— Это было весело, — лгу я с улыбкой.

— Так и есть. Я так рада, что ты здесь. Мой сын никогда не вел себя так хорошо.

Не хочу сейчас говорить о нем.

— Давай, — настаивает она, хватая меня за запястье. — Прогуляйся со мной. Мне нужно немного протрезветь, перед тем как лечь спать.

Я смеюсь.

— Немного пьяны, да?

— Немного? — Она смеется, а затем вздыхает, наши каблуки стучат по мрамору.

Я оглядываюсь, радуясь тому, что никто из охранников не следует за нами. Он может, по крайней мере, сделать это для меня — оставить меня в покое.

— Не знаю, говорил ли тебе Драко, но его отец каждый год возил меня в Испанию на мой день рождения. Мы так много пили и веселились, независимо от того, сколько мне было лет. Раньше мы так хорошо проводили время вместе. Я скучаю по тем дням с Карлосом.

Я смотрю на нее, когда мы останавливаемся прямо там, где находится лестница, ведущая в галерею.

— Вы очень скучаете по нему, не так ли?

— Каждый божий день. И очень, очень сильно, — с грустью говорит она. — Я хотела выпить сегодня вечером, чтобы напомнить себе о нем. Представить его здесь, со мной, наслаждающимся этой вечеринкой. Может, это и не Испания, но это был хороший вечер, с отличной музыкой и вкусным тортом.

— Так и есть.

Она дважды оглядывает меня, вцепившись в ограждение. На несколько секунд воцаряется тишина. Я переминаюсь с ноги на ногу, глядя на дверь галереи.

— Думаешь, мой сын может сделать тебя счастливой?

Этот вопрос застает меня врасплох. Я смотрю на нее, открываю рот, но тут же закрываю его, понимая, что не знаю ответа на этот вопрос.

— Я… я не знаю, — наконец отвечаю я.

— Я надеюсь, что сможет, — говорит она почти шепотом. — И надеюсь, что ты тоже сможешь сделать его счастливым. Надеюсь, что однажды он бросит все это, потому что богатство и власть не имеют значения. Его отец думал, что картель важнее всего, но это не так. Драко заслуживает того, чтобы у него была своя жизнь. Я ненавижу, что он в розыске. Боюсь за его жизнь каждый раз, когда он выходит за дверь. Иногда я боюсь за свою собственную жизнь, но меня не так сильно беспокоит мысль о том, чтобы покинуть этот мир. Просто быть в этом мире без него убило бы меня. Потерять сына — моего единственного сына... ну, я бы не захотела дальше жить. Каждый день причинял бы страдания. Я просто хочу, чтобы однажды он поступил правильно — бросил все это, чтобы уехать подальше и наслаждаться своей жизнью.

— Похоже, ему нравится то, что он делает.

— Так и есть. И я его не виню. — Она со вздохом смотрит на дверь галереи. — После всего, через что он прошел, всего, что видел, я вообще не могу винить его. Иногда я удивляюсь, почему он не злится еще сильнее. — Она поднимает голову и смотрит мне в глаза. — Я надеюсь, что однажды он сможет сделать тебя счастливой. Может быть, не сейчас, но когда-нибудь в будущем. Надеюсь, что Лион был прав. Надеюсь, что вы двое станете неразлучны.

Я сжимаю губы, желая широко улыбнуться, но не могу. Папа тоже говорил с ней о нас. Конечно.

— Ну, — зевает миссис Молина, отходя от перил. — Я думала, что смогу дотянуть до полуночи, но я устала. Думаю, мне лучше пойти спать. — Она прижимает ладонь к моей щеке. — Скажи моему Драко, что я люблю его.

— Хорошо. — улыбаюсь я.

Ее взгляд нежен, когда она отстраняется. Она проходит мимо меня в своем фиолетовом платье и продолжает идти, не оглядываясь. Я смотрю ей вслед, пока не перестаю слышать ее шаги.

Затем поворачиваюсь и смотрю на дверь галереи Драко. Не хочу возвращаться на вечеринку. Я действительно пока не хочу встречаться с ним лицом к лицу.

Сейчас он пьян, но я надеюсь, что он скоро протрезвеет, и вернется обычный Драко.

Я ставлю свой бокал с вином на угловой столик, а затем спускаюсь по ступенькам, направляясь к двери. В последнее время Драко часто туда ходит, почти через день. Мне любопытно, что он рисует.

Он сказал, что не возражает, если я войду туда, только если ничего не буду трогать. Я использую этот момент и посмотрю, что пропустила. Прошло много времени с тех пор, как он привозил меня сюда. У него не было причин приводить меня в эту комнату, для наказания или удовольствия. Или того и другого.

Я спускаюсь и тянусь к ручке двери. К моему ужасу, она заперта.

— Черт возьми, — бормочу я, дергая дверь, как будто она волшебным образом откроется. Думаю, Драко не хочет, чтобы сегодня вечером сюда кто-то зашел. И это понятно.

Отступив, я смотрю направо, но затем хмурюсь, когда замечаю еще одну дверь. Она меньше, вся черная, с черной дверной ручкой.

Не знаю, как я не заметила ее раньше, но это неудивительно, ведь она спрятана за колонной и почти сливается со стеной.

Я осторожно подхожу к ней. Это единственная комната, в которую меня не пустили. Я хватаюсь за дверную ручку, но она тоже заперта.

Вздохнув, я делаю шаг назад, оглядывая дверь. Я слышу гостей наверху, громко играет музыка, доказывая, что вечеринка не закончится в ближайшее время.

Но потом слышу что-то еще.

Это болезненный, громкий стон.

