— Но почему? Для чего он так поступил? Это как-то связано с Лиллианой?

— Я не знаю, — ответил Джорни, — но отец был в такой ярости, какой я никогда раньше не видел, — а я видел его в ярости — превращается в демона и буквально взрывается, как бомба. Нам нужно что-то сделать, и быстро.

Деклан схватил телефон со столика.

— Я могу позвонить ГРАДу. Может, у них есть какое-то представление о происходящем.

— У меня есть идея лучше, — сказала Сюзанна. — Лишь один человек может справиться с Азаготом, когда он в ярости.

Джорни выгнул проколотую бровь.

— Ты имеешь в виду Лиллиану? Удачи. Я пытался встретиться с ней пару недель назад. Но, она «плохо себя чувствовала».

Деклан вспомнил, как Сюзанна говорила то же самое, когда недавно пыталась навестить мачеху. Что бы ни происходило между Азаготом и Лиллианой, это было очень, очень личное.

— Ну, — протянула Сюзанна, и в карих глазах сверкал огонёк упрямства, который Деклан обожал, когда тот не направлен на него, — Я случайно знаю именно то, отчего ей станет намного лучше.

— Дай угадаю, — произнёс Джорни. — Еда?

Она погладила его по щеке, проходя мимо к двери.

— Видишь, вот почему все говорят, что ты умный брат.

Джорни просиял.

— Так говорят?

Деклан закатил глаза и успокаивающе похлопал своего шурина по спине.

— Конечно, чувак.

Дек присоединился к Сюзанне, смеясь, а Джорни крикнул им вслед:

— Вы двое придурки, в курсе?

Как будто Деклану этого раньше не говорили. Глупый ангел.

Сюзанна схватила сумку, которую оставила в гостиной.

— Я приготовлю что-нибудь для Кары. Пойдёшь со мной или останешься здесь?

Он взял её за руку, чтобы она смогла перенести его с собой.

— Я с тобой, милая. Всегда.

Её улыбка была ослепительной, и это почти компенсировало тот факт, что её брат-идиот прервал то, что, как он был уверен, стало бы секс-марафоном между простынями. Но в этом и заключалась суть бессмертия: если человеку не отрубят голову, вечность состоит из марафонов.

У Сюзанны ушла пара часов на приготовление любимой домашней еды — макароны с сыром, для Лиллианы, а также нескольких закусок для предрожденчика Кары, а затем они с Декланом отправились на греческий остров Ареса. Они материализовались в назначенном месте среди оливковых деревьев рядом с огромным особняком как раз в момент, когда солнце садилось, а золотые лучи отражались от белого песка и моря за пляжем.

Тайный остров, скрытый от людских глаз благодаря какой-то магии, был раем, куда никто не мог попасть без разрешения, которое Сюзанна обеспечила звонком Каре.

Кара, одетая в элегантное платье цвета морской волны для беременных и в сандалии в тон, встретила их у входной двери. Сюзанна лишь однажды встретила беременную, когда пришла помочь Каре составить меню для предрожденчика, но Кара встретила Сюзанну как старого друга.

— Рада снова тебя видеть, — произнесла Кара, заключая Сюзанну в объятия. — Но боюсь, вы зря пришли. Лиллиана плохо себя чувствует и не хочет никого видеть.

— Это очень важно. Ты передала ей это?

— Да.

Сюзанна тихо выругалась, а Деклан рассмеялся. Он не считал «дерьмо» ругательством.

— Не могла бы ты попробовать ещё раз? Речь об Азаготе. И это срочно. — Она протянула Каре контейнеры с едой.

— Это некоторые из блюд, которые мы обсуждали. Я подумала, что, раз уж собралась побывать здесь, стоит их принести на пробу.

— Это очень мило с твоей стороны. — Кара улыбнулась, понюхав контейнер. — Заходи. Я попробую ещё раз спросить Лиллиану, но не надейся.

Деклан и Сюзанна вошли в роскошное поместье, стуча подошвами по мраморному полу. Кара оставила их в фойе, где Деклан напрягся при виде огромных демонов-людей-козлов, ходящих вокруг, один с пюпитром, а другой с подносом чая со льдом.

— Всё в порядке, — прошептала Сюзанна Деклану. — Это слуги, полностью преданные Аресу и Каре.

— Всё так запутанно. — Дек бросил на неё многозначительный взгляд. — Понимаешь, внутри ведут борьбу убеждённость и такт. — Он резко втянул воздух, когда цербер ростом с лошадь и вдвое длиннее прошествовал через фойе, оценивая малиновыми глазами их на предмет еды, прежде чем исчезнуть в коридоре. — Я никогда к этому не привыкну, — пробормотал он, добавив ещё одно крепкое ругательство. Он продолжал ругаться, пока они ходили туда-сюда, восхищаясь древнегреческими и римскими артефактами, которые Арес собирал на протяжении веков. Наконец, Кара вернулась.

— Я в шоке, — произнесла она, — но Лиллиана согласилась. Её комната по коридору направо, в самом конце двойные двери.

Держа в руках контейнер с едой, Сюзанна и Деклан пошли в комнату Лиллианы. Она постучала и услышала, как её мачеха крикнула:

— Входите! Я на балконе.

Они вошли в роскошную комнату, украшенную греческими скульптурами и мебелью. Полки уставлены чёрной и золотой керамикой, а мраморная лошадь в натуральную величину занимала угол рядом с обеденным столом, за которым с комфортом могли разместиться двенадцать человек.

