Глава 12

Хоть я и должна приходить в издательство только три раза в неделю, я бываю здесь почти каждый день. Когда я дома одна, то схожу с ума.

Я провела большую часть утра, обсуждая с Луной детали моего свидания с Фишером, хотя позвонила ей сразу же, когда села в машину прошлым вечером. Сам Фишер написал мне вечером, чтобы убедиться, что я благополучно добралась домой, что принесло ему бонусные очки, но сегодня еще ничего не слышала от него. Это немного беспокоит.

Я понятия не имею, как эта фигня со свиданиями должна работать. Правильно ли все делаю. До Олли я никогда не ходила на свидания, и у меня уже много лет их не было.

Мне написать Фишеру? Но не слишком ли рано? Ждать, когда он мне напишет? Может, позвонить ему? Нет, это отстой. Я бы не хотела выглядеть подростком в своем возрасте. Каждый раз, когда мой телефон звонит, я тут же хватаю его. Но это не Фишер.

Думаю, мне не стоит волноваться, что я ничего от него не слышу. Фишер вчера перед моим отъездом упомянул, что будет на съемках весь день. Я была рада, что мы по отдельности поехали в аэропорт. Если бы ему пришлось отвозить меня домой, прощаться было бы гораздо труднее.

Но все же, я не могу перестать думать о нем весь день. Если я не смогу понять, как перестать думать о Фишере, то могу сдаться и написать ему или сделать что-то глупое. Кого я обманываю? Я пишу книгу, где он — звезда. Не думать о нем невозможно.

Когда я мою руки в ванной, решаю ему написать: «Надеюсь, у тебя был хороший день?». Это безопасно, верно? Я решаю, что если вернусь к своему столу и не получу от него никаких известий, то обязательно напишу ему эту маленькую фразу. Она достаточно безобидна.

Возвращаясь в свой кабинет, начинаю сомневаться, стоит ли это делать. Боже, это тяжело. Я где-то читала, что мужчины — естественные преследователи. Если парень не пытается заполучить вас, то он просто не заинтересован. Эта мысль заставляет меня подумать о просмотре фильма «Обещать — не значит жениться», когда вернусь домой. Может быть, найду там несколько советов.

Бренна оживляется, когда я подхожу.

— Эй, пока тебя не было, был звонок.

— О, кто звонил?

Она улыбается.

— Этот книжный парень. Я видела его на «Ютуб»! Вау!!!

— Что? Фишер? Он звонил в офис?

— Да, гм, Луна была здесь, когда он позвонил. Она сказала, что поговорит с ним. — Бренна смотрит на коммутатор. — Она все еще разговаривает с ним.

Мой пульс подскакивает. Сердце бьется, как сигнал будильника.

Направляясь к кабинету Луны, я беззвучно молюсь, чтобы она пустилась в пустую болтовню. Дверь ее кабинета закрыта не полностью, и я замираю на месте, когда слышу ее голос. Прислоняюсь головой к дверному косяку и прислушиваюсь.

— И я рада это слышать. Мне просто нужно, чтобы ты знал, как она важна для меня. Она никогда не скажет тебе сама, потому что слишком горда, но ее бывший поступил с ней очень плохо. Никогда в жизни я не встречала более эмоционально-оскорбительного человека. Люди удивляются, почему она так недоверчива, но если бы ты был вынужден пересматривать каждое решение, которое когда-либо принимал в течение многих лет, то понял бы, почему.

Ой. Я закрываю глаза. Какая-то часть меня хочет ворваться в кабинет и сказать ей, чтобы она заткнулась, но другая часть меня рада, что она объясняет ему. Это то, что я не умею делать, и мне жаль, что была так сдержанна с ним. У меня серьезные проблемы с доверием.

— И у нее серьезные проблемы с доверием. Она не только мой лучший писатель, но и моя лучшая подруга.

О, Луна. Я почти шмыгаю носом.

— Так что, если ты причинишь ей хоть какой-то вред, я выслежу тебя, положу в багажник своей машины и отвезу в засекреченное место, где пинцетом вырву тебе ногти. Понял?

Я вбегаю в ее кабинет, размахивая руками.

— Не беспокойся. Пока. — Она кладет телефонную трубку на место.

— О, привет. Это был Патрик. И он сказал, что уже должен идти. У него было всего несколько минут между дублями.

— Какого хрена? Почему ты так сказала? Он, наверное, до смерти напуган.

Луна улыбается.

— Нет, это не так. Он смеялся.

— Как именно смеялся? — спрашиваю я. — Как Луна-гы-гы, ну, я не знаю, как назвать сумасшедший смех?

— Луна-гы-гы? Эй, здорово подмечено. Я всегда думала, что меня назвали в честь Луны. Может, в честь сумасшествия?

Я бросаюсь на диван и закрываю лицо руками.

— Он, наверное, больше никогда не позвонит.

— Он смеялся, как будто я была забавной. Он сказал мне не волноваться. Сказал, что ты ему слишком нравишься, и он любит свои ногти, чтобы рискнуть и причинить тебе боль. Я в восторге от него. Он умен.

— Он сказал, что я ему нравлюсь? — спрашиваю я, глядя на нее сквозь пальцы.

— Угу. Ты этого не знала?

— Почему он позвонил в офис. У него есть мой мобильный.

Луна пожимает плечами.

— Понятия не имею. Знаю только, что он на работе. Какой сюжет в его сериале?

— Не знаю. Я никогда его не спрашивала.

Теперь, когда задумываюсь об этом, понимаю, что не задала Фишеру ни одного вопроса о нем. Все о книге.

