Марион снова кивнула.

Этот вариант был ничуть не хуже любого другого.

Она подошла к шкафу и обнаружила пакеты с одеждой, которые она видела висящими на двери, когда впервые вышла из душа.

Один из этих пакетов теперь пустовал.

Она повернулась ко второму, открывая его.

Марион немного побаивалась увидеть внутри вечернее платье или что-то, в чём она отморозит задницу, если наденет это в холод и снег. Вместо этого она нашла дорогое на вид шерстяное пальто, бледно-зелёный облегающий свитер, чёрную юбку в пол, которая казалась очень тёплой, и шарф.

Свитер подходил и к чёрным джинсам, и к юбке, как и кожаные сапоги до колен на каблуке, которые она увидела на дне шкафа.

— Когда ты успел всё это раздобыть? — спросила Марион вслух.

Это был риторический вопрос, но Тюр перевёл на неё взгляд со своего места у барной стойки.

— Это не заняло много времени, — сказал он, делая очередной глоток кофе. — Думаю, может, надеть джинсы, свитер и сапоги? Я не знаю, возможно, там нам в какой-то момент придётся бежать, может, юбка будет не очень подходящей идей для такого.

Он взглянул на неё с лёгким смущением на лице.

— Я просмотрел онлайн-каталоги одежды. Я не знал, как сделать покупку, поэтому попросил человека на стойке регистрации составить наряды. Она купила их в местных магазинах, которые всё ещё были открыты, и забрала их для меня.

Марион улыбнулась.

— Что ж… вы оба хорошо справились.

Развернувшись к шкафу, она стянула через голову кофту с длинным рукавом, потом стащила с пушистой вешалки зелёный свитер, натянула его через голову и поправила, как только продела руки в рукава. Свитер облегал её талию и бёдра, и даже будучи весьма тонким, оказался очень тёплым.

Схватив ботинки со дна шкафа, она принесла их к дивану. Меньше чем через минуту, она уже застёгивала их на икрах поверх шерстяных носков, которые он купил ей.

Она топнула пятками, чтобы убедиться, что всё хорошо сидит, и встала на ноги.

Как и в случае с джинсами и остальным, всё подошло идеально.

— Здесь ещё есть серьги, — сказал Тюр, указывая на барную стойку. — И подвеска. Я не знаю, поможет ли это нам выглядеть немного более официально.

Марион улыбнулась и подошла к нему.

Обхватив его сзади руками, она обняла его.

Он мгновенно замер, когда она сделала это. Через зеркало над кухонной стойкой она увидела, как он закрыл глаза. Потом он поцеловал её руки, обняв её одной рукой в ответ.

— Хочешь кофе? — спросил он её.

Подумав, она покачала головой.

— Я уже проснулась.

— Ты голодна?

Марион посмотрела на целый ряд десертов, которые до сих пор стояли на барной стойке, оставшись от того абсурдного количества еды, которую она заказала ранее. Мысль о том, чтобы получить дозу кофеина или сахара, вызывала у неё лёгкую тошноту.

— Нам нужно идти, — вместо этого сказала она ему.

Выдохнув, Тюр кивнул.

— Да. Да, нужно.

Она услышала сожаление в его голосе.

Пытаясь не читать в этом ни хорошего, ни плохого подтекста, Марион отпустила его и подошла к другой стороне бара. Она увидела, что на гранитной столешнице были разложены серебряные серьги-кольца, серебряная подвеска из чёрного камня со странным символом и серебряные часы, на циферблате которых как будто были бриллианты.

Всё выглядело простым, красиво изготовленным и дорогим.

Она хотела спросить, где, чёрт возьми, он взял деньги на всё это, не говоря уже о двухкомнатном номере, вероятно, в пятизвёздочном отеле рядом с Национальной аллеей, но решила, что сейчас не время.

Это чувство только усилилось, когда Тюр встал со своего барного стула, поднял кожаную сумку, лежавшую у его ног, и повесил её на плечо.

Марион продолжала смотреть на него, пока надевала серьги, часы и подвеску с чёрным камнем, отмечая серьёзное выражение его лица, пока он выливал остатки кофе в раковину и оставлял пустую чашку на дне.

Марион вернулась к шкафу, вытащила длинное шерстяное пальто, просунула руки в рукава и натянула его на плечи, застегнув спереди. Оно было чёрным, красивого кроя и опять-таки идеально подходило ей. Завернувшись в слой плотной шерсти, она почувствовала себя так, словно закуталась сразу в четыре одеяла.

Через несколько секунд ей было даже слишком тепло.

Она знала, что скоро это изменится.

— Ладно, — сказал Тюр, наклоняясь, чтобы поцеловать её в щёку. — Думаю, пора.

Марион изучала его глаза, пока он выпрямлялся, и ощутила всплеск нервозности, когда увидела, как на его лице проступает жёсткое выражение.

В этот момент он действительно казался ей Богом Войны.

— Куда сначала? — осторожно спросила она.

Тюр указал вверх, и то жёсткое выражение омрачило его глаза.

— На крышу, — сказал он.