Глава 18 Связанные

Тюр опустил к ней своё лицо, пока другая его рука, лежавшая на спинке кожаного дивана, обвила её и без лишних усилий притянула к нему.

Марион сделала вздох…

А потом его губы нашли её — те самые губы, которыми она уже много дней любовалась, запоминая каждое идеальное очертание и фантазируя о том, как они будут ощущаться на её губах.

Как оказалось, ощущения просто невероятные.

Спустя пару секунд Марион обвила рукой его шею.

Сначала Тюр целовал её с осторожностью, как будто пробуя на вкус или, может, просто дожидаясь её реакции. Он нежно обхватил пальцами её подбородок, и она раскрыла губы, а его язык стал исследовать её рот, заставляя задыхаться и отвечать на поцелуй.

Даже тогда он не торопился.

Она не знала, когда именно это изменилось и каким образом — постепенно, или всё произошло в одно мгновенье. Она лишь знала, что её пальцы запутались в его густых чёрных волосах, а другая рука массировала его грудь, и поцелуй становился крепче, а потом Тюр дёрнул её, на этот раз грубо, полностью затаскивая её к себе на колени.

Она опёрлась на его грудь, скользнув своим весом вниз, чтобы глубже вжаться в его пах, а её рука дёргала и стаскивала футболку, которую Тюр надел после душа.

Пока она этим занималась, её пальцы искали его обнажённую кожу.

Потом она гладила эту бархатистую кожу всей рукой, проводя пальцами по рёбрам и мышцам, исследуя ладонью его грудь и плечи под футболкой, глядя прямо ему в глаза.

Тюр издал низкий стон, заставший её врасплох.

Звук исходил из глубины его груди и словно причинял ему боль.

Марион сжала его крепче, и он тут же схватил её за талию и перевернул на спину так, что теперь она смотрела на него с кожаного дивана.

Он сделал это настолько быстро, что она задышала тяжело. Его вес давил на неё, и она раздвинула ноги шире, чтобы удобнее подстроиться под него. Она наблюдала, как при этом опустились его веки, а выражение его лица сделалось напряжённым, когда она обхватила его икрами и бёдрами.

Потом Тюр пристально посмотрел на неё, сжимая одно из её запястий, а другой рукой всё ещё обнимая за талию.

Она почувствовала что-то в нём, какую-то болезненную тоску, и ахнула, извиваясь под его тяжестью. Эти обсидианово-чёрные глаза снова притягивали её внутрь него, как в тот первый раз, когда она увидела его в баре на Сен-Бартелеми, где она вроде как танцевала стриптиз для него.

Возможно, он даже подумал сейчас о том же.

Марион смотрела, как Тюр приподнимается на руке, сжимавшей её запястье, вытаскивая другую руку из-под неё и опираясь на диван, чтобы видеть её всю. Он дышал уже тяжелее, и теперь она видела в его глазах ещё более сильное желание, почти хищное выражение на этом обычно бесстрастном лице, сводившем её с ума.

Его голос был тихим, хриплым, более низким, чем прежде.

— Мне жаль, — произнес Тюр.

Воцарилась тишина.

Она растерянно рассмеялась.

— Жаль?

— Это было опрометчиво. Сначала я хотел поговорить с тобой.

Марион крепче обхватила его ногами, одной почти обвив его талию.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, почти задыхаясь.

— Об этом. О том, кем я являюсь. Это не… — Тюр замялся. — Я не человеческий мужчина. Может, я и похож на…

— Поверь мне, — улыбнулась Марион. — Ты не похож. Ну. Может, и похож. Наверно. Формально. Но только чисто формально…

Затем она взглянула на него, чувствуя, как её улыбка угасает.

— Подожди. Ты пытаешься толкнуть мне речь в духе «мы из разных миров… это никогда не сработает»? Потому что я не…

— Нет, — Тюр покачал головой, поджав губы. — Нет. Я не пытаюсь сказать тебе это.

Наступила тишина.

В ней Марион пристально смотрела на него, чувствуя, как её щёки краснеют.

То, что он возбуждал её сильнее, чем любой другой человек в её жизни, определённо не помогало ей думать. Она чувствовала, что в глубине души просто хотела прикасаться к нему, продолжать трогать его, пока ни один из них больше не будет ощущать надобность в разговорах.

Однако какая-то часть её невольно думала, что это было бы грубо.

Тюр пытался поговорить с ней.

Было бы неправильно прерывать его, так ведь?

Или она просто боялась того, что он может сказать?

С другой стороны, всё, что Тюр говорил до сих пор, не имело для нее большого смысла.

Что он пытался ей сказать?

— Ты не очень хорош в этом, да? — наконец произнесла Марион. — В общении?

— Да, — сказал Тюр откровенно, не улыбаясь в ответ. — Это так.

— Хочешь, чтобы я прекратила это? — она закусила губу, но заставила себя продолжить. — Я бы могла. Остановить это. Мы могли бы поспать на диване. Или посмотреть фильм или что-нибудь…

— Нет, — он покачал головой. — Это не сожаление. Это не нерешительность, Марион. Это…

Тюр запнулся, глядя на неё.

Снова наступила тишина.

Затем он добавил своим низким голосом:

— …Мои братья. Оба. Они женились на людях. Человеческих женщинах.

Марион уставилась на него.

Она понятия не имела, что должна была делать с этой информацией.

