Вернувшийся из командировки на юг товарищ Сталин в беседе с нашим сотрудником о положении Кавказа сообщил следующее:

— Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности, между Россией и Турцией, и наличием важнейших экономических и стратегических дорог (Батум — Баку, Батум — Тавриз, Батум — Тавриз — Эрзерум).

Всё это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Чёрного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на Восток через Закавказье.

Кто утвердится в конце концов на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими в глубь Азии, революция или Антанта, — и этом весь вопрос.

Освобождение Азербайджана значительно ослабило позицию Антанты на Кавказе. Борьба Турции с Антантой повела к тем же результатам. Тем не менее, Антанта не унывает и плетёт свою паутину на Кавказе.

Превращение Тифлиса в базу контрреволюционной работы; сформирование буржуазных правительств Азербайджана, Дагестана и горцев Терской области, конечно, на средства Антанты и при помощи буржуазной Грузии; заигрывание с кемалистами и проповедь идей федерации кавказских народов под протекторатом Турции; министерская чехарда в Персии, устраиваемая Антантой, и наводнение Персии сипаями, — всё это и многое подобное говорит о том, что старые волки Антанты не дремлют. Несомненно, что работа агентов Антанты в этом направлении значительно усилилась и приняла лихорадочный характер после разгрома Врангеля.

Каковы шансы Антанты и каковы шансы революции на Кавказе?

Нет сомнения, что шансы Антанты, например, в Дагестане и Терской области пали до нуля. Разгром Врангеля и провозглашение советской автономии в Дагестане и Терской области, наряду с интенсивной советской строительной работой в этих областях, укрепили положение Советского правительства в этом районе. Это не случайность, что народные съезды представителей миллионов населения Терека и Дагестана торжественно поклялись драться за Советы в тесном союзе с рабочими и крестьянами России.

Горцы верно оценили провозглашение автономии, состоявшееся не в трудную минуту Советской власти, а в минуту громовых успехов её войск, как признак доверия власти к горцам. “То, что даётся народам властью, — говорили мне горцы в личной беседе, — в минуту трудную, под давлением минутной необходимости, то непрочно. Прочны только те реформы и те вольности, которые даются сверху в результате побед над врагами, как это делает теперь Советское правительство”.

Столь же низки шансы Антанты в Азербайджане, добившемся своей независимости и вступившем в добровольный союз с народами России. Едва ли нужно доказывать, что хищнические лапы Антанты, протянутые к Азербайджану и бакинской нефти, вызовут лишь омерзение среди трудящихся Азербайджана.

Шансы Антанты в Армении и Грузии также значительно пали после разгрома Врангеля. Дашнакская Армения пала, несомненно, жертвой провокации Антанты, натравившей её на Турцию и потом позорно покинувшей её на растерзание турок. Едва ли можно сомневаться в том, что у Армении не осталось никаких возможностей спасения, кроме одной: союза с Советской Россией. Это обстоятельство, нет сомнения, послужит уроком для всех народов, буржуазные правительства которых не перестают низкопоклонничать перед Антантой, и прежде всего — для Грузии.

Катастрофическое хозяйственное и продовольственное положение Грузии — факт, констатируемый даже заправилами нынешней Грузии. Грузия, запутавшаяся в тенётах Антанты и ввиду этого лишившаяся как бакинской нефти, так и кубанского хлеба, Грузия, превратившаяся в основную базу империалистических операций Англии и Франции и потому вступившая во враждебные отношения с Советской Россией, — эта Грузия доживает ныне последние дни своей жизни. Недаром разлагающийся вождь умирающего II Интернационала г. Каутский, вышибленный волной революции из Европы, нашёл приют в затхлой, запутавшейся в сетях Антанты Грузии, у обанкротившихся грузинских социал-духанщиков. Едва ли можно сомневаться в том, что в трудную минуту Грузия будет так же покинута Антантой, как и Армения.

Положение англичан в Персии, как завоевателей последней, становится всё более прозрачным. Известно, что сказочно часто меняющееся в своём составе персидское правительство есть ширма английских военных атташе. Известно, что так называемые персидские войска перестали существовать, так как на смену им появились английские сипаи. Известно, что на этой почве возник целый ряд выступлений против Англии в Тегеране и Тавризе. Едва ли можно сомневаться, что это обстоятельство не может поднять шансов Антанты в Персии.

Наконец, Турция. Несомненно, что период Севрского договора, направленного против Турции вообще и против кемалистов в особенности, приходит к концу. Борьба кемалистов с Антантой и усилившееся на этой почве брожение в колониях Англии, с одной стороны, разгром Врангеля и падение Венизелоса в Греции — с другой, заставили Антанту значительно смягчить свою политику в отношении кемалистов. Разгром Армении кемалистами при абсолютном “нейтралитете” Антанты, слухи о предполагающемся возвращении Турции Фракии и Смирны, слухи о переговорах между кемалистами и султаном, агентом Антанты, и о предполагающемся очищении Константинополя, наконец, затишье на Западном фронте Турции, — всё это симптомы, говорящие о серьёзном заигрывании Антанты с кемалистами и о некотором, пожалуй, сдвиге позиции кемалистов вправо.

Чем кончится заигрывание Антанты и как далеко пойдут кемалисты в своём движении вправо, — трудно сказать. Но одно всё же несомненно, что борьба за освобождение колоний, начатая несколько лет тому назад, будет усиливаться, несмотря ни на что, что Россия, как признанный знаменосец этой борьбы, будет поддерживать всеми силами и всеми средствами сторонников этой борьбы, что борьба эта приведёт к победе вместе с кемалистами, если они не изменят делу освобождения угнетённых народов, или вопреки кемалистам, если они окажутся в лагере Антанты.