— Куда Воительница их везет? — спросил меня Дудочник.

— На побережье, — ответила я.

Каждую ночь во время, отведенное мне на сон, я не видела ничего, кроме огня и воды. Они словно слились воедино: я тонула в пламени и горела в волнах.

На четвертый день я очнулась до рассвета осоловелой и уставшей, подремав не больше часа.

— Поторопись, — бросила Зои, прыгая в седло. — Они уже выехали.

Отслеживать противников этим утром стало намного проще — они зажгли факелы, и теперь перед нами маячили пляшущие пятна света.

— Зачем им факелы? — недоуменно просила я.

— Может, не видят смысла скрываться, — пожал плечами Саймон. — Они знают, что мы у них на хвосте и оторваться им не удалось.

Я кивнула, но все равно не могла отвести глаз от огней.

— Они и вчера об этом знали. А вчера из-за грозы было темнее. Что же изменилось сегодня?

— Поторопитесь! — окликнула нас Зои.

Я покачала головой.

— Смотри на землю, — попросила я Дудочника, и мы все последовали за Зои.

Эскадрон Воительницы выбрал для ночевки поляну в окружении низких кустарников. После лошадей осталась вытоптанная площадка. Примятая спящими людьми трава еще не поднялась. Я задалась вопросом, где спала Палома, а где — Зак.

За пределами поляны мы обнаружили в пыли множество отпечатков копыт, уходящих на запад. Сосчитать их не удалось — пыль смазала контуры, но казалось очевидным, что враги ускакали в ту сторону. Вот только меня не отпускали мысли о факелах, впервые зажженных ясной ночью. Солдаты Синедриона как будто нарочно манили нас за собой.

Зои привстала в стременах и нетерпеливо посмотрела на меня.

— Поехали, — позвала она.

— Погоди, — попросила я.

Она отвернулась и поскакала на запад.

Но Дудочник подъехал ко мне.

— Что ты ищешь? — спросил он.

— Этим утром они специально подстраивали, чтобы мы поехали на запад, — сказала я.

— Зачем?

Я указала на следы в пыли, по которым решила идти Зои.

— В ту сторону поскакал не весь отряд.

Дудочник оценивающе посмотрел на меня.

— И куда же направилась вторая половина?

Я оглядела поляну. На ее северной стороне рос естественный барьер из терновника с шипами длиной с мое предплечье.

— Брось ее, если она хочет остаться! — крикнула Зои Дудочнику.

Но он соскочил с лошади.

И первым нашел следы.

Солдаты шли аккуратно, избегая голой земли, где остались бы отпечатки копыт. Но в высокой траве встречались места, где лошади походя щипали верхушки. За последние шесть месяцев я много раз дергала повод, раздосадованная тем, что лошадь на ходу подкрепляется, а теперь радовалась этой несносной привычке.

В узком проходе между терновыми кустами обнаружилась половинка отпечатка подкованного копыта. Не особо убедительно: всего лишь полукруглая отметина в грязи да оборванная трава. Но я была уверена, что мы напали на правильный след.

Зои остановилась в нескольких сотнях метров. Ее лошадь гарцевала на месте, заразившись нетерпением всадницы. Зои смотрела на нас, а Саймон, Криспин и остальные солдаты ждали рядом с ней.

— Командир? — окликнул Дудочника Криспин.

— Возвращайтесь сюда, — ответил Дудочник. — Часть их отряда поехала вот в эту сторону, на север. И они пытались скрыть это от нас.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Мы разделились. Десять солдат Инспектора поскакали по явному следу на запад, а четверо присоединились к нашей пятерке и отправились на север. В конце концов, не стоило сбрасывать со счетов вариант, что втайне отколовшаяся группа и была приманкой, искусным блефом. Но я закрыла глаза и открылась боли Паломы. Мысленно коснувшись ее, я тут же об этом пожалела — на меня нахлынула такая волна мучений, что зубы заскрежетали, а дыхание участилось.

— Они повезли Палому в ту сторону, — заявила я, указывая сквозь шипы терновника на север.

— Уверена? — спросила Зои, не сводя с меня глаз.

