Глава 14.

— Ваше Высочество! — приветствовал их Йорд, сидя верхом на лошади. Его сопровождали еще два всадника с факелами, освещавшие дорогу. — Мы послали разведчиков найти Вас.

— Отзови их, — сказал Лорен.

Йорд, кивнув, осадил лошадь.

Тридцать миль горного пути с пленными. Это заняло двенадцать часов — медленное и тяжелое продвижение с мужчинами, которые ерзали и сопротивлялись в седлах, изредка принуждаемые женщинами к отупелому повиновению. Дэмиен помнил те ощущения.

Это был долгий день со скромным началом. Дэмиен проснулся с затекшим телом, которое противилось любому изменению положения. Рядом с ним груда подчеркнуто пустых шкур. Лорена нет. Все признаки недавнего пользования находились на расстоянии ладони от его собственного тела, намекая на ночь, проведенную рядом, но не в полной близости; какое-то чувство самосохранения, видимо, не позволило Дэмиену вертеться ночью; перекинуть руку через тело Лорена и прижать его к себе, чтобы заставить тесную палатку казаться просторней.

В результате, Дэмиен остался при своих конечностях, и ему даже была возвращена его одежда. Спасибо, Лорен. Спускаться по крутым склонам, сидя на лошади, было не тем, чем он предпочитал заниматься в набедренной повязке.

Поездка длиной в день была почти настораживающе небогата событиями. Они добрались до более пологих склонов к позднему полудню, и — единственный раз — там не было засад или вторжений. Широкие подъемы и спуски склонов холмов были тихими и тянулись на юг и на запад, и единственным нарушением этого покоя была неправдоподобность их собственной процессии: Лорен во главе отряда Васкийских женщин на косматых пони, сопровождающих его десятерых пленников, связанных веревками и привязанных к своим лошадям.

Сейчас опускались сумерки, и лошади были измучены, некоторые роняли головы, а пленники давно уже перестали сопротивляться. Йорд пристроился в процессии рядом с ними.

— Брето расчищено, — заговорил Йорд. — Люди Лорда Туара отправились обратно в Рейвенел этим утром. Мы решили остаться и ждать. Ниоткуда не было ни слова — ни с границ или фортов — ни от Вас. Люди начали становиться нервными. Они будут рады Вашему возвращению.

— Я хочу, чтобы они были готовы выехать на рассвете, — сказал Лорен.

Йорд кивнул, затем беспомощно кинул взгляд на отряд с его пленниками.

— Да, это люди, спровоцировавшие нападения на границе, — сказал Лорен, отвечая на не заданный вопрос.

— Они не похожи на Акиэлоссцев, — сказал Йорд.

— Нет, — ответил Лорен.

Йорд хмуро кивнул, и они въехали на последний подъем, откуда увидели тени и пятнышки света ночного лагеря.

***

История была приукрашена позже, когда солдаты пересказывали ее снова и снова, и приобретала свой собственный характер, пока гуляла по лагерю.

Принц выехал всего с одним солдатом. Глубоко в горах он разыскивал крыс, виновных в этих убийствах. Он вырвал их из их нор и сразился с ними, как минимум, тридцать на одного. Он привел их назад потрепанными, связанными и покоренными. Таков их Принц — ловкий, жестокий дьявол, которому ты никогда и ни за что не должен переходить дорогу, если не хочешь, чтобы твои кишки вручили тебе на блюде. А что, однажды он до смерти загнал лошадь, лишь бы обогнать Торвельда из Патраса.

В глазах людей подвиг был отражен диким и невообразимым событием, каким и был — их Принц исчезает на два дня, затем появляется в ночи с полным мешком пленников, перекинутым через плечо, кидает их к ногам отряда со словами: вы хотели их? Вот они.

— Тебя избили, — позже сказал Паскаль.

— Тридцать на одного, как минимум, — ответил Дэмиен.

Паскаль фыркнул. Затем он сказал:

— Ты делаешь доброе дело, стоя рядом с ним. Оставаясь с ним, когда у тебя нет теплых чувств к его стране.

Вместо того чтобы принять приглашение к костру, Дэмиен решил пройтись по окраинам лагеря. Позади него голоса начинали звучать отдаленно: Рочерт говорил что-то про светлые волосы и темперамент. Лазар оживлял в памяти поединок Лорена с Говартом.

Брето очень отличался от того, каким Дэмиен видел его в последний раз. Вместо груд горящего дерева теперь была чистая земля. Полупустые ямы были засыпаны. Сломанные копья и другие признаки сражения исчезли. Постройки, не подлежащие ремонту из-за сильных повреждений, разобраны на строительные материалы.

Сам лагерь представлял упорядоченно выстроенные палатки геометрической формы, расположенные на западной стороне деревни. Хлопающая парусина палаток была натянута в строгих линиях, а на дальнем конце лагеря стоял шатер Лорена, подготовленный для него, несмотря на его отсутствие. Между построением шеренгами мужчины подходили к кострам и отходили от них дружелюбно и менее сурово.