Он превращается в низкий, протяжный стон, почти как крик о помощи. Он проникает через эту запертую дверь. Кто-то есть внутри.

Наклонившись вперед, я прижимаюсь ухом к двери, прислушиваясь внимательнее. Несколько секунд я ничего не слышу, до такой степени, что мне кажется, что я вообразила этот звук, но когда начинаю отстраняться, я слышу его снова.

Это мужчина.

Какого черта?

Подняв руку, я быстро обыскиваю верхнюю раму двери в поисках ключа. Обычно они у Драко всегда с собой. К моему счастью, ключ приклеен скотчем, и я срываю его, засовываю в замок и вхожу внутрь. Я оглядываюсь через плечо, прежде чем закрыть за собой дверь. Когда она закрывается, меня окутывает темнота.

Мое сердцебиение ускоряется вдвое. Я не знаю, во что ввязываюсь, но мужчина стонет так, будто ему ужасно больно. Мне нужно увидеть, кто это.

Я на цыпочках спускаюсь по деревянным ступенькам, но каждая скрипит, выдавая меня. Кто бы это ни был, он уже знает, что я здесь. Я слышу, как гремят цепи, стоны становятся громче. Когда слышу звон цепей, я знаю, что никто случайно не пострадал. На это есть причина.

Цепи здесь означают наказание.

С каждым шагом в поле зрения появляется маленький огонек. Он тусклый, напоминает мне ночник.

Мое дыхание становится прерывистым, когда я делаю последний шаг, стук моих каблуков еще больше выдает мое присутствие. Сначала я ничего не вижу. Свет падает на мелкие предметы, которые хранятся здесь, внизу. Корзины. Ведра. Полотенца. Коробки сложены в углу. Садовые инструменты и шланги.

— Пожалуйста, — слышу я хриплый голос.

Я останавливаюсь там, где стою, зная, что это плохая идея. Здесь кто-то есть. Кто-то, кого я, вероятно, не хочу видеть. То, что Драко делает с людьми, больше не мое дело. Он обращается с людьми по-своему по какой-то причине. Мне не нужно вмешиваться... Ну, я говорю себе это, но не поворачиваю назад.

— Пожалуйста, — снова зовет хриплый голос. — Воды. Что-нибудь. Пожалуйста.

Этот голос. Звучит так знакомо. Я прищуриваюсь. Подхожу к полке, чтобы взять светодиодный фонарь. Когда включаю его, он освещает темный угол.

Я нахожусь в подвале, но не в том же самом, в котором Драко убил Кевина. Этот поменьше.

Но меня удивляет не это.

Что меня больше всего удивляет, это то, что я вижу человека, сидящего у стены, закованного в цепи. Насколько я помню, у него нет рук. Но теперь у него еще и нет одежды. Он совершенно голый и еще более худой, чем был раньше. Его губы потрескались, все лицо в синяках, глаза почернели, мокрые от пота волосы прилипли к голове.

Я вздрагиваю при виде него, мое сердце болезненно сжимается.

— Боже мой! Роналдо! — шепчу я, бросаясь к нему. Я опускаюсь перед ним на колени. Он выглядит ужасно. Цепи так туго обмотаны вокруг его тела, что кажется, будто они выдавливают воздух из его легких. — Что ты здесь делаешь внизу? Что случилось? Я думала, ты умер!

Он качает головой. Могу сказать, что ему больно говорить, вообще шевелить поврежденными губами.

— Шеф... вот что случилось. Этот гребаный осел.

Я вздыхаю. По крайней мере, он все еще в здравом уме.

— Почему он снова мучает тебя?

— Он думает, что я что-то знаю. — Роналдо судорожно сглатывает от боли. — Черт. — Он проводит языком по нижней губе. — Вода. Вон там.

Я беру фонарь и смотрю в том направлении, куда он смотрит. Я продолжаю смотреть, вытягивая руку, чтобы свет мог заполнить темноту, и вот тогда вижу ящики с бутылками с очищенной водой у дальней стены.

— Он оставляет их там, чтобы я мог видеть. Чтобы умолял о воде, — хрипит Роналдо.

Я сжимаю губы, приподнимаюсь и иду к ним. Достав бутылку, я бросаюсь к Роналдо, ставлю фонарь на пол, а затем откручиваю крышку.

— Вот. — Я наклоняю его тело вперед, и он стонет от боли, но не сопротивляется. — Открой рот.

Когда он открывает рот, я наливаю в него воду. Он не прекращает пить, пока вся бутылка не опустеет.

— Черт, мне это было нужно. — Он снова прислоняется к стене, и я закрываю бутылку крышкой. Роналдо внимательно оглядывает меня в моем коктейльном платье. — Вижу, ты сделала то, что я сказал. Ты заставила короля заметить тебя. — Он ухмыляется.

Я пожимаю плечами.

— Я сделала то, что должна была сделать, чтобы выжить здесь.

— Я слышал, как они говорят о тебе. Патрона, — издевается он. — Как тебе удалось занять здесь такое прочное положение?

Я смотрю вниз, изучая свои красные ногти на ногах.

— Это долгая история.

Его ухмылка исчезает, а глаза становятся на несколько тонов темнее.

— Ты должна вытащить меня отсюда.

— Я вообще не должна быть здесь.

— Ты обещала, — говорит он.

— Я знаю, но это не так просто. Это первая ночь, когда никто не следит за мной. Он начинает доверять мне. Я не могу это разрушить. Я пыталась придумать способы — надеялась убедить его отпустить тебя. Я думала, ты в сарае, но когда не увидела тебя в тот день...

— Они забрали меня оттуда, когда привели того беловолосого охранника и его шлюху. Привели меня сюда. Для чего они там?