— Я ее чувствую, — кивнула я.

— А Зака? — поинтересовался Дудочник, но Зои уже развернула лошадь и устремилась в указанном мной направлении, свешиваясь с седла набок, чтобы лучше видеть следы.

— Что насчет Зака? — повторил Дудочник.

— Его я не чувствую, — сказала я. — Но мне плевать. Нужно следовать за Паломой.

Эти слова звенели в голове, пока мы ехали за Зои. «Его я не чувствую». Зака не пытали — мое тело являлось живым тому доказательством. Раньше я никогда столь внимательно не прислушивалась к своим внутренним ощущениям. Каждая секунда без боли приносила одновременно облегчение и ужас. Я была частью плана Зака, но до сих пор не знала, в чем этот план заключается.

Зак велел мне покончить с собой, если его начнут пытать. Я рассеянно коснулась шеи, на которой висела капсула Паломы. Порванный шнурок я на всякий случай завязала на два узла. Салли предупреждала, что это не легкая смерть, но лучше такая, чем пытки. Если для Воительницы действительно важны какие-то сведения, известные только Заку, то ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она их получила. Но Заку я доверяла ничуть не больше, чем Воительнице. Его сведения уже не в тех руках. И единственный способ его остановить — покончить с собой.

Но сперва я должна разыскать Палому. Без меня Дудочник и Зои вряд ли ее найдут. Снова я цеплялась за ниточку надежды. Я позволила себе думать, что смогу найти Палому. Что когда придет помощь, она будет еще жива. Что мне откроется способ остановить Зака, пока не стало слишком поздно.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Теперь мы ехали осторожнее, чтобы люди Воительницы, отделившиеся от основного отряда, не заметили, что их преследуют. Малочисленный отряд оставлял меньше следов. И мне было сложнее отыскивать Палому — в последние несколько часов ее боль притупилась, казалась приглушенной.

Через полдня, когда мы нашли следы в грязи близ ручья, Дудочник посмотрел на север.

— Они едут в Сюльпис — это ближайший гарнизон, который подчиняется Воительнице. В паре дней пути отсюда.

— А Воительница с ними? — спросила я, стоя по щиколотку в воде, пока лошадь пила, а Дудочник изучал следы.

Дудочник покачал головой.

— Она никуда не поедет без многочисленной охраны. Готов поспорить, что она осталась с большим отрядом.

— Почему они разделились? — спросил Криспин.

Заколебавшись, я покосилась на Зои, которая отдыхала на берегу ручья.

Зои перехватила мой взгляд и вздохнула.

— Не надо меня щадить. Вряд ли ты скажешь что-то более страшное, чем я себе уже навоображала.

Я кивнула.

— Палома ранена. Наверное, она их задерживала. И они уже получили от нее все, чего хотели.

— Значит, поехали, — постановила Зои, вставая. — Нужно успеть ее отбить, пока они не добрались до гарнизона.

Мы держались на расстоянии от всадников Синедриона и не зажигали ни факелов, чтобы светить себе в темноте, ни костров, когда останавливались перекусить или дать лошадям отдохнуть.

На рассвете следующего дня мы обнаружили круг пепла на месте стоянки людей Воительницы в сосновом бору.

— Они думают, что мы последовали за основным отрядом, — сказал Дудочник. — Если бы считали, что их преследуют, ни за что не разожгли бы костер.

Он подошел к большому дереву неподалеку от пепелища и встал на колени, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Ближе к корням, примерно в ладони от земли, вокруг ствола была содрана кора, на мху валялись ее кусочки.

— Они держат Палому в кандалах, — догадался Дудочник.

Муравьи привлекли мое внимание к темным каплям крови.

Я быстро встала.

— Поехали.

Но Зои было не так-то просто надуть. Она опустилась на колени рядом с нами и принялась разглядывать следы.

Про кровь она ничего не сказала, хотя я заметила, как ее взгляд задержался на каплях. Наклонившись к стволу, она мрачно улыбнулась.

— Палома продолжает бороться, — сказала Зои, указывая на полосу содранной кандалами коры. — Все еще пытается освободиться.