Глава 21

Соло

Глаза Пантеры осветило удивление, и я никак не мог понять почему. Я никак не скрывал своего влечения к нему, которое начинало сводить меня с ума, потому что я не мог этого понять. Я не мог держаться подальше, не важно, как сильно хотел или как сильно старался.

Ладно, зачеркните это, я не особо старался. Он был повсюду — целый день на занятиях, каждый день, спал в комнате рядом с моей… это была пытка. Чистая чёртова пытка, которую я навлёк на себя, потому что… Ну чёрт побери. Я на самом деле не знал почему. Просто знал, что не хочу держаться подальше, и что бы он ни говорил, я не думал, что он хочет, чтобы я держался от него подальше.

— Можешь убрать этот шок со своего лица, Пантера. Это не такие уж свежие новости.

— Если бы ты с таким упорством выигрывал соревнование, с каким преследуешь меня, у тебя был бы хороший шанс вырвать кубок из моих рук.

— Ох, чёрт побери. И кто теперь дерзит? — рассмеялся я. — Ты должен обо мне кое-что знать — я не люблю проигрывать.

— Полагаю, тебе придётся привыкнуть к разочарованию.

— Ты подаришь мне поцелуй в качестве утешительного приза? — когда глаза Пантеры расширились, я хохотнул. — Ну, знаешь, чтобы ослабить разочарование.

Пантера покачал головой.

— Знаешь, я никогда не встречал кого-то вроде тебя.

— Приму это за комплимент.

Губы Пантеры дёрнулись, и я не смог сдержаться и вспомнил, как хорошо было ощущать их своими, какими они были вкусными…

— Соло?

— Хмм?

— Я спросил, всегда ли ты такой.

Я наклонил голову на бок.

— Уточни. Всегда ли я такой настойчивый? Такой крутой пилот? Так хорошо целуюсь, что каждый мужчина, который меня целует, забывает о всех, кто был раньше? — я сделал паузу и подмигнул Пантере. — И да, я говорю это и в образном, и в буквальном смысле.

— Видишь, об этом я и говорю. Ты просто выпаливаешь всё, что приходит на ум, и не важно, кто рядом.

— Ну да, а почему не должен?

Пантера выгнул бровь.

— О, не знаю. Профессионализм, скрытность, уединение? Мне продолжать?

Я пожал плечами и наклонился, чтобы удариться о его плечо своим.

— Как это всё работает у тебя? — Пантера открыл рот, но когда ничего не прозвучало, я криво усмехнулся. — Раньше я был таким, как ты. Весь консервативный и всё такое.

Пантера нахмурился.

— Таким ты меня видишь? Консервативным?

— Это единственное, каким ты позволяешь мне тебя видеть. Не считая сегодняшнего дня. Тогда цепи немного ослабли.

Явно решив это проигнорировать, Пантера произнёс:

— Что изменилось?

— Я устал.

— Устал?

— Мхм. Попытки постоянно быть идеальным чертовски утомляют. Ты так не думаешь? Плюс, спустя какое-то время становится скучно. То есть, ты не можешь сказать, что вялый член из бара той ночью возбудил тебя так, как я сегодня на базе.

Глаза Пантеры опустились к моим губам, и ничего в мире не могло остановить меня от желания провести по своей нижней губе языком. Я никогда не смогу забыть, как он тёрся об меня, его тело было крепким и не сдающимся, его рука лежала на моём бедре. А ещё я буду вспоминать это во всех подробностях… позже.

— Нет, не могу.

Я поёрзал на карусели, мой член твердел под его настойчивостью.

— Прости, можешь повторить? Я тебя не расслышал.

Пантера поднял глаза, и ничто не могло подготовить меня к желанию, которое я в них увидел. Это было то же выражение лица, которое я увидел, когда он наконец отпустил себя и взял от меня то, чего хотел.

— Ты превращаешь меня в месиво, знаешь? Моя собранность, сосредоточенность — ты заставляешь меня забываться, и это… опасно.

Мне хотелось сказать, что всё это только в его голове, что его ежедневная работа, когда он пристёгивался в кресле истребителя и поднимался в небе, намного опаснее, чем когда-либо смогу быть я. Но я видел конфликт, который заменил желание в его глазах, и понял, что страхи Пантеры и его беспокойства очень реальны. Настолько же реальны, насколько страсть, которую я почувствовал в том кабинете.

Настоящий вопрос заключался в том, какой из этих двух эмоций Пантера позволит победить, и судя по всему, что я о нём знал, мне не особо нравились мои шансы. Не то чтобы раньше меня это останавливало.

Когда прошло несколько минут тишины, Пантера вздохнул и поднялся на ноги.

— Мне пора возвращаться, — сказал он, указывая большим пальцем на свой байк. — Хочу пробежаться по инструкции на завтрашний полёт.

Я кивнул и тоже поднялся на ноги.

— Да, конечно, я тоже хочу.

Пантера нахмурился.

— Ты действительно будешь читать инструкцию?

Я хохотнул.

— Ладно, нет, я пойду поем с Гучем, но просмотрю инструкцию перед сном.

Когда Пантера развернулся на пятках и пошёл к нашим байкам, я последовал за ним.

— Когда я вернусь, ты всегда можешь зайти и пройтись по ней вместе со мной? — мне даже не нужно было видеть лицо Пантеры, чтобы знать, что в ответ я получу: «Ни за что». Но когда я отстегнул свой шлем и выпрямился, я увидел, что Пантера сидит верхом на своём мотоцикле со шлемом в руках.

Его взгляд встретился с моим, и подняв свой шлем он произнёс:

— Видишь? Опасно… — затем он надел шлем и, не сказав больше ни слова, завёл двигатель и уехал.

Я подумал, что пока что отпущу его, пока сам надевал шлем и забирался на свой байк. Но он знал, как и я, что мы не закончили. Далеко не закончили.