Саймон

Джекс вцепился мне в волосы удерживая голову и глубоко вонзился в глотку. Я сглотнул вокруг его головки, горло конвульсивно сжалось, легкие словно подожгли.

Я никогда не был со столь властным и напористым парнем, да и еще с таким большим хозяйством. Очевидно, я многое упустил. Он провел членом по моему языку еще пару раз и я застонал от вкуса преякулята. Толкнувшись в последний раз, он отпустил меня.

Я хрипло выдохнул, на глаза навернулись слезы, и я почувствовал опустошение. Я снова попытался взять его в рот, но он поднял меня на ноги.

— Твой рот божественен, — благоговейно сказал он, обхватив мое лицо огромными руками, слегка впиваясь пальцами в скулы. Он провел языком по моим губам, а затем набросился с собственническим поцелуем.

Не успел я опомниться, как оказался спиной к зеркальной стене, Джекс схватил мои руки и положил на латунные перила.

— Не отпускай, — прорычал он. Затем его уверенная рука оказалась на моем члене.

Он придвинулся ближе и наши стояки соприкоснулись. Его член все еще был влажным от моей слюны, и это облегчило скольжение руки Джекса, когда он сгреб наши стояки в кулак. У меня перехватило дыхание от ощущений и я откинул голову на зеркало.

— Смотри на меня, — прохрипел Джекс и сжал свободной рукой мое горло. Не сильно, но достаточно, чтобы напомнить, кто здесь главный. Я и представить себе не мог, насколько это было охеренно сексуально.

Я посмотрел на него, как было велено, и в награду получил одобрительный кивок. По мне прокатилась волна удовольствия. Он гладил наши члены, пока мои ноги не задрожали, а дыхание не стало прерывистым.

— Я сейчас кончу, — простонал я.

— Еще нет, — властно заявил Джекс, и я не посмел ослушаться.

Он крутанул меня, лицом к зеркальной стене.

— Руки на перила, — напомнил он мне, и я подчинился без колебаний. Крепко ухватившись за прохладный металл, я наблюдал за Джексом в зеркале: он задрал подол моей рубашки обнажив перед собой и окинул взглядом голую задницу.

— Боже, что бы я только не сотворил с этой задницей, будь у меня время. — Посетовал он, обхватив ягодицу.

Я подумал о его гигантском члене: наполняющем меня, растягивающем до предела, и застонал, мой член стал еще тверже и истекал желанием.

Джекс наклонился вперед и засунул два пальца мне в рот, хорошенько смачивая слюной. Затем провел пальцами меж ягодиц, осторожно их раздвигая и нащупав мой вход слегка надавил… Звезды заплясали у меня перед глазами.

Мне ничего так не хотелось, как оторвать руку от перил и погладить себя, Джекс явно знал это, потому что дразнил меня, кружил вокруг, слегка надавливая, но не толкался внутрь. Мои ноги дрожали.

— Пожалуйста, — умолял я.

Он довольно улыбнулся, будто только этого и ждал все время. Сильнее надавил пальцем и скользнул внутрь, за первым последовал второй. Я ахнул от какофонии удовольствия, шока и потребности. Я подался назад бедрами, желая большего.

— Пожалуйста! — В отчаянии крикнул я.

Он согнул пальцы, нащупывая простату, и я чуть не лишился чувств от ощущений. К счастью, Джекс поддерживал меня второй рукой. Обхватив мой член, все еще скользкой от наших ласк, он начал быстро поглаживать. Его огромные пальцы, невероятно заполняли мою задницу и сжимались тугим кольцом на члене, толкая и скользя, поглаживая и сжимая.

Я полностью утратил способность здраво мыслить, мое тело не испытывало ничего кроме чистого кайфа. Единственное, что удерживало меня на краю пропасти это ощущение его прикосновений и его взгляд в зеркале.

— Ох мать твою! Матерь Божья! — взвыл я, извиваясь и корчась под его заботливыми руками.

— Да, — прорычал Джекс. — Кончай.

Мои яйца поджались и выгнув спину дугой, я закричал сквозь стиснутые зубы. Удовольствие накатило как цунами. Я даже не заметил, как Джекс отпустил мой член, чтобы погладить себя. Через три секунды он тоже кончил, влажный жар побежал по моей пояснице.

Ноги подкосились, и я рухнул на колени, продолжая сжимать руками латунные перила. Я стоял так, тяжело дыша и сотрясался от оргазма. Никогда в жизни я не кончал так сильно.

Однако по мере того, как мое бешено колотящееся сердце успокаивалось, я стал лучше соображать и уверенность, которую я чувствовал ранее, начала испаряться. Я увидел свое отражение в зеркальной стене. Волосы растрепаны, губы красные и распухшие, рубашка расстегнута, еще полувозбужденный член поблескивает от спермы.

Но прежде чем я успел включить мозг, Джекс оказался позади, отцепил мои пальцы от перил и поцеловал каждую костяшку. Он вытащил большую бутылку воды из своей спортивной сумки, намочил рубашку подобранную с пола и обтер нас обоих. Затем расстелив свой блейзер на полу, притянул меня к себе, прижал спиной к груди и крепко обнял. Окутывая своим теплом и силой.

Я чувствовал его сердцебиение, быстрое, но устойчивое «тук-тук-тук».

— Ты прекрасен, в своем удовольствии, — прошептал он мне на ухо.