— Ого. — Дек широко распахнул глаза. — А я считал наш дом в Нью-Йорке большим.

— Всадники древнее самой жизни, — сказала Сюзанна. — И умеют масштабироваться.

Они прошли дальше и через открытые раздвижные стеклянные двери заметили Лиллиану, стоявшую спиной к ним у перил балкона с видом на море. Её длинные каштановые волосы были распущены и развевались по обнажённым плечам, на которых видны лишь тонкие бретельки полупрозрачного оранжевого топа. Белые шаровары и босые ноги завершали наряд, который казался идеальным для времяпрепровождения в греческом раю.

Но действительно ли это рай, когда ты не со своим любимым мужчиной? Когда стоишь одна на балконе, созданном для романтики?

Сюзанна не видела свою мачеху, ангела другого Ордена, которую первоначально послали к Азаготу в качестве Небесной версии невесты по почте, уже несколько месяцев, с тех пор как она ушла от Азагота. Сюзанна не знала точно, почему, но готова была поспорить на свои крылья, что в этом виноват её отец. Она любила его, но Мрачный Жнец мог быть офигенным придурком.

— Спасибо, что приняла нас, — начала Сюзанна. — Жаль, что ты плохо себя чувствуешь.

— Я чувствую себя прекрасно, — сказала Лиллиана, всё ещё глядя на воду.

— Тогда почему?.. — Сюзанна замолчала, когда мачеха повернулась, показав им свой беременный живот. Проклятье. — О… Ох… Ого… ты…

Лиллиана улыбнулась и погладила живот.

— Никто не знает, кроме Ареса, Кары, Ривера и Харвестер, и я бы хотела, чтобы так и оставалось.

— А мой отец знает. — «Прошу, пожалуйста, скажи, что знает». — Так?

Лиллиана покачала головой, и у Сюзанны всё внутри оборвалось. Должна существовать веская причина, хранить такой секрет… У Азагота репутация совсем не снисходительного человека, когда чувствовал, что с ним поступили несправедливо. Он взбесится. И сильно.

— Ты говорила, что пришла из-за Азагота? — Лиллиана сделала глоток апельсинового сока, стоявшего на перилах рядом с ней, и Сюзанна могла поклясться, что видела, как дрожала рука Лиллианы.

— Да. Он закрыл Шеул-Гра. Никто не может войти или выйти. Мы надеялись, ты знаешь, почему.

Лиллиана с облегчением выдохнула и прислонилась к перилам, чуть не пролив сок.

— Значит, дело не только во мне

— О чём ты? — Беспокойство сквозило в голосе Деклана, шагнувшего ближе к Лиллиане с напряжением в теле, будто готовился поймать её, если она упадёт.

— Сегодня я пыталась вернуться домой, но не смогла. — Она взглянула на птицу, летящую на ветру над головой, и когда снова посмотрела на Сюзанну, её взгляд был немного ярче. — Я подумала, что, может, Азагот заблокировал меня. Хотя не знала, почему. Мы переписывались по скайпу только вчера вечером, и всё было замечательно, что укрепило моё решение вернуться утром.

Деклан нахмурился.

— Азагот же вспыльчивый?

Лиллиана фыркнула.

— Вспыльчивый. Как мило.

— А если он узнает, что ты беременна? — спросил Деклан. — Он бы взбесился?

— Определённо. — Лиллиана поставила сок. — Но не представляю, как бы он узнал. Я изолирована на острове Ареса с момента, как покинула Шеул-Гра.

У Азагота повсюду шпионы, но Арес жёстко правил на острове, и только дурак мог предать Всадника, известного как Война.

— Ты знаешь какую-нибудь другую причину, по которой он мог это сделать? — спросила Сюзанна.

— Там нечто большее, — ответила Лиллиана, задумчиво нахмурив брови. — Он отлично знает, какой урон могут нанести демоны и души, если их немедленно не доставят в Шеул-Гра. И он, конечно же, не стал бы мешать Мемитимам исполнять долг. Это полная бессмыслица. — Она прошла мимо Деклана и Сюзанны, направляясь внутрь. — Давайте проверим, смогу ли я связаться с ним.

Они ждали на балконе, пока она пыталась связаться с Азаготом, и когда вернулась, судя по беспокойству на её лице ей не удалось.

— Я пыталась позвонить и по телефону, и по Скайпу, и отправила электронные письма, а ещё сообщения… Ничего, — объявила она.

— Так и думала. — Сюзанна вздохнула. — Джорни сказал, что связь отключена. — Она поняла, что всё ещё держит в руке контейнер с макаронами, которые принесла для Лиллианы, и протянула его. — Это тебе. Специально наполненный любовью и успокаивающими флюидами.

— Ох, Сюзанна, — пробормотала Лиллиана, принимая еду. — Я тебя обожаю. Спасибо.

Это чувство взаимно. На самом деле, большинство братьев и сестёр Сюзанны любили Лиллиану. Лишь несколько относились к ней не очень, но почти все признавали, что если бы не Лиллиана, их отец был бы совсем другим и очень ужасным человеком.

Телефон Деклана тихо запищал, едва слышно из-за шума волн, разбивающихся о скалы внизу.

— Это Хокин, — сказал он, глядя на экран. — Он в нашей квартире. У него могут быть новости. Нам лучше пойти.

Надеюсь, её брат и наставник, которому недавно была поручена роль связующего между Небом и Шеул-Гра, что-нибудь узнает. Сюзанна повернулась к Лиллиане.