Прочистив горло, она заставила себя встретиться взглядом с этими тёмными глазами.

Она тут же снова потерялась в них, как будто плывя сквозь огонь, который она видела в центре чёрных зрачков. Она понятия не имела, как его глаза делали это. Она понятия не имела, что такого было в этих глазах, которые так притягивали её, но они заставляли её чувствовать, что она влюбляется в него.

Что-то в этом ощущении, в том, что она увидела его за этой тишиной, заставило её перестать ходить вокруг да около того, о чём ни один из них ещё не говорил.

— Хочешь заняться сексом? — спросила Марион, по-прежнему удерживая его взгляд.

— Да, — кивнул Тюр, прижимаясь к ней, и его пальцы запутались в её волосах. — Да.

Она издала непроизвольный звук, когда снова ощутила его вес на себе.

Она прикасалась к его лицу, как и он к её, гладила его по волосам, смотрела, как закрываются его глаза, когда она прослеживала пальцами черты его лица. Он наклонился, целуя её горло, потом подбородок, и его пальцы крепче сжали её.

Она чувствовала, как желание усиливается, и издала громкий стон.

Честно говоря, она уже не могла сказать, чьё желание она ощущала.

— Я не могу читать мысли здесь, — сказал Тюр, поднимая голову.

Он смотрел на неё сверху вниз, тяжело дыша; его кожа раскраснелась. Его глаза теперь стали будто остекленевшими, и она могла видеть в них это желание, а не просто чувствовать его.

— Я не могу, — добавил Тюр. — Я знаю, что не могу. Но я чувствую тебя. Я не понимаю этого. Но от этого мне так сильно хочется трахаться…

Марион почувствовала, как по всему её телу пронеслась волна жара от его слов.

Почувствовав, что какая-то его часть теряет контроль, она сжала его крепче.

Затем она потянула его футболку, задрав её вверх по груди, плечам, стащив с рук, и совсем стянула её через голову. Тюр не столько помогал ей, сколько позволил ей сделать это, оторвавшись от неё с явной неохотой, но только на необходимое время, чтобы она стащила футболку через его голову.

Затем он настойчиво потянул за её кофту, почти грубо стягивая ткань с её тела и рук, позволяя ей высвободить свои запястья, а сам скользнул руками за спину Марион, расстёгивая бюстгальтер.

Через несколько секунд Тюр избавился и от него, затем, приподняв свою нижнюю часть тела, он стащил с неё леггинсы, которые она надела ранее, а затем и её нижнее белье.

Настойчивость в его руках, низкие звуки, раздававшиеся в его груди… всё это сводило Марион с ума, чёрт возьми.

Она уставилась на Тюра, наблюдая, как он сдёргивает новенькие чёрные тренировочные штаны, стягивая их с эрекции, от которой у неё перехватило дыхание, как только она увидела её.

Она никогда в жизни не хотела кого-то так сильно.

— Бл*дь, — пробормотала она, глядя на него. — Пожалуйста, пожалуйста, не вздумай передумать.

Тюр впервые усмехнулся.

Он окончательно избавился от штанов, затем схватил её за запястья и рывком приподнял вверх по кожаному дивану, раздвинув её ноги своими. Эти тёмные глаза теперь казались ещё темнее, но в то же время ещё больше наполнились тем глубоким, пылающим огнём. Марион почувствовала, как его мускулы сжались, каждая часть его тела напряглась, пока он нависал над ней, глядя в лицо.

Его подбородок напрягся, пока она наблюдала за ним, но он не сводил с нее глаз.

Тюр всё ещё смотрел на неё, когда опустил свой вес, ещё шире раздвигая её ноги, и его движения были настойчивыми, пока он наблюдал за её лицом, ожидая её реакции, высматривая обоюдное желание… Иначе он отстранился бы.

Она извивалась, пытаясь высвободить руки, чтобы дотронуться до него.

В то же время она снова обвила ноги вокруг его талии, закрыв глаза и желая ощутить его внутри. Она чувствовала, как какая-то её часть при этом притягивала его, притягивала так сильно…

На сей раз Тюр застонал ещё громче.

— Бл*дь, — выдохнул он, впервые отводя от неё взгляд.

Его взгляд снова вернулся к ней в тот момент, когда он опустил свой вес.

— Сейчас, — прорычал он, глядя на неё.

Едва ли это был вопрос.

Марион смогла только кивнуть, глядя на него снизу вверх.

Затем Тюр резко вошёл в неё, и она прерывисто вскрикнула.

Она слышала, как разговаривает с ним, прося делать это сильнее, глубже, и он снова застонал, на этот раз так сильно, что это походило на львиный рык.

Он прижал её к кожаному дивану, и теперь они оба они говорили, но Марион осознала, что не может осмыслить их слова. Ей казалось, что она тонет в чувствах; во всех их словах жило то ощущение притяжения, связи и определённого знания. Всё это — слова, его голос, эти более глубокие, душераздирающие, почти пугающе интимные чувства… всё это только делало секс более осязаемым, каким-то образом более реальным.

Казалось, никаких её слов не было достаточно.

Никаких физических ощущений, казалось, тоже не было достаточно, хотя Марион думала, что потеряет рассудок где-то посредине этого — то есть, сойдёт с ума абсолютно по-настоящему, — особенно когда Тюр схватил её за бёдра обеими руками, изменяя положение её тела и угол, чтобы войти глубже.