Он знал, что она не спит. Он целый месяц рядом с ней спал ночами. И точно знал ее спящее дыхание и стук сердца.

Сейчас все было по-другому.

Более того, она не могла устать, учитывая, что вздремнула в опере у него на плече.

Можно было с уверенностью сказать, хотя Лия и не сказала ему, ей не нравилась опера.

Во время первого акта он обнаружил, что она была равнодушна к опере, когда почувствовал ее едва уловимые движения рядом с собой. Однако повернув голову в ее сторону, увидел, что она сидела, склонив голову, будто была погружена в глубокое раздумье.

Он не придал этому значения, подозревая, что она обдумывает варианты ответов для их обсуждения позже этим вечером.

Его взгляд переместился на Стефани, которая сидела с другой стороны рядом с Лией, и не отрывая глаз смотрела на сцену, но ее губы изогнулись в веселой усмешке.

В действии оперы не было ничего смешного.

Его пристальный взгляд вернулся к Лии, и он заметил, как она внезапно состроила странную гримасу. Выпятив подбородок, жилы на ее шее напряглись, она скользнула языком между губ, как змея.

Люсьен недоверчиво уставился на нее, гадая, не подействовало ли на нее так давление от его укрощения.

Затем он услышал детское хихиканье.

И посмотрел вниз через перила балкона, увидел маленькую девочку не старше шести лет, которая тоже совершенно не интересовалась оперой. Она смотрела на Лию, ее лицо расплывалось в улыбке. Через мгновение она передразнила змеиное лицо Лии, а затем изменила свои черты, используя большие пальцы, растягивая рот и опуская глаза.

Люсьен оглянулся на Лию, которая комично выпучила глаза и покачала головой.

Девочка снова хихикнула, практически подпрыгнув на своем месте, делая руками движения, чтобы Лия последовала ее примеру, обмен гримасами происходил уже какое-то время. Ее мать, сидевшая рядом с ней, наконец заметила поведение дочери, и Люсьен услышал приглушенный ее шепот.

Он скользнул рукой по плечам Лии, она подпрыгнула и повернула к нему голову. Он поймал выражение ее лица, которое чуть не заставило его расхохотаться. Она выглядела точь-в-точь как шестилетняя девочка, которую только что поймали на проделке.

Он нашел губами ее ухо и прошептал:

— Веди себя хорошо.

И почувствовал, как ее плечи напряглись под его рукой, но проигнорировал это, притянув ее к себе, чему она бессмысленно сопротивлялась.

Его взгляд переместился на Стефани, которая наблюдала за ними, широко улыбаясь, прежде чем он крепко прижал Лию к себе и перевел взгляд на сцену.

Он тоже улыбался.

Ей удалось сдержать свои выходки до конца первого акта и дружелюбно, хотя и задумчиво, поболтать со Стефани во время антракта.

Во втором акте он расположил ее так же, как и в первом, обняв за плечи, она быстро заснула, положив голову ему на плечо.

И этот сон не был притворным. Она действительно спала, всем своим весом навалившись на него. Хотя ему хотелось, чтобы она призналась, что не любит оперу, но совсем не возражал против того, что она спала, положив голову ему на плечо, а он, высвободив прядь ее волос, смотрел действие на сцене, накручивая ее шелковистые волосы на палец, и как он обнаружил в тот вечер, мог накручивать ее волосы на палец часами.

Все еще думая об этом, Люсьен понял, что они приехали домой.

Он нажал кнопку открывания гаражных ворот и припарковал «Порше» рядом с «Кайеном». Вышел из машины и подошел к ее стороне, открыл дверцу, она сделала вид, что только что проснулась.

— Мы дома? — спросила она фальшиво сонным голосом.

Люсьен сдержал улыбку.

— Да, зверушка.

Он помог ей выбраться, она сонно побрела к двери на кухню. Он поймал ее и положил руку на плечи, притягивая ближе и направляя ее остаток пути.

— Устала? — спросил он с притворной заботой, останавливая их у двери, чтобы повесить ключи на крючок на кухонной стене.

Она притворно зевнула.

Затем ответила:

— Несомненно.

— Давай уложим тебя в постель, — пробормотал он, и она кивнула.

Он шел рядом с ней всю дорогу до спальни, где она отстранилась. Он направился, чтобы включить прикроватную лампу, а она села на кровать, согнувшись пополам, ее руки потянулись к ремешкам туфель.

Он сбросил пиджак и подошел к дивану.

— Я так понимаю, ты не любишь оперу? — спросил он, бросая пиджак на диван и садясь, чтобы снять обувь.

— Эм... — заколебалась она, снимая туфлю с ноги, отставляя ее в сторону, затем занялась другой, — нет.

Он был доволен, что она не попыталась его обмануть, и не стала говорить то, что, по ее мнению, он хотел бы услышать, Люсьен встал и расстегнул рубашку.

— Думаю, я уже это понял.

Она поднялась с кровати, не ответив и даже не взглянув в его сторону, направилась в гардеробную.

Используя свою естественную скорость, он снял рубашку, бросил ее на диван, оказавшись рядом с ней, прежде чем она сделала три шага.

Он схватил ее за руку, она вздрогнула, остановилась и посмотрела на него снизу вверх.

— Куда ты собралась? — спросил он.

— Снять платье и надеть пижаму, — ответила она.

