— Ох, — уныло произнесла я.
— Но он сказал, что попытается создать для нас оружие против Аларона.
В моей душе снова вспыхнула искра надежды.
— Фейское оружие? Как оно может работать против архидемона, если силы фейри не влияют на него?
— Без понятия. Я даже не знаю, возможно ли это, — лицо Сары омрачилось, и она положила руку на живот. — Николас боится за меня и ребёнка. Хочет, чтобы я пообещала ему, что уйду в мир фейри, если события примут худший сценарий, — в её глазах заблестели слёзы. — Как я вообще смогу оставить его здесь и противостоять этому в одиночку.
— Тебе не придётся, — рьяно пообещала я.
После всего через что они с Николасом прошли, я не позволю какому-то демону разрушить их счастье.
— Теперь мы знаем с кем имеем дело, и если бы он мог обрушить барьер, он бы уже это сделал. Мы отыщем его и отправим обратно в ад раньше, чем он успеет чухнуться.
Она слезливо улыбнулась.
— Как же мне хочется обнять тебя прямо сейчас.
— И это говорит девушка, которая несколько лет назад ненавидела выражать чувства, — подшутила я. — Когда всё это закончится, можешь до умопомрачения меня обнимать.
— Ловлю тебя на слове, — она рассмеялась.
— Давай поговорим о чём-то менее депрессивном, — сказала я, обрадовавшись, что беспокойство исчезло из её взгляда.
Её улыбка стала нечестивой.
— Почему бы тебе не рассказать с чего вдруг Хамид пригвоздил тебя к кровати, когда я случайно вошла? — она состроила гримасу. — Кстати, прости.
Я отмахнулась.
— Это был его способ заставить меня слушать его, пока он объяснял, что произошло у Серафимы дома.
— Ну, ты вмазала ему по лицу и затем пригрозила кастрировать, — она весело напомнила мне. — Неудивительно, что он захотел обуздать тебя.
Я широко улыбнулась.
— Я молодец, не так ли?
— Ну, а теперь между вами всё наладилось?
— Насколько это может быть возможным, полагаю, — уклончиво ответила я, вспомнив о разговоре с Хамидом. — Больше я не хочу отрезать ему части тела.
— Уверена, он испытал огромное облегчение, узнав это, — сказал Николас, который каким-то образом вошёл незаметно для нас. Он схватил бутылку воды из холодильника и повернулся ко мне. — Ты выглядишь куда лучше, чем Хамид этим утром.
— Знаю, знаю. Он уже прочитал мне нотацию.
— Хорошо, — Николас поднял два пальца, слегка разведя их, изображая кавычки. — Ты была слишком близка к тому, чтобы получить свою собственную охрану.
Я застонала.
— Не напоминай.
Николас вдруг стал серьёзным.
— Прошлой ночью ты заставила беспокоиться очень многих. Сара не ложилась спать, пока не услышала, что ты появилась в конспиративном доме.
Я виновато посмотрела на Сару. В эти дни она едва могла бодрствовать после десяти вечера. Похоже, она чересчур переживала, раз просидела допоздна.
— Мне очень жаль, — сказала я, мой голос был пронизан чувством вины.
— Я знаю как сложно для тебя это, я и сама сбегала, — она улыбнулась Николасу, а потом снова посмотрела на меня. — Но у меня была ты, Роланд и Питер. Вы меня прикрывали. Мне до ужаса было страшно понимать, что ты одна в городе, и расстроена, особенно когда ты не отвечала на звонки и сообщения.
Я понурила голову.
— Я теперь официально худшая в мире подруга.
— Ты лучшая в мире подруга. Просто пообещай, что будешь всегда держать нас в курсе в следующий раз, когда почувствуешь, что тебе надо побыть одной.
— Обещаю.
Николас пригвоздил меня жёстким взглядом.
— И если ты ещё раз выкинешь нечто подобное, я сниму тебя с патрулирования так быстро, что у тебя голова закружится.
Я сглотнула, поскольку Николас никогда не давал пустых обещаний. Я буду проводить ночи в бумажной рутине и работой в комнате управления. Я содрогнулась от этой мысли.
— Вы двое хуже родителей, — сказала я Саре.
Она ухмыльнулась.
— Мы тренируемся.
Я села глубже в диван.
— Хорошо, что у ребёнка будет тётушка Джордан. Будет с кем повеселиться.
Сара с Николасом встретились взглядом, и они улыбнулись друг другу, а потом он оставил нас одних. Связанные пары могли общаться через свою связь, и у меня было предчувствие, что в этот момент между ними произошёл целый разговор.
— И что он только что сказал тебе? — поинтересовалась я.
Она усмехнулась.
— Он спросил можем ли мы пожить в России, пока нашей дочери не стукнет двадцать.
— Эй! — закричала я ему вслед, прекрасно понимая, что он слышит меня. – Может, всё же пусть лучше буду я, чем Эльдеорин, помогать ей узнавать жизнь?
Сара фыркнула.
— Он попросил передать тебе, что наш дом — твой дом.
Я самодовольно кивнула.
— Так я и думала.
* * *
Всю вторую половину дня Хамид сидел запертым в конференц-зале с группой Совета, и я постаралась как можно дольше держаться подальше от них. Я планировала съездить во вракк, но когда я сообщила об этом Николасу, он предположил, что мне стоило бы подождать с этим до завтра.
