Когда же, наконец, им удалось сесть на когг, в выделенную им маленькую каютку, похожую скорее на собачью конуру, Ларна вздохнула с облегчением. Они снова были в дороге, и это было главным – Колхрия и ее судьба были все ближе и ближе, ближе с каждым днем. Но впереди был Аллиорноин и девушка начала вспоминать все, что когда-либо читала или слышала об этом государстве. Итак: островное королевство, восемь крупных островов и бесчисленное количество малых, отличается очень церемониальной, застывшей культурой – каждое слово или действие обличалось там в такие странные одежды, окутывалось таким туманом, что чужеземцу было почти невозможно что-либо понять. Из-за этого очень легко можно было попасть впросак и Ларна начала активно выспрашивать бывавших на островах моряков о том, как следует себя вести там, чтобы не навлечь на свои головы неприятностей. Существовал целый свод правил о том, как следует одеваться, как здороваться, как спрашивать о чем-либо и даже как кивать головой. Девушка сама изучала все необходимые вещи и заставляла делать это бурчащую Нарин, которая никак не могла понять, что не во всем мире так, как было у нее дома. А затем девушка начала выяснять, чем же именно живут острова. Аллиорноин имел богатейшие рыбные промыслы, добывал руды, в том числе и со дна моря, вел активную торговлю со всем миром, везде можно было встретить корабли под их флагом. Но все же самым прибыльным товаром островов были девушки… Специально обученные, урезанные и не урезанные рабыни для любви… Ларна пришла в ярость, когда узнала об этом, но заставила себя успокоиться и, выпросив у капитана когга пару толстых книг о Аллиорноине, погрузилась в чтение. Именно эти аллиорноинские рабыни любви почему-то сильно заинтересовали ее, и девушка хотела знать о них все, что можно. На островах законом разрешалось иметь только двух детей женского пола, остальных в пятилетнем возрасте забирали у родителей и отдавали в Воспитательные дома, принадлежащие богатейшим работорговцам Аллиорноина. Для многих бедных семей рождение девочек было единственным источником дохода, ибо безработица на островах была страшной, а за одного ребенка платили столько, что семья могла почти год питаться. А когда Ларна прочитала об условиях и методах воспитания в этих Воспитательных домах, то она пришла в ужас – это был кошмар. Девочки попадали туда в пятилетнем возрасте, а то и раньше, их сразу же заставляли носить очень тесную обувь и перетягивали талии. У них не было ни единой свободной минуты, их дрессировали как животных, обучая пению, танцам, декламации, умению вести себя в обществе. Но главными науками все же были тайное искусство любви и столь же тайное искусство убивать. Именно убивать – аллиорноинки прекрасно знали самые хитрые яды и точки на теле, которые требовалось нажать, чтобы человек сладко умер в истоме, сам того не заметив… Они выходили из Воспитательных домов тонкими, как тростинки, и грациозными, как лани. И эти рабыни пользовались невероятным спросом, хотя стоили чрезвычайно дорого – как минимум, пятьсот-шестьсот золотых каждая. Не очень красивые девушки занимались всю свою жизнь тем, что рожали новых рабов и рабынь от специально отобранных производителей. Мальчиков отправляли в специальные воинские школы, а девочки, понятно, отправлялись в Воспитательные дома. Часть из них, также не соответствующих высочайшему стандарту, урезалась и продавалась, как рабыни для удовольствий, тоже стоящие в десятки раз больше обычных. Ведь и их обучали специальным методам ласк языком, и они могли легко свести с ума хоть мужчину, хоть женщину. Лишь в Серую Башню бесплатно поставлялись знаменитые аллиорноинские рабыни любви, а все остальные желающие, даже императорский двор Фофара, должны были платить. И далеко не всякий дворянин или богатый купец решались на подобное разорение. Но тот, кто попробовал этих искусниц, не хотел больше никого… Ларна всю дорогу продолжала читать выпрошенные книги и расспрашивать моряков об островах, но так и не смогла понять до конца, как же там живут. Ей, после прочитанного и услышанного, очень хотелось попробовать аллиорноинских девушек, но она прекрасно понимала, что это невозможно – на двоих, после художеств рыжей оторвы, у них оставалось всего около трехсот двадцати золотых, и этого было мало. Что делать с этим Ларна пока еще не решила, но была уверена, что найдет выход.