Я не знал, что ответить. Его голос звучал так интимно и чувственно, и все же он оставался совершенно незнакомым человеком. Совершенно незнакомый человек, который играл на моем теле, как на прекрасном инструменте.

Я посмотрел на наше отражение. Джекс пристально изучал меня и я поежился.

— Почему ты спросил, можно ли тебя трахнуть?

Я смутился.

— Если бы я подумал, что ты дашь мне в морду, я не затронул бы тему траханья. По делу, это должно было скорее стать гипотетической игрой «вопрос-ответ» между незнакомыми людьми, прежде чем мы разойдемся по разным сторонам.

— Поздновато для этого, — сухо сказал он. — Хотя это не ответ на мой вопрос, — добавил он.

Джекс явно не намерен давать мне спуску.

— Разве люди не терзаются подобными вопросами? — Попытался я слезть с крючка.

— Люди не расспрашивают об этом незнакомцев в лифтах.

— Нууу, большинство людей и не трахаются с незнакомцами в лифтах, — отметил я.

Джекс от души рассмеялся, и этот звук показался мне наградой. На мгновение воцарилась тишина, и я надеялся, что он оставил эту тему, но как бы не так.

— Давай, поговори со мной, — настаивал он.

— Зачем? — Спросил я. Не уверен, что Джекса это вообще должно волновать. Мы трахнулись, но это ровным счетом ничего не значит. Ему не нужно обнимать меня, успокаивать или изображать ко мне интерес. Ему не нужно притворяться.

— А почему бы и нет?

— Ты незнакомец, — указал я на очевидный факт.

Его губы скривились в усмешке.

— Незнакомец, чьи пальцы побывали у тебя в заднице меньше пяти минут назад.

Я покраснел как рак, но заметил довольный блеск в его глазах.

— Ты сейчас это нарочно, да?

— Не понимаю о чем ты? — С притворной невинностью ответил Джекс.

— Нарочно заставил меня покраснеть.

Он пожал плечами.

— Может быть. — Его губы коснулись моей шеи, я всем телом содрогнулся от неожиданности и застонал. Он улыбнулся, уткнувшись мне в плечо. — А может, мне просто нравится, твоя отзывчивость.

Я попытался нахмуриться, но вышло неубедительно. Мне нравился Джекс. Мне нравилось угождать ему.

— Ну серьезно, — продолжил он через мгновение, толкнув меня локтем. — Что ты теряешь, разговаривая со мной?

Я думал об этом. Он прав, после сегодняшнего вечера наши пути разойдутся. Я живу в Лос-Анджелесе и лишь время от времени наведываюсь в Чикаго, чтобы навестить сестру. Не думаю, что мы столкнемся друг с другом снова. Но одно дело трахаться, а совсем другое — открыть душу.

— Наверное, просто я так защищаю себя.

Свое сердце, добавил я про себя.

Его руки крепче обхватили меня.

— Я тоже неплохой защитник. — Крепче обняв меня, сказал Джекс.

Я рассмеялся.

— Без шуток. Ты никогда не работал вышибалой? Один твой вид может заставить убежать хулиганов с криками.

— Пару раз приходилось. — Он пожал плечами. — Не самая любимая мною работа. Слишком много дураков лезли драться, чтобы порисоваться перед друзьями или девочками. — Он задумался и добавил: — Это никогда не заканчивалось хорошо.

— Ты кого-то убил? — Решил пошутить я.

Он молчал.

Я вытянул шею, ожидая увидеть улыбку на его лице, но он остался серьезен.

— Матерь Божья, — выпалил я, отстраняясь.

Он не пытался удержать меня и держал руки на коленях, ладонями вверх, чтобы показать, что он не причинит вреда.

— Это не совсем то, что ты там напредставлял, — сказал он.

Я вытаращил глаза. Это не было отрицанием.

— Боже мой, ты сейчас не шутишь?

— Я служил в армии. За границей. — Тень пробежала по его лицу, и на краткий миг я заглянул в его глаза. Как в приоткрытую дверь. Боль, гнев и тоска. Но потом дверь захлопнулась, и он отвел взгляд. — Мне не нравится говорить об этом, — сказал он хрипло.

— Даже с совершенно незнакомым человеком? — спросил я, используя тот же аргумент, который он использовал против меня ранее.

Он улыбнулся.

— Даже с тем, у кого есть допуск к секретной информации. И вообще, разве мы не говорили о тебе?

Я задумался на пару мгновений, стоит ли мне настаивать. В Джексе было что-то такое… Намек на одиночество, на глубокую потребность в чем-то. Или, может, в ком-то. Хотя сомневалюсь, что он когда-нибудь признается в этом.

Я решил, что не время давить. Может если я откроюсь, он охотнее расскажет о себе.

— Ладно, — сдался я. — Я был на свадьбе бывшего парня.

— На свадьбе бывшего? — спросил он, приподняв бровь.

Я закатил глаза.

— Знаю, знаю. Глупо с моей стороны. Но, я пошел, и во время тоста он рассказывал о том, какой замечательный его муж.

Что-то изменилось в глазах Джекса.

— Звучит довольно обыденно для свадьбы. Ты ревновал? Ты до сих пор любишь его?

Эта идея была настолько абсурдной, что я расхохотался.

— О, нет. Так или иначе, это лишь подтвердило, что решение о расставании было верным. Но в процессе оды своему благоверному он рассказал о своем последнем партнере. О скучном, пресном, не возбуждающем и не вдохновляющем.

Когда Джекс никак не отреагировал, я прочистил горло.

— Его последним партнером был я.