Все сошло как смерть в результате бо­лезни, и никто так и не узнал правду. Впоследствии слугу уволили. Все это слу­чилось в Эдо.

В канун нового, третьего года Кэйтё в Корее в местности Ёлсан перед японскими войсками предстали полчища династии Мин, насчитывавшие многие сотни тысяч воинов. Японские воины замерли, потому что не ожидали, что противник соберет такую большую армию. Господин Наосигэ сказал:

– Ладно, ладно. Их довольно много. Как вы думаете, сколько сотен тысяч воинов будет у них?

– В Японии о несметном количестве принято говорить: их так много, как волос на трехлетнем теленке, – ответил Дзинъэмон. – Вот я и скажу, что их собралось тут столько, сколько волос на трехлетнем теленке!

Предание гласит, что все рассмеялись и тем самым вернули себе смелое расположение духа.

Позже господин Кацусигэ охотился на горе Сиройси и напомнил об этом Накано Матабэю:

– Кроме твоего отца, который сказал это, никто из присутствующих не проронил ни слова.

Накано Дзинъэмон часто повторял: «Че­ловек, который служит господину, когда тот благоволит ему, – это не слуга. Но человек, который служит господину, когда тот безжалостен и несправедлив, – вот это насто­ящий слуга. Вы должны глубоко понять это».

Когда Ямамото Дзинъэмону исполнилось восемьдесят лет, он заболел. Со временем ему стало так плохо, что он с трудом сдер­живал стоны. Тогда кто-то сказал ему:

– Вам будет лучше, если вы будете стонать. Не стесняйтесь!

– Это будет неправильно, – ответил старый самурай. – Имя Ямамото Дзинъэмона известно всем. Он не опозорился ни разу за всю свою жизнь. Поэтому он не может позволить людям слышать свои стоны даже перед смертью.

Говорят, что он не стонал до самого конца.

Когда один из сыновей Мори Монбэя оказался втянут в потасовку и вернулся домой раненый, отец спросил его:

– Что ты сделал со своим противником?

– Я зарубил его, – ответил сын.

– Ты нанес ему завершающий удар [21 ]?

– Да, нанес.

– Что ж, ты поступил достойно, – ска­зал Монбэй, – и тебе не о чем сожалеть. Теперь, хотя ты и остался в живых, ты должен совершить сэппуку. После того как спокойствие вернется к тебе, соверши сэп­пуку. Тогда ты умрешь не от руки другого человека, а от руки своего отца.

И через некоторое время он выступил в роли кайсяку для своего сына.

Человек из группы, в которой состоял Айура Гэндзаэмон, совершил какой-то проступок. Начальник группы дал ему записку, в которой ему был вынесен смертный при­говор, и попросил отнести записку Гэндза-эмону. Гэндзаэмон внимательно прочел ее и сказал провинившемуся:

– Здесь написано, что я должен убить тебя, поэтому давай лучше пойдем на восточный берег. Ты ведь когда-то учился сра­жаться на мечах. Теперь пришло время проверить, чему ты тогда научился.

– Я сделаю все, как вы говорите, – ответил человек и вместе с Гэндзаэмоном вышел из дома.

Не успели они пройти и двадцати метров вдоль рва, как слуга Гэндзаэмона окликнул его с другой стороны. Когда Гэндзаэмон повернулся к нему, приговоренный бросился на него с мечом. Гэндзаэмон уклонился от удара, выхватил свой меч и зарубил напа­давшего. Затем он вернулся домой.

Он положил в сундук одежду, в которую был тогда одет, запер этот сундук на ключ и до самой смерти никому не показывал этой одежды. Когда сундук открыли после его смерти, оказалось, что одежда изорвана в клочья.

Эта история была рассказана его сыном Гэндзаэмоном.

Говорят, что Окубо Доко однажды заме­тил: «Все говорят, что в конце времен не будет мастеров. Я не могу понять этого. Такие растения, как пионы, азалии и ка­мелии будут рождать прекрасные цветы независимо от того, наступил конец света или нет. Если люди задумаются над этим, они все поймут. Более того, если люди пос­мотрят по,сторонам, они увидят, что в наше время тоже есть мастера различных ис­кусств. Однако люди продолжают рассуж­дать о том, что мир доживает свои послед­ние дни, и поэтому считают, что можно не прилагать усилий. Это постыдно. Плохих времен не бывает».

Когда господин Магороку был еще на правах второго сына, однажды он отпра­вился на охоту в Фукахори. Случилось так, что его слуга, по ошибке приняв в густой лесной чаще своего хозяина за вепря, вы­стрелил по нему из ружья и ранил его в колено, вследствие чего Магороку упал с большой высоты. Слуга был так расстроен, что тут же разделся до пояса и собирался совершить сэппуку, но Магороку попросил:

– Вскрыть себе живот ты еще успеешь. А сейчас лучше принеси мне воды.

Слуга побежал. Вернувшись с водой для хозяина, он уже был в спокойном расположении духа. Через некоторое время он снова попытался покончить с собой, но Магороку силой удержал его. Когда они приехали с охоты, Магороку попросил своего отца, Кандзаэмона, простить слугу.

– Это была неожиданная ошибка, – ска­зал Кандзаэмон слуге, – поэтому не беспокойся. Сэппуку в данном случае неуместно. Продолжай служить своему хозяину.

Человек по имени Такаги поссорился с тремя крестьянами, жившими поблизости, и однажды был избит ими по пути с поля домой. Его жена спросила у него:

– Не забыл ли ты, что говорят о смерти?

– Нет, конечно же! – ответил он.

– Мы знаем, что в любом случае чело­век умирает только один раз, – продол­жала она. – Можно умереть от болезни, на поле битвы, в результате сэппуку или вследствие казни посредством отсечения го­ловы. Но, как бы человек ни умирал, жалкая смерть – это всего позорнее для него.

Сказав это, она вышла, но скоро верну­лась. Она заботливо уложила спать детей, приготовила факелы для ночного поединка и сказала:

– Я ходила на разведку и мне показа­лось, что я видела, как эти три человека собрались вместе на совет. Теперь настало время. Пошли, скорее!

После этого, вооружившись короткими мечами, мужчина и его жена вышли из дома с факелами в руках. Они лихо ворва­лись в дом, где собрались крестьяне, и убили двоих из них, ранив при этом третьего. Впоследствии мужчину приговорили к сэп­пуку.