на световых мечах. Мэгги жадно наблюдала, вычерпывая оставшиеся капли сладкого молока из своей тарелки с сухим завтраком. Обычно дома были только отруби и гранола, но теперь Джейсон добавил к доставке продуктов коробку глазурованных хлопьев.

Не потрудившись сложить диван, парень сидел со скрещёнными ногами рядом с Мэгги на матрасе, едва прикоснувшись к собственным отсыревшим хлопьям. Джейсон никогда не заказывал продукты через Интернет, но сейчас не хотелось иметь дело с людьми, которые могли бы их узнать. Встретиться с миром всё равно придётся в понедельник, по возвращении на работу, но Джейсон надеялся, что к тому времени внимание ослабнет. В мире происходят и более интересные вещи. Появляются другие горячие темы.

Когда эпизод закончился и на экране поплыли титры, в углу появилось уведомление «Нетфликс» об автовоспроизведении. Легко было бы просто включить следующую серию и, оставшись сидеть, отсрочить всё ещё на двадцать минут.

Но Джейсон взял пульт и нажал «стоп». Пришло время со всем разобраться.

Ложка Мэгги звякнула о пустую тарелку:

— Мы не можем посмотреть ещё одну серию?

— Можем. Я только хочу немного поговорить.

Опустив плечи, девочка уставилась в свою тарелку:

— О чём?

— О том, чтобы встретиться с кем-нибудь, с кем ты сможешь поговорить о произошедшем.

— Но это будет стоить денег. Пап, я в порядке. Правда. Прошлой ночью был просто глупый сон. — Мэгги подняла голову. Её глаза блестели. — Прости.

— Милая, тебе не за что извиняться. — Джейсон поставил две тарелки — свою и дочери — на низкий журнальный столик и, придвинувшись, обхватил рукой худенькие плечи. — Нет ничего плохого в том, чтобы видеть кошмары или бояться. Особенно после того, что случилось в Монтане. Это было очень страшно и тяжело, и я не хочу, чтобы ты делала вид, что всё хорошо, когда это не так.

«Лицемер».

Джейсон проигнорировал тихий голос в голове. Да, может, он и лицемер, но со своим дерьмом он разберётся позже. Мэгги важнее.

Дочь фыркнула:

— Но я не хочу говорить об этом всё время! Мне приснился дурацкий сон, что я замерзаю в реке, но сейчас я в порядке. Я просто хочу, чтобы всё снова было хорошо. Как раньше.

— Я знаю. И нам не нужно говорить об этом постоянно. Давай хотя бы иногда. Бабушка и дедушка предложили оплатить хорошего врача, который знает всё о таких вещах. Держать эмоции в себе и не говорить о них — очень вредно.

— А что насчёт тебя? Насчёт того, о чём не говоришь ты?

— Я… — сломлен. — Ладно, ты права. Мне тоже нужно с кем-нибудь поговорить о Монтане.

— Я имею в виду не только Монтану. — Мэгги заёрзала, подёргав ногой. — Мама была твоей девушкой?

У Джейсона ёкнуло сердце.

— Э-э-э, нет. Твоя мама была моей лучшей подругой, и я очень её любил, но она не была моей девушкой. Нам было любопытно, поэтому мы занялись сексом. Мы хотели посмотреть, на что это похоже.

Когда в начале прошлого года Мэгги начала настойчиво расспрашивать, Джейсон пошёл на хитрость и взял в библиотеке несколько книг по сексуальному воспитанию. Эту литературу они прочитали потом вместе. Джейсон не хотел, чтобы у дочери оставались вопросы, поэтому постарался обсудить всё максимально открыто простым языком.

— Почему у тебя нет девушки? И почему ты не ходишь на свидания? Ты никогда не ходил.

У Джейсона пересохло во рту.

— Ну, я просто не встретил подходящего… человека.

— «Подходящего человека», — повторила дочь. — Пап, ты гей?

— Я… — «Нужно быть честным. Нужно рассказать правду». — Но сжатое горло не выдало ни звука.

— В больнице я видела, как вы с Беном целовались. Я должна была спать, но проснулась и увидела вас в зеркале.

— Ох. — «Скажи что-нибудь! Найди нужные слова и скажи!»

— Я всё равно сильно люблю тебя, даже если тебе нравятся мальчики. — Мэгги посмотрела на него очень серьёзно. — Ты ведь это знаешь, да?

С груди Джейсона будто убрали целую глыбу, дав наконец свободно вдохнуть.

— Знаю, детка. Да, я гей. На самом деле я долго этого не осознавал, иначе сказал бы тебе раньше.

— Бен — твой парень?

— Э-э-э… — А Мэгги не ходила вокруг да около. — Я не уверен.

— Почему? Бен потрясающий. В чём тут ещё сомневаться? — спросила она, нахмурившись.

— Не всё так просто.

— Вы же нравитесь друг другу? Почему это должно быть трудно?

— Мы живём на расстоянии в тысячи миль. Многое нужно выяснить.

— Мы никогда его больше не увидим? Почему он со мной не попрощался? — В жалобном хныканье Мэгги ясно послышалась боль. — Почему он не навестил меня до того, как мы уехали в аэропорт? Он злится?

— Нет, детка. Когда мы уехали, всё произошло быстро, и Бену пришлось вернуться к работе.

— Но он был там и не попрощался. Что, если я больше никогда его не увижу? Разве ты не хочешь его увидеть?

В памяти всплыли улыбка и негромкий смех Бена, покалывание грубой щетины на коже, прикосновение его губ и рук. От путаницы противоречий внутри Джейсон начал задыхаться. Вот он непреклонен: он не нуждается ни в чьей заботе. И в следующий миг он уже хочет ощутить силу рук мужчины, который видел Джейсона беззащитным и всё равно хотел.

