— Тогда почему бы тебе просто не сделать это?

— Я так и сделаю, — обещаю я, подчеркивая это слово дуновением воздуха на ее клитор. Она вздрагивает, пальцы перестраиваются в моих корнях, горло работает над глотком. — Как только ты попросишь меня об этом.

Стиснув зубы, она раздувает ноздри, ее мозгу, вероятно, трудно даже пытаться понять, что именно я ей говорю делать. В любой другой ситуации она, вероятно, уже сделала бы это, но, поскольку она плавает в этом экзотическом состоянии неопределенности, оргазм просто вне досягаемости, послушание — самое далекое от нее.

И все же, спустя мгновение, она разочарованно всхлипывает. — Пожалуйста, заставь меня кончить, Каллум. Я умоляю.

Прежде чем она даже закончила предложение, я толкаюсь обратно, раздвигая ее языком, прежде чем снова подняться и насладиться ее клитором. Она набухает под моими старениями, пульсирует в такт биению моего сердца, а затем, наконец, когда я рисую восьмерки, она ломается.

Рот приоткрывается в беззвучном крике, ее бедра сжимаются вокруг моих ушей. Она дергает меня за волосы до тех пор, пока боль не пронзает кожу головы, приходя так сильно, что, кажется, перехватывает дыхание у нее в легких.

Я прихлебываю ее соки, когда они смешиваются с водой из душа, сам чуть не взрываюсь, когда она смачивает мое лицо.

Когда волна за волной удовольствия накатывает на нее, как цунами после подводного землетрясения, она изгибается и выгибает спину, словно пытаясь продлить ощущения.

Наконец, она прислоняется к стене, и я отстраняюсь, в последний раз облизывая ее плоть, прежде чем вытереть рот о внутреннюю сторону ее бедра и осторожно высвободить ее ноги из тисков вокруг моей шеи.

Она тяжело дышит, задыхаясь, когда я, шатаясь, выпрямляюсь во весь рост, мой член так тверд, что я едва могу видеть прямо. Взглянув вниз на него, когда он натягивается на мои брюки, она ухмыляется, разглаживая дрожащей рукой по всей длине.

Я дергаюсь в такт ее движению, вероятно, всего в шаге от того, чтобы лопнуть. Ее обнаженное тело, кажется, почти светится, когда она делает шаг вперед, снова прижимаясь ко мне, с приглашением в ее золотых глазах.

— Твоя очередь? — спрашивает она, но я качаю головой, наклоняясь, чтобы снова заключить ее в свои объятия. Ее ноги мгновенно обхватывают меня, и я поворачиваюсь так, что мы прислоняемся к стеклянной двери душа, удерживая ее бедрами, пока я возилась с застежкой-молнией.

— Не продержится у тебя во рту, — выдавливаю я, мои руки изо всех сил пытаются справиться с безумным желанием, проносящимся сквозь меня. Я делаю паузу, обводя взглядом влажные изгибы ее тела, пораженный мягкими плоскостями, нежными выпуклостями, отпечатками пальцев, которые я уже оставил. — Нужно снова войти в эту сладкую киску.

— Да, — шипит она, протягивая руку между нами, чтобы помочь мне выбраться.

У нее перехватывает дыхание, когда мой член высвобождается, жемчужная бусинка пузырится на кончике, свидетельство того, как сильно я ее хочу. Она прикусывает губу, глядя на меня из-под опущенных ресниц, и обхватывает пальцами мой ствол, кончики не совсем соприкасаются, медленно водя ими вверх и вниз.

Я стону, зарываясь носом в ее волосы, глубоко вдыхая. Ее движения посылают искры, спиралью пронизывающие меня, захватывая мои яйца до такой степени, что они болят от потребности в освобождении.

— Боже, — прохрипел я, сжимая ее бедра, пока не почувствовал, как лопается кожа, — Я не могу, Елена. Тебе слишком хорошо, и я не кончу в твою руку в наш первый раз.

— Технически, это похоже на четвертый раз, — говорит она, ускоряя свои движения, усиливая хватку, пока мое зрение не затуманивается. — Следуй мной, Каллум.

Снова качая головой, я отталкиваю ее руку, прижимая ее задницу к стеклу позади нее.

— Я, черт, собираюсь это сделать, малышка. — Взяв свой член в руку, я провожу один раз, располагаясь у ее входа. — И ты пожалеешь, что открыла эту дверь. К тому времени, как я закончу с тобой, я накачаю тебя так сильно, что буду сочиться из твоих пор. Ты заставишь меня вспотеть, и никто больше никогда больше не прикоснется к тебе.

Свободной рукой я хватаю ее за подбородок, заставляя смотреть ей в глаза, а затем вжимаюсь в нее, медленно погружая всю длину в ее влажный жар.

Она обхватывает мой затылок, притягивая меня в горячем поцелуе с открытым ртом, и мы стонем вместе, когда наши тела соединяются, узаконивания наш брак и укрепляя мою одержимость раз и навсегда.