Я показала свои способности. Они привели захваченных тенью, зверей и людей, полных неподавленных сил. Я убрала их одного за другим, сковав цепями из обливиса, созданными из воздуха, а потом пронзив их дротиками и прогнав их души. И когда сражения произошли, я показала им свой творческий потенциал, создавая идеальную копию великой Вандериан из чистого облидита.

Они хлопали мне. Словно я была хорошей собакой, выполнившей трюк.

А потом великая Вандериан сказала:

— Она — не то, что нам нужно, — и мой мир накренился.

— О чем вы? — осведомилась домина Дарканд. — Она из рода Моваля. Она умелая не по годам, сильнее многих в этом зале. Она управляет такой силой, какая нам и не снилась, и у нее это выглядит просто! А еще она верна Ордену и использует все дары, которые мы дадим ей, чтобы продолжать дело Богини в мире смертных.

— Я не сомневаюсь в ее способностях. Но верность… — великая Вандериан покачала головой. — Это верность ребенка. Непроверенная. Она не видела то, что видели мы. Она не знает, что мы знаем. Она не может хотеть этого сама.

— Я хочу! — заявила гневно я. — Я могу носить корону из эйтра!

Великая Вандериан смотрела на меня, но все еще говорила с моей доминой, отказываясь говорить со мной:

— Ее пыл дан ей тобой. Пока она не поживет, не потеряет, не пострадает… она не узнает. Не по-настоящему. Пока ее пыл не станет только ее, я не дам ей то, что ты от меня просишь.

Я закрыла рот. Хоть моя домина продолжала возражать, спорить, я молчала. Я видела по лицу великой Вандериан, что моим надеждам пришел конец. Никому не было дела, что я была особенной.

Этого было мало.