— Он тебе ещё нравится? — спросила Мэгги.

Когда разум чётко ответил: «Я люблю его», сердце сжалось. Вцепившись пальцами в диван, Джейсон выдавил:

— Угу.

«Я люблю его?»

— Разве ты не хочешь его увидеть? Чего ты боишься?

У Джейсона не нашлось подходящего ответа.

— Я не знаю.

Дочь вскочила:

— По-моему, ты ведёшь себя как кретин.

— Мэгги! Не говори со мной так. — «Даже если ты права».

— Я пойду поиграю с Максом.

— Что? Нет. Я не хочу, чтобы ты выходила наружу.

Девочка фыркнула:

— Это не снаружи. Он живёт внизу. Я хочу его увидеть. Хочу поиграть.

Джейсон открыл было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул его обратно. Когда Мэгги пропадала из поля зрения больше, чем на несколько минут, парню становилось не по себе. Но хорошо, что она хотела играть с другом и заниматься обычными делами. Джейсон скоро вернётся на работу — нужно оплачивать растущую гору счетов — и не сможет брать дочь с собой. Надо смириться с реальностью: невозможно присматривать за ней постоянно, да и Мэгги этого не хотела.

Джейсон встал:

— Ладно. Давай оденемся, я провожу тебя вниз и поздороваюсь с миссис Лейн.

Мать Макса, с тёмными кудрявыми волосами, распущенными по плечам, до сих пор одетая в пижаму, поприветствовала Мэгги крепкими объятиями. Затем обняла стоящего неподвижно Джейсона, пока дети наперебой планировали, какой форт будут строить.

Парень попытался улыбнуться:

— Привет, Кристи. Ты точно не против вторжения Мэгги?

Кристи широко улыбнулась:

— Смеёшься? Она часами развлекает Макса и Мэдисон своими выдумками, хотя Мэдисон почти ничего не понимает. — Её улыбка погасла. — Как ты?

— Нормально. У меня всё отлично.

Недоверчиво приподняв бровь, Кристи сказала:

— Слушай, я знаю, что мы никогда ни о чём не говорили. Только о погоде и детях. Но я здесь, если тебе нужно выговориться. Я знаю, что ты прошёл через ад.

У Джейсона перехватило горло.

— Да. Спасибо.

Кристи была права: они никогда не говорили ни о чём серьёзном, хотя соседка с мужем не раз приглашала его выпить или поужинать семьями. Джейсон всегда отказывался. Чего он так боялся?

«Что они увидят: я недостаточно хорош и едва справляюсь. Что я плохой отец».

— Позвонишь, чтобы я её забрал, когда она будет готова? — спросил Джейсон. — Знаю, тут всего один этаж, и я кажусь параноиком, но…

Кристи сжала его руку:

— Я понимаю. Я её провожу.

В кармане зажужжал сотовый, и на экране появился мгновенно узнаваемый номер из детства.

— Спасибо, Кристи. Мне нужно…

Она махнула рукой, и Джейсон, преодолевая на лестнице сразу по две ступеньки, поднялся в свою квартиру. Войдя внутрь, он захотел только одного: закрыть шторы, лечь в постель и ни о чём не думать.

Телефон в руке снова зажужжал, и Джейсон чуть его не выронил. Мать всегда так делала: звонила дважды, потом присылала сообщение. Он мог оставить без ответа и этот звонок. Мог притвориться, что ничего не изменилось, и снова годами не признавать свою семью, мог держать себя в руках и считать, что всё нормально.

Сделав глубокий вдох, Джейсон провёл пальцем по экрану — будто прыгнул с обрыва.

— Алло?

***

Остановившись на красный свет, он в сотый раз спросил себя, не сошёл ли с ума, согласившись поужинать в доме родителей. Но мама по телефону была очень настойчива, кроме того, родители оплачивали лечение Мэгги у психотерапевта, поэтому просьба поужинать вместе выглядела вполне разумной.

По радио играл известный поп-хит, и Джейсон, убавив громкость, взглянул на Мэгги на заднем сиденье:

— Что думаешь насчёт сегодняшнего вечера?

В зеркале заднего вида дочь пожала плечами:

— Всё нормально.

Она избегала его почти весь день, и Джейсон ей это позволял, но пришло время разобраться.

— Да ладно, это не настоящий ответ.

Девочка закатила глаза, но через несколько мгновений спросила:

— Зачем они нас вообще пригласили? Я думала, они нас ненавидят.

—Мэгги. Мы об этом говорили. Они вовсе нас не ненавидят. Я думал, ты поняла, что произошло, когда ты была совсем маленькой. Они просто считали, что будет лучше, если тебя вырастят они.

— Потому что они дураки.

— Эй! Никаких оскорблений. Они думали, что знают лучше, и были упрямы.

— Они ошибались.

— Да. Ошибались, и теперь это поняли. — Джейсон хотел верить родителям, очень хотел, но не был уверен, что сможет. Не полностью. Не после того, как они привлекли адвокатов и судью, чтобы отобрать у него ребёнка.

Но Джейсон попытается.

Впервые с подросткового возраста он проехал по улицам своего старого района. Некоторые дома выглядели так же, и он поворачивал по памяти, едва взглянув на указатели. Теннисный корт, странно втиснутый перед домом Карсона Уитмера, исчез, его заменил участок с пышным газоном и скульптурными клумбами.

Парковый рукотворный холм в детстве казался огромным. Он катался там с Тимом на санках. А теперь холм выглядел до смешного крошечным. Неужели он всегда был таким маленьким?