— Что он сказал, перед тем как повесить трубку?

— Он сказал: «О, черт, мне нужно идти. Перерыв окончен».

— А он попросил передать мне, что позвонит попозже?

Луна качает головой.

Может, она все-таки его спугнула.

В начале девятого я возвращаюсь к телевизору, захватив с кухни мороженое. Не уверена, что смотреть «Обещать — не значит жениться» было самым умным решением, но теперь, когда я уже посмотрела половину, решила не отступать.

В этом фильме происходят не самые хорошие вещи. Для меня характер героини Джиннифер Гудвин очень сложен, и я обращаюсь к телевизору:

— Просто будь собой, девочка. Трахни его.

Зачерпываю еще одну большую ложку мороженого и оставляю во рту, а сама протягиваю руку и выключаю лампу рядом с диваном.

Я слышу, как вибрирует мой телефон, но не вижу его. Он почти весь вечер пролежал у меня на коленях. Куда теперь делся?

Вскакиваю с дивана в спешке, поскольку вибрация продолжается. Где он? Бросаю одеяло на пол, туда же отправляю диванные подушки и паникую, когда все еще слышу жужжание, но не вижу телефона. Нажимаю паузу на телевизоре, чтобы лучше слышать.

Звук идет не из этой комнаты. Внезапно я думаю о мороженом на кухне и убегаю, все еще держа ложку во рту. В моем сознании подушки — это препятствия, и я перепрыгиваю через них, будто участвую в гонке, когда спешу к телефону. Я добираюсь до него как раз вовремя, чтобы увидеть имя Фишера.

— Приветики, — отвечаю я.

— Грир?

Я вынимаю ложку изо рта и швыряю ее через всю комнату.

— Эй! Что случилось?

— Я застал тебя в спортзале? У тебя запыхавшийся голос.

Я подумываю солгать и сказать «да», чтобы скрыть смущение. Очевидно, мне нужно перестать есть мороженое, если я запыхалась от простого бега к телефону.

— Нет, я в порядке. Как ты?

— Устал. Это был долгий день. Прости, что я только что позвонил тебе. Мой мобильный телефон был вне досягаемости весь день во время съемок. Я пытался дозвониться до тебя в офис со стационарного телефона, но ты была недоступна.

Миллионы мыслей проносятся в моей голове, как пчелы, вылетающие из разоренного улья. Каждая из них хуже предыдущей, когда я пытаюсь решить, стоит ли упоминать, что он говорил с Луной.

— Твой босс сказала тебе, что я говорил с ней?

Пчелы перестают жужжать, и в моем мозгу появляются две коробки. Одна говорит «да», другая говорит «нет». Я смотрю на них, решая, какую из них проверить.

— Да?

— Это прозвучало как вопрос, — говорит он с легким смешком.

Я возвращаюсь к дивану, прижимая телефон к уху.

— Просто я не уверена, что должна признаться, что знаю об этом разговоре.

Фишер смеется.

— Она не рассказала тебе?

— Я вроде как уловила последние несколько секунд разговора из коридора. Мне стыдно. Мне очень жаль.

— За что? Она кажется очень хорошим боссом и подругой.

— У нее добрые намерения, но я немного волновалась, что она тебя спугнула.

— Меня? О, черт, нет. Мало что может меня удержать, когда я принимаю решение.

— О-о-о...

Я ухмыляюсь. Подогнув ноги под себя, я вдруг чувствую себя школьницей, разговаривающей со своим возлюбленным. Подняв взгляд к экрану, я вижу лицо Джиннифер Гудвин. Я поставила на паузу на том месте, где она плачет.

— Как прошел день? Я никогда не спрашивала тебя, над чем ты работаешь?

— Мы только что закончили пилотную серию проекта под названием «Грин». (Примеч.: Green в пер. с англ. «зеленая»). Он о женщине, которая завидует всему, что есть у другой женщины, поэтому она пытается изменить свою жизнь, чтобы быть похожей на нее. Идея в том, что она позеленела от зависти.

— Звучит круто. Какая у тебя роль?

— Я парень другой женщины, и завистница пытается увести меня.

— О...

Представляю, как Фишер целует множество женщин на экране, и понимаю, что есть причина, по которой он так хорошо целуется. Он много тренируется.

— Надеюсь, его заметят. Мне нравится иметь стабильную работу и быть очень близко к определенной знаменитости, — говорит он.

Я с трудом сглатываю, и в груди все сжимается. Держу пари, его партнерша великолепна. Тут же представляю, как Оливия Уайлд целует его, и испытываю целую гамму эмоций.

— Должно быть, ты и твои коллеги очень близки, да?

— Не совсем. Мы только начали снимать на прошлой неделе. Неловко играть некоторые сцены, когда вы едва пожали друг другу руки.

— Неловко? В смысле, лежать с ними голышом и целоваться?

Фишер слегка смеется.

— О, теперь понимаю, к чему ты клонишь. Я должен был догадаться, когда ты не отреагировала на мое замечание о близости со знаменитостью. Для протокола: я имел в виду тебя.

— Меня? Я не знаменитость.

— Поэтому я вчера видел, как в передаче «Доступ в Голливуд» обсуждали твою книгу?

— Они обсуждали? Что?

— Это был короткий отрывок, что-то о том, что она будет экранизирована.

— Ах, эта мелочь, — смеюсь я и машу ему рукой, хотя он меня не видит.

— Да, эта. Кстати, поздравляю. Я даже представить себе не могу, как ты взволнована.