И вот, наконец, они ступили на набережную Нунду-анг-Орма. Первое, что поразило подруг, еще при подходе к порту были гигантские башни маяков, метров по триста высоты каждая. Ларна несколько побаивалась, так как понимала, что теперь они действительно остались одни, ибо доброжелательные капитан и женщины-матросы из команды харнгиратского судна остались позади. С этого момента девушки могли полагаться только на самих себя. Нарин, конечно же, была до глубины души потрясена видом расхаживающих везде не урезанных мужчин и не рабов, а свободных. Она до последнего момента не верила в то, что подобное таки возможно. Девушка соглашалась, когда ей говорили, что в других странах власть мужчин, но в глубине души, втихую, поверить в это так и не смогла, считая такой порядок вещей невозможным. И вот сейчас понять, что это таки правда, было для нее порядочным шоком. Обе подруги были одеты в кожаные шорты и безрукавки, так как было очень жарко. За спинами они тащили мешки с одеждой и мечи в ножнах. Ларна еще на корабле постаралась узнать название дешевой гостиницы, где можно было снять комнатку за половину золотого в день. А еще за ползолотого там можно было есть целый день, обеим, что было весьма немаловажно. Нарин же Ларна не доверяла и денег ей в руки предпочитала не давать, на что рыжая очень обижалась, но терпела, понимая все же, что подруга лучше ее ориентируется во внешнем мире.

Девушек очень сильно удивляла одежда местных жителей – мужчины были одеты в невероятно широкие шаровары из цветастой материи и узкие, обтягивающие, кожаные куртки рыжего цвета. И все до одного подпоясывались длиннейшими цветными кушаками, и вот тут уж каждый проявлял фантазию, как сам того хотел – разнообразие цветов было таким, что глаза попросту разбегались. Женщины же почти поголовно были укутаны, несмотря на жару, в длинные, до пят, цветастые балахоны и закрывали низ лица полупрозрачными газовыми косынками. На голове каждая носила уродливый, с точки зрения Ларны, пятиугольный берет с помпоном. Многие из мужчин тоже носили подобные береты или повязывали головы платками на пиратский манер. А уж украшений – серег, ожерелий и тому подобного – и те, и другие таскали на себе несметное количество. Но все вышесказанное относилось лишь к свободным жителям – рабы и рабыни были лишь в узеньких набедренных повязках. Впрочем, они редко ходили свободно, чаще всего их водили на поводках, пристегнутых к ошейникам. Для подруг дико было видеть подобные одеяния. Впрочем, архитектура Нунду-анг-Орма была не менее причудливой. Казалось, что во всем городе нет ни единого прямого угла, дома были овальными или круглыми, а иногда вообще шарообразными. Все улицы перетекали одна в другую плавно, без резких переходов. Как местные жители могли ориентироваться здесь? Ларна не могла этого понять и лишь растерянно вертела головой, пытаясь понять, где же находится и как им добраться до нужной таверны. Она начала спрашивать прохожих и ей повезло – какой-то человек шел туда и взялся проводить чужеземных девушек, благо было недалеко – всего лишь два или три квартала. Капитан харнгиратского когга посоветовала девушкам обратиться к хозяйке таверны и по поводу корабля на Колхрию. Наконец, впереди показалась описанная им вывеска с белым корабликом и птицей. Ларна перевела дух и поблагодарила провожатого, который лишь буркнул: «Не за что!», и пошел своей дорогой. Обе подруги тяжело дышали – все-таки Дарин с Радой нагрузили их, как вьючных лошадей. Ларна толкнула дверь и вошла внутрь. Да, таверна оставалась таверной, наверное, в любом уголке мира… Но что ей сразу же понравилось, так это то, что здесь было на удивление чисто и опрятно для припортового трактирчика.