Это была не победа. Пока нет. Они все еще были в дне езды от Рейвенела. Это значило, что их отсутствие продлится, по крайней мере, четыре дня. Допуская, что посланник Регента скакал на хороших лошадях по хорошим дорогам, он бы уже определенно прибыл, обогнав их, как минимум, на день.

Вероятно, это произошло сегодняшним утром, пока Дэмиен просыпался в опустевшей палатке — посланник прискакал в подавляющий своими размерами внутренний двор форта, его быстро сопроводили в главный зал, и все лорды Рейвенела собрались вокруг, чтобы услышать сообщение. Все это в отсутствие прожигающего жизнь принца, который тайно сбежал во время критического положения и не вернулся, как обещал, упуская момент, когда ему действительно требовалось быть воспринятым всерьез, чтобы выдвигать решения и участвовать в событиях. В этом смысле они уже слишком опоздали.

Но сегодняшняя необычная поездка через холмы была планированием такого уровня, который Дэмиен прежде не приписывал Лорену. Лорен договорился о контратаке с Хальвик за вечер до того, как услышал первые новости о нападениях на границе. Послания и взятки, которые шли от Лорена к клану Хальвик, начались еще раньше. Должно быть, Лорен догадывался о том, каким способом его дядя вызовет конфликт на границе, и заблаговременно начал собственные приготовления, чтобы противостоять ему.

Дэмиен помнил первую ночь в Частиллоне, небрежную работу, стычки, плохие навыки солдат. Регент швырнул своему племяннику хаотичную свору мужчин, и Лорен превратил их в упорядоченные строи; дал ему неуправляемого капитана, и Лорен победил его; высвободил опасные силы на границе, и Лорен вернул их назад, бесплодные и связанные. Отпор, отпор и отпор, каждый элемент беспорядка был взят под поразительный контроль Лорена.

Сердцем, телом и разумом эти люди принадлежали Принцу. Их упорная работа и дисциплина были заметны в каждой части лагеря и окружающей деревни.

Дэмиен позволил вечерней прохладе окутать его, и позволил себе до самых костей прочувствовать виртуозность путешествия, частью которого он был, и то, насколько далеко они зашли.

***

И в вечерней прохладе он позволил себе столкнуться с этим так, как никогда не позволял себе этого раньше.

Дом.

Дом лежал прямо по другую сторону Рейвенела. Момент, когда он покинет Виир, приближается.

Как удары собственного сердца, он знал и шаги своего возвращения. Он сбежит через границу в Акиэлос, где любой кузнец охотно снимет золото с его запястий и шеи. Золото купит ему доступ к своим северным сторонникам, сильнейший из которых Никандрос, чья непримиримая враждебность к Кастору была очень давней. Тогда с ним будет сила, чтобы отправиться на юг.

Он посмотрел на шелковый шатер Лорена, на знамена со звездами, волнообразно развевающиеся на ветерке. Отдаленные голоса людей на мгновение усилились, затем стихли. Это будет не так. Это будет систематичная кампания, направленная на юг к Айосу, строящаяся на поддержке от наместников. Он не будет ускользать из лагеря по ночам, чтобы проворачивать безумные планы, одеваться в незнакомую одежду и заключать союзы с бродячими кланами, или сражаться бок о бок с воинами на пони, невероятно захватывающими разбойников в горах.

Этого не повторится.

***

Лорен сидел, поставив локоть на стол, и изучал карту, когда Дэмиен вошел в шатер. Жаровни согрели воздух; лампады освещали помещение неярким светом пламени.

— Еще одна ночь, — сказал Дэмиен.

— Оставить пленных в живых, держать женщин в стороне, держать моих людей подальше от женщин, — сказал Лорен, словно зачитывая из списка. — Подойди сюда, и поговорим о топографии.

Он подошел, как только был приглашен, и сел напротив Лорена, с другой стороны карты.

Лорен хотел обсудить — снова, и в мельчайших подробностях — каждый дюйм земель отсюда и до Рейвенела, а также вдоль северо-восточного участка границы. Дэмиен вызвал в памяти все, что знал, и они разговаривали несколько часов, проводя сравнения качества склонов и земли с местностью, через которую они только что проехали.

Снаружи лагерь уже впал в ночную тишину, когда Лорен, наконец, оторвал внимание от карты и сказал:

— Хорошо. Если мы не остановимся сейчас, то проговорим всю ночь.

Дэмиен наблюдал, как он поднимается. Лорен не был склонен показывать хоть какие-нибудь из обычных внешних признаков утомления. Контроль, который он утверждал и поддерживал над отрядом, был продолжением контроля, которым он владел над собой. Несколько свидетельств было. Слова, вероятно. На челюсти Лорена был синяк, серовато-коричневая отметина там, где главарь клана ударил его. У Лорена была нежная, выхоленная кожа, на которой повреждения появлялись, как на переспелом плоде от прикосновения. Проблески пламени светильников играли на Лорене, пока он рассеянно подносил руку к запястью, чтобы начать расшнуровывать рукав.

— Подожди, — сказал Дэмиен. — Позволь мне.

Привычка — Дэмиен поднялся, подошел и позволил своим пальцам работать со шнуровкой на запястьях Лорена, а затем на его спине. Края верхней одежды разошлись, как оболочка у гороха — он протолкнул и снял ее.