— Без пижамы, — ответил Люсьен, ее глаза расширились, и он повернул ее так, чтобы она оказалась к нему спиной, прежде чем продолжить. — Я хочу ощущать твое тело рядом с собой сегодня ночью, зверушка.

Ее тело окаменело, когда его пальцы потянулись к ее молнии на платье, но она не сопротивлялась.

Он сдвинул молнию вниз, она стояла как вкопанная. Материал раздвинулся на спине, затем упал. На ней не было ничего, кроме пары прозрачных трусиков лавандового цвета, отделанных кружевом того же цвета. Ее руки поднялись, прикрывая грудь, когда он снова повернул ее и притянул к себе, ее руки оказались зажатыми между их телами.

— Сними с меня брюки, — приказал он, его пальцы скользнули вверх по мягкой коже ее обнаженной спины.

Она моргнула.

Затем спросила:

— Что?

Его пальцы нащупали заколку в виде бабочки у нее в волосах. Он осторожно сжал крылья и вытащил ее.

Затем повторил:

— Лия, сними с меня брюки.

Она мгновение колебалась, затем, неестественно, ее руки потянулись к его ремню.

Его пальцы нащупали еще одну бабочку, и он осторожно вытащил ее.

— Итак, я так понимаю, ты уже решил? — прошептала она, расстегивая его ремень, передвинув пальцы к застежке.

— Решил что? — спросил он, доставая еще одну бабочку и с немалым восхищением наблюдая, как ее блестящие волосы медленно спадают на плечи.

— Что я буду твоей шлюхой.

Так глубоко погрузившись в изучение ее волос, он был поражен ее словами, его взгляд переместился с ее волос на ее глаза.

— Почему ты так решила?

Она расстегнула молнию. Это, очевидно, и был ее ответ.

Одной рукой он нашел еще заколки у нее в волосах, тоже вытащил. Другой рукой он обхватил ее сзади за шею.

Он не сводил с нее глаз.

— Любовники раздевают друг друга, Лия, — тихо произнес он.

Он услышал, как неровно забилось ее сердце, она оторвала от него взгляд, посмотрела на его плечо, скользнула руками по его талии и стала стягивать с него брюки.

Они едва коснулись пола, как он вышел из них, поднял ее на руки, и они молниеносно оказались у края кровати. Он откинул одеяло, укладывая ее. Бросил ее бабочек на прикроватный столик, перелез через нее и устроился рядом.

— Садись и повернись ко мне спиной, — потребовал он, она снова заколебалась, прежде чем подчиниться, подтянув одеяло к груди.

Его руки вернулись к ее волосам.

— Сколько у тебя здесь невидимок, зверушка? — пробормотал он, когда все бабочки исчезли, но, казалось, сотни невидимок находились внутри.

— У меня много волос, — прошептала она.

Он перестал вытаскивать невидимки, его рука двинулась к ее шее, поперек горла и вниз. Он обхватил пальцами ее предплечье и притянул ее обратно к своей груди, зарывшись лицом в ее густые, мягкие, теперь дико волнистые волосы.

— Мм, — пробормотал он в локоны, — что ты делаешь.

Ее руки поднялись, пальцы скользнули в волосы.

— Я сама вытащу.

Он отстранился, отпуская ее, оттолкнув ее руки.

— Я сделаю сам.

Она вслепую замахала руками.

— Это не займет у меня и секунды.

— Я сказал, что сделаю сам.

— На самом деле...

Он ниже наклонился, увлекая ее за собой и бросая невидимки и зажимы на тумбочку. Затем крепко схватил ее за запястья и развернул их, скрестив спереди.

Прижавшись к ее уху, он твердо повторил:

— Я сделаю все сам.

Она напряглась на секунду, потом ее тело обмякло.

— Хорошо, — прошептала она.

Натянула одеяло, прикрывая грудь, затем сидела неподвижно, пока он вытаскивал невидимки.

Через некоторое время его пальцы скользнули по ее волосам в поисках, оставленных невидимок. Не найдя ничего, он положил последнюю из них к остальным на тумбочку. Его руки вернулись к ее волосам, он намотал их на кулак. Потом потянул за волосы, ее голова сдвинулась в сторону, он поцеловал ее обнаженное плечо.

Она задрожала. Он улыбнулся, прижимаясь к ее коже.

— Теперь я могу лечь спать? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

Ее тело вздрогнуло, и она повернула голову, глядя на него.

— Но я устала, — солгала она.

— Знаю. — Он старался не улыбаться.

— Ты сказал, что мы ляжем в постель. — В ее тоне звучало легкое обвинение.

— Мы уже в постели, — сказал он очевидное.

— Я думала, ты имел виду спать, — сказала она ему.

— Нет.

— Но... — начала она, но не закончила. Он повернул ее лицом к себе, выдергивая одеяло из ее рук, одновременно приподнимаясь, чтобы прислониться спиной к изголовью кровати и прижать ее к своему боку.

— Мы поговорим, — объявил он.

Она запрокинула голову, глядя на него.

— Я правда устала, Люсьен. Действительно устала. — Она подчеркнула эти слова, еще сильнее прижавшись к нему своим мягким телом. — Не думаю, что у меня хватит сил говорить.

Его рука поднялась, обхватив ее за подбородок.

— Вот и отлично, зверушка, говорить буду я.

Она напряглась.

— Прошло уже некоторое время с тех пор, как был урок, — сказал он и увидел, как удивление скользнуло по ее лицу.

Он наблюдал, как она борется со своей реакцией. Затем увидел, что она проиграла.