С потолка свисает элегантная хрустальная люстра, а стены кремового цвета скудны, лишь изредка украшены произведениями искусства гостиничного уровня в золотых рамах.

Дальше по коридору я вижу белую кухню с мраморными столешницами и морским пейзажем через эркерное окно над раковиной, разделенное участком газона и другими живыми изгородями.

Все еще держа ладонь на моей спине, Кэл ведет меня к левой стороне лестницы, жестом предлагая мне подняться по ступенькам. Вцепившись в поручень так крепко, что у меня заболели костяшки пальцев, я иду на несколько шагов впереди него, стараясь не обращать внимания на то, как его прикосновения опьяняют меня.

Честное слово, Елена, возьми себя в руки.

Мы поднимаемся по лестнице, и его рука не оставляет меня, обнимает за плечо и поворачивает налево. Пройдя дюжину закрытых дверей по обе стороны коридора, мы наконец останавливаемся перед последней, и он полностью отстраняется от меня.

— Это… наша комната, — говорит он, распахивая дверь взмахом руки.

— Наша?

В отличие от остальной части дома, хозяин кажется явно Кэллумом — по-прежнему никаких личных вещей не видно, полностью черная мебель стратегически расставлена в разных местах по комнате, а длинные шторы над окнами блокируют любую возможность проникновения солнца.

— Да. Неужели ты думала, что я приготовлю комнату специально для тебя?

Пожав плечами, я упираюсь ладонями в бедра, откатываясь на пятки.

— Не знаю, как работают фиктивные браки. Наверное, я бы просто предположила, что мы будем жить раздельно.

Складки вокруг его глаз углубляются, между бровями пробегает рябь. Он делает шаг вперед, резкий блеск разжижает его радужки, и я отступаю, пока моя задница не ударяется о комод, удерживая меня на месте.

— Это не первый раз, когда ты предполагаешь, что наш союз менее чем законен, — ворчит он, останавливаясь, когда носки наших туфель соприкасаются, держа свое тело на расстоянии волоска от моего. — Как ты думаешь, какого хрена здесь происходит?

Я сглатываю, мои ноздри раздуваются, когда я задыхаюсь от того, как его запах окутывает меня.

— Не знаю. Ты мне ничего не сказал.

— Давай проясним одну вещь, малышка. — Его рука хватает меня за задницу, резко сжимая, прежде чем скользнуть вверх по моему боку и вокруг шеи. Обхватывая пальцами воротник вокруг моего горла, он надавливает по бокам, выдавливая воздух из моих легких, когда наклоняется и проводит своим носом по моему. — Мы женаты. Муж и жена перед добрым именем Господа. Это так же законно, как и твое отношение к Матео, за исключением, может быть, еще большего, поскольку мы так близко знаем друг друга.

Приподнимаясь на цыпочки, я пытаюсь обрести спокойствие и облегчение, так как нехватка кислорода обжигает мне горло. Желание шевелится внизу моего живота от грубого прикосновения его рук, и хотя страх сопровождает меня, это то, на чем я сосредотачиваюсь.

— Ты помнишь, как я ощущался внутри тебя? — спрашивает Кэл, сдвигаясь, чтобы приподнять мою челюсть и захватить ее зубами. Прикусив, он вцепляется в мою кожу, вспышка боли посылает толчок раскаленного желания вниз по моему позвоночнику. — То, как я разорвал тебя на части своим членом и заставил тебя умолять меня сделать тебе больно?

Отпустив мою челюсть, он скользит вниз по изгибу моей шеи, погружая зубы в основание. Я резко втягиваю воздух, вспышка красного затуманивает мое зрение, когда моя плоть разрывается для него.

— Помнишь? — Я стискиваю зубы, медленно двигаю бедрами, прижимаясь к нему, мурашки бегут по моим рукам, когда я остро осознаю его возбуждение.

— Это предмет каждого моего чертова кошмара, — шипит он, толкая свою эрекцию мне в живот, водя языком по чувствительному месту, которое он только что создал на моей шее.

Его свободная рука находит мою левую грудь, пощипывая сосок призрачными движениями, заставляя мою спину выгибаться, когда удовольствие разливается по моим венам.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу тебя. Распростертая и истекающая кровью подо мной, твоя сладкая маленькая киска жаждет, только и ждет, чтобы ее трахнули. — Он щиплет меня за сосок, ухмыляясь, когда я издаю тихий стон.

Я смотрю на светильники в углублениях на потолке, пытаясь успокоиться, поскольку они искажают мое зрение, но прикосновение Кэла требует моего внимания.

Выпрямляясь, он оставляет мою грудь, чтобы провести пальцами по следу от укуса на шее, тяжелый взгляд удовлетворения застилает его глаза.

— Это докажет тебе, что брак настоящий? — спрашивает он, его большой палец разглаживает взад и вперед мою искалеченную плоть. — Если я возьму тебя снова? Тебе было недостаточно первого ощущения разорения? Ты все еще жаждешь моей тьмы, малышка?

Вожделение сжимает мое горло, даже когда он отпускает меня, двигаясь назад. Моя рука поднимается, потирая теперь уже воспаленное место, а он просто посмеивается про себя, поправляя воротник рубашки.

Стыд обжигает мои щеки, как от того факта, что я для этого человека не более чем грязь, так и от того, что он, похоже, тоже это знает.

Любое сопротивление, на которое я, возможно, считала себя способной, когда дело касалось моего нового мужа, исчезает в ту секунду, когда он прикасается ко мне, и это вызывает спазм в моем животе, как дурное предзнаменование, предупреждающее меня о том, что должно произойти.

Прочищая горло, он возвращается в дверной проем, хватаясь за ручку теми же пальцами, которые только что держали мое трахею под ними.

— Ужин в восемь. Я попрошу Марселин принести тебе новый телефон, и ты можешь свободно осмотреть дом. — Он колеблется на мгновение, и мне интересно, о чем он думает.

Хочет ли он меня так же сильно, как я хочу его, или если для него все это игра. Средство для достижения цели, точно так же, как я была для Матео.

Знаю, он сказал, что его шантажировали, заставляя жениться, так же, как и меня, но я не могу избавиться от ощущения, что происходит что-то еще.

Мой взгляд скользит по большим окнам в другом конце комнаты, оценивая вероятность того, насколько они доступны. Интересно, как далеко падать с этого этажа, смогу ли я выбраться из этого брака до того, как он разрушит меня.

Мамин голос звенит у меня в ушах, кричит мне, чтобы я убиралась, пока могу. Она запихивала вещи в мои чемоданы, сама пыталась столкнуть меня с балкона, когда узнала, за кого я вышла замуж вместо Матео.

Тогда я поняла, что на это просто не было времени, но это не помешало ей попытаться. Это не помешало ей вбить эту идею мне в голову.

— Если ты убежишь, — говорит Кэл, каким-то образом читая мои мысли, холодная нотка в его тоне, которая сильно контрастирует с человеком, который только что обнимал меня, — Я найду тебя. И ты пожалеешь об этом.

С этими словами он закрывает дверь, оставляя меня прислоняться к комоду и приходить в себя в этом странном, новом месте.