— Ты перепугала его прошлой ночью, — сказал Николас, когда я спросила почему это мне стоит подождать. — Хотел бы я объяснить тебе, каково это для связанного мужчины не знать где его пара или в безопасности ли она. Чувство душераздирающее, и требуется время на успокоение нашего Мори, даже после того, как мы уже знаем, что с нашей парой всё хорошо. Сегодня Хамиду надо чувствовать, что ты всё время рядом, даже если он не видит тебя. Понимаешь?
— Да.
Это имело слишком много смысла для меня. Невзирая на наше намерение держаться в стороне друг от друга, мы с Хамидом плохо справлялись с этой работой. Кое-что ещё пока было под нашим контролем, но спарринги, поцелуи и прикосновения, общая кровать в отеле — всё это было наших рук дело. И именно из-за этого наша связь выросла до той точки, когда мы едва ли могли удержать руки прочь друг от друга, оставаясь наедине. Мысль о том, как он прикасается к другой женщине, вызывала во мне желание убить кого-нибудь. И он был таким покровительственным, что нуждался в моём присутствии, чтобы успокоить его взволнованного Мори.
Остаток дня я провела в попытках занять себя, но начала психовать, пока тикали часы. Понятия не имею, как Сара могла проводить тут день за днём, не выходя, и при этом не сходить с ума от скуки. Ко времени наступления ужина я уже на стены лезла, а от мысли, что впереди меня ждала целая ночь, я съёживалась. Сегодня Николас снял меня с патрулирования в качестве наказания за выкинутые трекеры и выключенный телефон. Я понимала, что заслужила это, но от этого мне лучше не стало.
Я не видела Хамида с той самой минуты, как он вышел из моей комнаты, но я чувствовала его присутствие, куда бы я не пошла в здании. Это было ещё одним признаком того как сильно выросла наша связь — не то, чтобы мне требовались какие-то доказательства этого.
А когда он не появился в период времени нашего спарринга, я посчитала, что его уже и ждать не стоит. Я сходила в свою комнату и переоделась. Я не смогу сегодня уснуть, если не проведу изнурительную тренировку.
Спортзал был пустой, когда я вошла, и мой взгляд тут же остановился на длинной коробке из тёмного дерева, лежавшей на силовой скамье. Я подошла к ней и провела пальцами по полированному дереву. Размер и форма коробки говорили о том, что там лежал меч, и я умирала от желания заглянуть внутрь.
Целую минуту я нерешительно жевала губу, и только потом любопытство взяло верх, и я подняла крышку.
— Ох, — выдохнула я от вида красивой катаны, лежавшей на подложке из жёлтого сатина.
Клинок был безупречный, и складывалось впечатление, что он был совершенно новый, словно им никогда не пользовались
Мои пальцы зудели от желания сомкнуться на эфесе и узнать, как меч будет ощущаться в моей руке. Последний раз, когда я так сильно жаждала прикоснуться к мечу, был день, когда я нашла свой старый меч в том оружейном схроне в Лос-Анджелесе.
— Давай же. Возьми его, — за моей спиной раздался голос Хамида.
Я резко развернулась и увидела, что он стоит в дверном проёме. Я была в таком эпическом восторге от меча, что не услышала и не почувствовала его появление.
Он кивнул в сторону коробки.
— Скажи, что думаешь.
Уговаривать меня не надо было. Я взялась за эфес и почтительно вынула меч из коробки. Он был легче, чем представлялось, и, казалось, был создан именно для меня. Я резанула воздух и провела серию ударов, чтобы прочувствовать его.
— Прекрасен, — пробормотала я, изучая меч и практически позабыв, что была не одна.
— Он был подарен мне малоизвестным кузнецом по имени Хироко Тао, когда я жил в Японии.
Я оторвала взгляд от меча и посмотрела на Хамида.
— Он твой?
Он подошёл ко мне.
— Был. Теперь он твой, если ты примешь его. Это не Мурамаса, но очень хороший меч и стоит тебя.
Я провела пальцами по гладкой поверхности лезвия.
— Он красивый.
Слова Хамида вдруг обрели для меня смысл, и я уставилась на него.
— Зачем тебе дарить его мне?
Он поднял руку и ласково провёл ею по моей щеке, послав уже знакомый жар по моему телу.
— Тебе, правда, надо спрашивать?
— Я... — я запнулась, не зная, что и ответить. Я опустила взгляд на меч, потому что его нежный взгляд полностью лишил меня дара речи. — Это самый невероятный подарок, какой мне кто-либо дарил.
Хамид опустил руку, но не отошёл от меня.
— Этот меч хранился у меня дома в Египте с той самой поры, как Хироко подарил его мне. Как-то раз Аммон спросил, почему я им никогда не пользовался, и я сказал, что он не родной в моей руке, словно он принадлежит кому-то другому. После того, как ты лишилась своего меча, защитив меня от Аларона, я понял, что этот меч был предназначен тебе.
Я накрыла рукой грудь.
— Я... у меня нет слов.
— Что явно впервые, — подшутил он. — Я должен был чаще дарить тебе оружие.
Я бросила на него сердитый взгляд, но в нём не было никакой злости. Хамид улыбнулся в ответ, выглядя чересчур довольным собой.
— Не хочешь испробовать свой новый меч в деле? — спросил он.
— Патруль? — предположила я, питая надежду.
Он усмехнулся, и пошёл в другую часть зала за мечом для себя.
— Хорошая попытка. Но сегодня тебе придётся довольствоваться только тренировкой со мной.