Возникла неловкая пауза. Наконец она проговорила.
- Ваша реакция женщины той эпохи сейчас вполне естественна... Но постарайтесь понять и нас, стоило ли отказываться от нашей свободы от нашего Возрождения и вновь вызвать к жизни тех, кто превращал нас в полуживотных?
- Как вы не можете понять!.. Только самые малоразвитые мужчины и женщины, самые тупые лишенные интеллекта, "воевали" друг с другом. В основном мы были любящими парами, из которых и состояло наше общество.
- Моя дорогая, - улыбнулась она, - вы или поразительно мало знаете о собственном мире или... Словом, те "тупые", о которых вы говорите, представляли собой подавляющее большинство. Ни как историк, ни как женщина, я не могу согласиться с тем, что мы должны были вновь воскресить, реанимировать прошлое. Примитивная стадия нашего развития навсегда канула в Вечность и настала новая эра в цивилизации. Женщина венец и основа всей жизни была какое-то время вынуждена искать мужчину для продолжения рода. Но время это кончилось. А вы дорогая хотели бы вновь восстановить этот бессмысленный и опасный процесс исключительно для сохранения сентиментальной шелухи? Не буду скрывать, что кое-какие из второстепенных, м-мм, удобств мы утратили. Вы, наверное, вскоре заметите, что мы менее изобретательны в механике и лишь скопировали то, что давно было изобретено мужчинами. Но нас это мало беспокоит, так как мы занимаемся в основном биологией и всем что с ней связано. Возможно, мужчины научили бы нас передвигаться в два раза быстрее или летать на Луну или искусно и массово истреблять друг друга, но за знания подобного рода не стоит платить возвратом к рабству. Нет, наш мир нам нравится (за исключением ничтожного числа Реакционисток). Вы видели Обслугу - они немного суетливы, но разве среди них есть печальные горестные лица? А Работницы, которых вы называете амазонками - разве они не пышут здоровьем красотой радостью и силой?
- Но ведь вы их обкрадываете! Вы украли у них право иметь детей!..
- Не стоит заниматься демагогией, моя дорогая. Разве ваша социальная система - "не обкрадывала" точно так же незамужних женщин? И вы не только давали им это чувствовать и знать, вы создали на этом всю структуру общества. У нас же иначе Работницы и Обслуга просто не знают, и их нисколько не гнетет чувство неполноценности. Материнство - функция Мам, и это для всех естественно.
- Вы же обокрали их? Каждая женщина имеет право любить!
Впервые за время нашей беседы я почувствовала ее раздражение.
- Вы продолжаете мыслить категориями своей эпохи, - довольно резко оборвала она меня. - Любовь, о которой вы говорите, существует исключительно в вашем воображении - ее придумали! Вам никогда не приходилось взглянуть на этот вопрос с другой стороны? Ведь вас, лично вас, никогда открыто не продавали и не покупали как вещь. Вам никогда не приходилось продавать себя первому встречному просто для того, чтобы прокормиться. Вам не приходит в голову поставить себя на место одной из тех несчастных, которые на протяжении веков корчились в агонии, подыхали, насилуемые завоевателями, а то и сжигали сами себя, чтобы избегнуть подобной страшной участи? Или тех, кого заживо хоронили с усопшим супругом... Или тех, кто всю жизнь томился в гаремах... Вот она - изнанка Романтизма. И так продолжалось из века в век, но больше никогда не повторится, это кончилось, однажды и насовсем. А вы пытаетесь меня убедить в том, что нам следовало бы вернуться к прошлому выстрадать все заново...
- Но большинство из того, о чем вы сейчас говорили, было прошлым и для нас - попыталась я возразить, - мир становился все лучше.
- Вы полагаете? - усмехнулась она. - Может быть, наоборот, - мир стоял на заре нового всплеска варварства и вандализма?
- Если от зла можно избавиться, отбросив с ним все добро, то что же остается? Что осталось?
- Очень многое. Мужчина олицетворял собой начало конца. Мы нуждались в нем... да, он был нужен - лишь для того, чтобы рождались дети. Вся остальная его деятельность приносила миру лишь горе и страдания. Теперь мы научились обходиться без него, и нам стало гораздо легче жить.
- Значит, вы убеждены, что победили... саму Природу!
- А-а, - она досадливо тряхнула головой, - любое развитие любой цивилизации можно назвать "победой" над Природой. Или насилием над ней - вы ведь хотели произнести это слово, дорогая? Но, скажите, разве вы предпочли бы жить в пещере, чтобы ваши дети умирали от голода и холода?
- Но есть же какие-то незыблемые вещи, которые нельзя менять, ибо на них... ибо в них состоит... - я пыталась подобрать слова, но она неожиданно прервала меня.
На поляне перед коттеджем замелькали длинные тени. В вечерней тишине слышался хор женских голосов. Несколько минут мы молчали, пока пение не начало затихать и отдаляться все дальше и дальше замирая вдалеке.
- Как прекрасно! - с блаженной улыбкой вымолвила моя собеседница. Ангелы не спели бы лучше! Это наши дети они счастливы и у них есть на то основание: они не вырастут в мире, где пришлось бы зависеть от злой или доброй воли мужчины им никогда не придется принадлежать хозяину. Вслушайтесь в их голоса! Дорогая, почему вы плачете?
- Я знаю это ужасно глупо, но, наверное, я плачу обо всем, что вы... утратили бы, окажись это явью, - сквозь слезы пробормотала я. - Вам никогда не встречались такие строки:
Чтобы любовь была нам дорога,
Пусть океаном будет час разлуки,
Пусть двое выходя на берега,
Один к другому простирают руки... (В.Шекспир. Сонет 56 Перевод С. Маршака. Прим. переводчика)
Неужели вы не чувствуете пустоту вашего мира? Неужели действительно не понимаете?
- Я знаю, дорогая, вы еще очень мало знакомы с нашей жизнью, но пора уже осознать, что можно создать прекрасный мир, в котором женщинам не надо драться между собой за крохи мужского внимания... - возразила она.
Мы говорили и говорили, пока за окном не стало совсем темно.
Она действительно много читала. Некоторые "куски" прошлого, даже целые эпохи, Она знала блестяще, кое-что из мною сказанного принимала с удивлением и признательностью, но ее взгляд на жизнь и общество был непоколебим. Она не чувствовала бесплодности этой жизни. Я для нее была лишь "продуктом эпохи Романтизма".