— Прекрати нести чушь и скажи ему, что мы убивали вместе.

— Кайл. — Тристан пристально смотрит на него.

— Что? — Кайл садится рядом с ним и хватает его напиток. — Я не знал, что это секрет.

— Со мной этот секрет в безопасности, — говорю я.

Не то чтобы я этого не подозревал. Семья Родс всегда излучала флюиды, особенно двоюродный брат Тристана, Аарон.

— Лучше пусть и будет. — Кайл не торопится, наслаждаясь своим напитком. — Иначе нам придется…ты знаешь... заткнуть тебя другими методами.

— Тебе не позволено угрожать моим гостям, Кайл.

— Я просто выкладываю это.

Кайл относится к тому типу людей, которые говорят с полной беспечностью, кажутся почти скучающими, но он точно знает, что делает.

Не то чтобы он меня пугал. Никто меня не пугает.

Или, точнее, никто, кроме женщины, которая заперта в своей комнате, потому что пыталась сбежать.

Не могу поверить, что она попыталась спрыгнуть сразу после того, как на нее напали. Моя грудь сжимается всякий раз, когда я думаю о том, что могло бы произойти, если бы мы с Мозесом опоздали хотя бы на несколько секунд.

Или если бы я не был там, чтобы поймать ее.

Тот факт, что она так внезапно изменилась, привел мой разум в бешенство. Я почти не спал прошлой ночью. Каждый раз, когда я закрывал глаза, на ум приходило ее уязвимое обморочное состояние.

Не помогает и то, что моя кровать кажется пустой без нее. Так не должно быть, но, черт, так оно и есть.

Выкидывая эту мысль из головы, я сосредотачиваюсь на Кайле.

— Ты можешь найти того, кого я ищу?

— Я могу найти кого угодно.

— Тристан перешлет тебе всю имеющуюся у нас информацию. — я делаю глоток. — Он мне нужен живым.

И Тристан, и Кайл улыбаются этому. Но садизм, который светится в глазах Кайла, совсем не похож на то, что я видел раньше. Словно он находит в этом нездоровое удовольствие.

— Мне нравится, когда они в первую очередь... живые.

— Каковы временные рамки? — я спрашиваю.

— Столько, сколько потребуется. Я свяжусь с тобой, когда найду парня или девушку, никогда не знаешь.

— Назови свою цену, и я заплачу.

— Мне не нужны деньги. — он встает. — Как только миссия будет завершена, я приму оплату в виде одолжения.

Мне не нравится эта идея. Деньги это больше для того, чтобы срезать концы с концами, но одолжение может быть чем угодно. Однако, поскольку мой выбор ограничен, я киваю.

— Идеально. С нетерпением жду этого.

Он направляется на балкон.

— А я-то думал, что Англия скучная.

— Там дверь, — говорит Тристан полу-раздраженным, полу-смиренным тоном.

— Двери скучны. — и с этими словами Кайл прыгает с балкона.

Тристан качает головой, затем улыбается мне.

— Ты можешь доверить это Кайлу. Он один из лучших.

— Я рассчитываю на это.

— Могу я спросить, что ты намерен делать с этим человеком, когда найдёшь его?

— Заставлю его пожалеть, что он когда-то был живым.

Потому что никто, и я имею в виду, никто, блядь, не прикасается к тому, что принадлежит мне и остаётся живым.

***

Я добираюсь домой где-то после семи. Харрис остается в компании, присылая мне новости о предстоящем слиянии.

Обычно я оставался бы с ним, но мое внимание постоянно отвлекает дикое присутствие, которое я оставил дома. Хотя там охрана и Марго должна приносить Авроре еду, я не верю, что она не сделает какую-нибудь глупость.

Аврора похожа не только на раненое животное. Она также в ловушке, и они склонны кусаться при любом удобном случае.

Крошечная женщина в мешковатой одежде кричит на охранника у главных ворот. Лейла. Конечно. Я знал, что она появится здесь и поднимет шум из-за исчезновения своей подруги.

Я жестом приказываю Мозесу остановиться, и он повинуется. Охранник у главных ворот кивает мне в знак признательности.

Она указывает пальцем на себя.

— Я с тобой разговариваю. Обрати внимание, а еще лучше, впусти меня.

— Этого не случится, мисс Хуссейни, — говорю я ей через свое окно.

Она резко оборачивается и прищуривает на меня свои свирепые глаза.

— Джонни! Где Аврора? Что ты с ней сделал?

— Сделал с ней? С чего ты взяла, что я с ней что-то сделал?

— Она никогда бы не пропустила рабочий день, не предупредив меня об этом, и она не отвечала на мои звонки и сообщения более сорока часов.

— Это странно точно.

— Потому, что она никогда этого не делала.

— Ей немного нездоровится и она нуждается в отдыхе.

— Как нездоровится?

— Больна, устала или и то, и другое.

— Тогда скажи своему парню здесь, чтобы он впустил меня, чтобы я могла проведать ее.

— Боюсь, в данный момент это невозможно.

— Почему нет? Если только ты с ней что-нибудь не сделал! — она ахает. — Клянусь, если ты не позволишь мне увидеть ее, я позвоню в полицию.

