Глава 17

Он привязался к ней. Он навещал Хоуп всего несколько раз, но уже все время думал о ней.

Неважно, где он был.

Неважно, с кем он был.

С Хоуп он вдруг почувствовал, что ему не придется убивать, чтобы избавиться от зуда. С Хоуп начал верить, что преследования, возможно, наконец-то будет достаточно, чтобы он справился.

Он должен был догадаться, что Хоуп куда-то собирается, когда она не вывесила новое расписание своей работы на холодильнике. Он должен был ее остановить.

Но сейчас ее не было в городе, а он находился в полном раздрае. С тех пор как она уехала, он не мог ни спать, ни есть. Он даже не мог ясно мыслить. Зуд вернулся, прямо под кожей. Прямо под кожей головы и между хрупкой кожей пальцев рук и ног.

Все казалось темнее.

Более безнадежным.

Мелочи начинали выводить его из себя. Практически все, что ОНА ему говорила, действовало на нервы. Он был почти уверен, что даже начинает ЕЕ ненавидеть. Но это будет не в первый раз. Он ненавидел ЕЕ раньше.

Зажмурив глаза, он попытался успокоиться. Он прокрутил в памяти хорошо заезженное воспоминание. Воспоминание о его первой охоте...

Одиннадцатый класс. Холодный октябрьский вечер, близкий к ужину. Солнце стояло низко в небе. Он шел домой по довольно оживленной велосипедной дорожке, когда мимо пронеслась девушка на розовой десятискоростной машине, а затем упала, столкнувшись с веткой дерева, которая валялась поперек асфальта. Он помнил, как будто это случилось вчера... Как она перелетела через руль, приземлилась с глухим стуком и затормозила. Когда он подошел, то понял, кто она такая. Кимберли Рибби. Довольно... популярная. Когда он изучил ее черты вблизи, его руки сжались в кулаки. Годом ранее она помогла подруге унизить его.

Он предложил проводить ее до дома. Он шел с ее велосипедом, пока она ковыляла рядом с ним несколько футов, прежде чем они срезали путь через лес, чтобы добраться до ее дома.

Он вспомнил, как вспотел, как только они вошли в лес. Как внезапно они оказались одни. Без особых раздумий он бросил велосипед на землю и схватил ее за горло. Затем он затащил ее поглубже в лес и задушил голыми руками.

Долгие семь лет после того вечера он чувствовал себя немного увереннее. Чуть менее бессильным. Он даже стал довольно продуктивным взрослым, тем, кто, казалось, нравился большинству людей достаточно сильно. На тот раз вписаться было не так уж трудно.

В течение этих семи лет гнев все еще приходил и уходил, но в конце концов он стал управляемым. И по большей части он чувствовал себя нормально. Он был уверен, что исцелился. Что остаток его жизни будет куском пирога. Но примерно через семь лет начался зуд. Желание сделать это снова...

Вернувшись в настоящее, он понял, что воспоминание больше не успокаивало его, как когда-то. На самом деле оно только разозлило его еще больше.

Он должен что-то сделать.

Внезапно его озарило. Он навестит девочку-подростка.

Он взвесил эту идею, зная, что это будет рискованно. В прошлый раз его чуть не поймали. Девушка проснулась и в темноте окликнула его, думая, что это та самая старая леди. Он почти попался, но готов сделать это снова.

Впервые в жизни он стал небрежным. Это было почти так, как если бы какая-то его часть, к которой у него нет доступа, хотела, чтобы ее поймали.

И это серьезно его беспокоило.

Было два часа ночи, когда он осторожно открыл дверь в комнату молодой девушки.

Он сильно вспотел и весь чесался.

Он отчаянно нуждался в облегчении.

Он пытался держаться подальше от девчонки, но потерпел неудачу. Она сильно отличалась от Хоуп. Отличалась от брюнетки. Ужасно отличалась от любой из них. Она не просто напоминала ему девушку того типа, которая презирала его, когда он был мальчиком, она казалась ее точной копией. Вылитая одноклассница, которая унизила его. В то время как другие мальчики были заняты фантазиями о том, как заманить такую девушку в постель, он только фантазировал о том, чтобы причинить ей боль.

Но в этой девушке было что-то еще. Что-то, что делало столь же заманчивым нахождение рядом с ней. Чтобы выяснить, как именно она повлияла на него.

Капельки пота выступили на его верхней губе, он дал глазам привыкнуть, прежде чем подойти ближе к кровати. Затем, глядя сверху вниз, он изучал ее черты.

Ее длинные темные волосы аккуратно рассыпались по подушке. Ее лицо казалось расслабленным. Она выглядела еще моложе, когда спала, и такой уязвимой с приоткрытым ртом, натянутым до подбородка одеялом. Абсолютно великолепна.

Пока он смотрел, стройная, загорелая нога выскользнула из-под одеяла и легла на простыню.

Он был удивлен, что, находясь так близко к ней, не злился.

По крайней мере, пока нет.

Выпрямив спину, он поклялся не причинять ей боли — во всяком случае, не намеренно, хотя иногда, конечно, казалось, что он не контролирует ситуацию.

Нет, на этот раз у него были особые планы. Его пульс учащался при одной мысли о них. Он еще немного понаблюдал за девушкой, пока она не застонала и не перевернулась.

К тому времени, как она снова устроилась, он ушел, еще более расстроенный, чем, когда появился.