— Вы ничего не сможете мне сделать, мисс Хуссейни, но если вы будете настолько глупы, чтобы звонить в полицию, я предам вашу семью земле.

Она вздергивает подбородок. Лейла подруга Авроры, все в порядке.

— Я не боюсь тебя.

— Ты должна бояться.

Я позволяю окну подняться, медленно приглушая ее крики. Она кричит о том, как она перенесет это в социальные сети, и извергает все угрозы под солнцем.

Ворота открываются, и Мозес въезжает внутрь. Охранник удерживает Лейлу, когда она пытается броситься за мной.

В этой женщине есть преданность. Мне это нравится. Но я также имел в виду, что сокрушу ее, если она пойдет против меня.

Я вхожу в дом, готовый найти Аврору и заставить ее заговорить. Это давно назрело. Конечно, она также не любит держаться подальше от своей фирмы и своей странной подруги.

— Сэр? — нерешительный голос Марго останавливает меня у подножия лестницы.

Она стоит с молчаливым Томом.

— Да?

Ее кожа бледна, и она несколько раз сглатывает, но ничего не говорит.

Мои внутренние сигналы тревоги срабатывают в одно и то же время.

— Что происходит, Марго? Что-то случилось с Авророй?

Я проверил несколько часов назад, чтобы убедиться, что она пообедала, и Марго ничего не упомянула.

— Что происходит? — говорю я строгим голосом, когда ни один из них не произносит ни слова.

Наконец-то это делает Марго.

— После того, как я принесла ей обед, мисс Аврора... она...

— Что?

— Кричала. Крушила все. Грохот был слышен снизу. Сейчас она немного успокоилась, но это было так похоже на...

Том качает головой, глядя на нее, и она плотно сжимает губы.

Но я знаю, с кем она собиралась ее сравнить, даже если не произнесла этих слов.

Схожа с Алисией.

Блядь.

Я ослабляю галстук, поднимаясь по лестнице, затем поворачиваю ключ в замке. Сцена, которую я вижу перед собой, это полный гребаный хаос.

Журнальный столик перевернут вверх дном, одежда брошена на пол, часть порвана, а лампа разбита вдребезги сбоку от кровати.

Я вхожу внутрь и закрываю дверь, кладя ключ в карман.

Поскольку Аврору нигде не видно, я ожидаю, что она в ванной. Я делаю несколько шагов, когда она бросается за мной к двери.

Я хватаю ее за запястье, осторожно, чтобы не повредить ее раненые ладони. Пластыри уже окровавлены, а это значит, что она снова вскрыла свои раны.

Опять.

Не то чтобы это должно удивлять, учитывая тот ущерб, который она причинила. Эта гребаная женщина совершенно не заботится о своей собственной безопасности.

Она бьется об меня, ее лицо красное, а распущенные черные волосы разлетаются во все стороны.

Я хватаю ее за горло и прижимаю к матрасу. Мое тело подавляет ее, когда я нависаю над ней.

— Остановись.

Она извивается, одной рукой ударяя меня по груди, но другая остается неподвижной рядом с ней. Ее лицо бледное — за вычетом раскрасневшихся щек. Ее губы потрескались и потеряли свой естественный розовый оттенок, а порез сбоку тоже окровавлен. Ее темно-голубые глаза безумны, зрачки расширены это может быть из-за недосыпа, или из-за приступа гнева, или из-за того и другого.

— Ты вскрываешь свои гребаные раны, Аврора. Что с тобой не так?

— Ты. — она тяжело дышит — так сильно, что ее слова заглушаются дыханием. — Если ты не отпустишь меня, то пожалеешь об этом.

— Да?

— Не стоит недооценивать меня, Джонатан. Я слишком долго жила вне дома. Я могу причинить тебе вред.

— Тогда почему ты этого не делаешь?

Она поднимает руку, которая всего несколько мгновений назад безвольно лежала рядом с ней. Я думал, что у нее идет кровь только потому, что она снова вскрыла рану, но оказалось, что она сжимала осколок стекла. Она направляет его мне на шею, ее дыхание все еще прерывистое и неровное, но глаза горят уверенной решимостью.

Эта гребаная женщина совершенно не думает о своей безопасности, если бы она прижимала осколок стекла к своей уже раненой ладони. Или, может, пара травм не имеет для нее значения, пока она может бегать.

Она в этом эксперт.

Убегать к чертовой матери.

— Что ты собираешься с этим делать, Аврора? Перережешь мне горло?

— Я сделаю это, если ты меня не отпустишь.

— Единственный способ, которым я тебя выпущу, это если ты, блядь, заговоришь, так что ты можешь пойти на это.

— Я не могу здесь оставаться.

— Почему не можешь?

— Я просто не могу. — ее голос срывается.

— Попробуй еще раз.

— Отпусти меня, Джонатан, пожалуйста.

— Нет.

— Я сделаю тебе больно.

— Давай.

— Я действительно причиню тебе вред.

— Тогда, блядь, сделай это.

Она прижимает осколок к моему горлу, и я вижу, как расширяются ее глаза, прежде чем чувствую боль от пореза.

Затем моя кровь приливает к ее лицу.