Глава двадцатая

Я сделала это. Я забрала детей из Фейвальда.

И теперь все плакали.

Я стояла в каменном круге минуту, а потом успокоилась, подняла клетку и посмотрела на них.

— Я — Элли Хантер, — сказала я. — И я заберу вас в безопасное место. Понимаете?

Один из старших детей кивнул. Их одежда не подходила для зимы, воющего ветра и падающего снега — мокрого и холодного — и они дрожали. Я похлопала себя. Я оставила сумку в дереве с орлом. Осталось лишь то, что было на мне, а мой плащ не влезет в клетку.

Я воодушевилась, сняла сапоги и носки, просунула носки через прутья.

— Согрейтесь этим, — сказала я. — Как одеялами.

— Ты выглядишь жутко, — сказал один из маленьких. Ему было лет пять. — Как герой-призрак.

— Я вас не обижу, — прошептала я. — Я заберу вас в безопасность. Подальше от фейри. Хотите этого?

— Это возможно? — спросил он, его большие глаза наполнились надеждой так, что мое сердце чуть не разбилось.

— Да. И мы попытаемся найти ваших родителей.

Теперь не одна пара глаз наполнилась слезами.

— Как скажешь, герой-призрак.

— Я не призрак, — сказала я.

— Я знаю, что ты нас не обидишь. Потому ты — герой, — объяснил мальчик. — Но ты выглядишь жутко с повязкой на глазах. И потому ты призрак.

— Мне придется накрыть клетку, чтобы ветер не простудил вас, — объяснила я. — Не бойтесь. Я тут, и вы сможете выйти, когда будет безопасно. Хорошо?

Они просто смотрели на меня большими глазами, а я накрыла клетку своим плазом и начала долгий путь сквозь холодные ветра к телеге. Я могла только надеяться, что мама собирала детей Скандтона, чтобы довести их до того же места. Этих детей можно было хотя бы легко донести в волшебной клетке. Я не думала, что смогу сделать так с детьми в деревне. Может, стоило. Может, так было бы проще.

Похищение, Элли. Ты думаешь о похищении. Я покачала головой. Но это было для их блага.

Но разве не так звали свои действия Олэн и сэр Экельмейер? Разве не так говорила Хуланна? Кто говорил, что было для чьего-то «блага»? Может, стоило давать людям самим делать выбор. Даже если выбор был ужасным.

Я шла по холоду, думая о выборах и Скувреле. Он предал меня? Или спас мне жизнь?

А Валот? Она пережила падение? Я старалась не думать об этом. От этого меня мутило от вины.

Когда я добралась до телеги, я проверила на земли следы матери, но замерзшая земля была не потревоженной.

Я покачала головой, надеясь на лучшее, и поспешила внутрь и через портал.

Хранительница знаний была на другой стороне с открытым ртом, словно говорила. Путники за ней смотрели на меня большими глазами. Она произносила речь.

У меня на это не было времени. Я кашлянула.

— Ты сказала, что в долгу передо мной, — сказала я Хранительница, сорвала плащ с клетки и опустила ее на землю, открыла дверцу для детей. — Так ты его отплатишь. Я спасу всех детей из Фейвальда, приведу их сюда, а вы поможете им найти родителей. Ваши телеги катятся по всему миру. Если кто и может их найти, так это вы.

Дети вышли из клетки, глаза были огромными. Они стали своего настоящего размера, выходя, один за другим, словно вереница козлов, шагающих по холму.

Хранительница знаний уже кивала и пыталась говорить, но я продолжила:

— Не спрашивайте, сколько это займет, потому что я не знаю. И то, сколько их будет, я тоже не знаю. Или как вам это делать — это решать вам. Но я не оставлю ни одного невинного ребенка в том мире, понятно?

Я звучала недовольно. Я знала это. Но я не злилась. Я просто устала, страдала от угрызений совести и хотела постараться лучше в следующий раз. Я спасла детей, но недостаточно быстро. И не всех.

Одна из девочек подбежала ко мне и обвила руками мои ноги. Я уставилась на нее.

— Договорились, — сказала Хранительница знаний.

— Прошу, позаботьтесь о них, — сказала я тонким дрожащим голосом, глядя на детей, которыми уже занялись взрослые Путники, укутывая их в цветные одеяла, проверяя замерзшие пальцы, вытирая грязные лица и предлагая горячие пирожки с мясом. Почему-то мои глаза слезились. Наверное, я устала.

Я подняла девочку и передала ее Хранительнице знаний.

— Позаботимся, — сказала Хранительница знаний, ее взгляд был теплым и со слезами.

Глупости. Мы были дураками, если плакали от такого. И меня ждал ужин с сэром Экельмейером.

Я кивнула и повернулась, не дав покатиться слезам, потерла глаза ладонями, взяла клетку и плащ и прошла через дуб в хаос, который я устроила, с другой стороны.

Я смогла убрать следы в снегу, скрыть путь к телеге, а потом прошла в лес подальше и упала, уснула там.

Когда я проснулась, солнце было оранжевым и низко на небе.

О, нет.

Было темно, когда я дошла до дома Чантеров и попыталась убрать хвою и прутья из своих волос.

Дверь открылась раньше, чем я добралась до нее. Мама выбежала, быстро оглянулась, склонилась и пылко прошептала мне на ухо:

— Мне нужна еще одна ночь. Еще немного времени, чтобы устроить побег отсюда.

Матушка Чантер была за ней, звала с крыльца, где мой отец и Чантер напевали вместе.

— Элли! О, Элли, ты опоздаешь!

— Куда? — спросила я, устав настолько, что мир будто двигался слишком быстро, а страх и мозг были будто в грязи.

— Ужин с сэром Экельмейером! Ты должна быть там через час после наступления темноты, а время уже настало! Матушка Тэтчер пришла напомнить. Ее послала Хельдра! И она прислала платье для тебя. Нужно его надеть. Скорее!

— Что…

— Прошу, Элли, — сказала громче мама и добавила шепотом. — Нужно, чтобы ты потянула для нас время. Еще одну ночь.

Я утомленно кивнула, но она уже тянула меня в комнату, раздевая на огромной скорости.

— Это моя туника! — возмутилась я, когда она стянула ее через мою голову. Я едва успела убрать зеркальце и ключ из кармана в сапоги. Я думала, что увидела мерцание, когда вытащила его, надеялась, что мне показалось. Я смогла оставить сапоги. Мама бросила всю мою одежду, кроме нижнего белья, в груду у камина, матушка Чантер суетилась с длинным темно-зеленым платьем.

— Лук должен остаться. Ты не можешь его брать.

— Я оставлю его на месте, когда вы закончите, — твердо сказала я. Они не лишат меня лука.

— О, какое милое платье! — ворковала матушка Чантер, застыла на миг, увидев мои татуировки фейри. Она попыталась скрыть то, что вздрогнула, разгладив платье еще раз.

— Это слишком! — сказала я. Я видела такие платья только в Фейвальде. Оно почти сияло от света. — Ай!

Мама расчесывала волосы так, словно хотела вырвать их с корнями.

— Эти волосы присоединены к моей голове вообще-то!

— Мы знаем. Замри! — сказала мама, матушка Чантер подняла платье, сунула в него мои руки и стала зашнуровывать бока. Оно облепило талию, было с низким вырезом на груди, пышными рукавами у плеч. С бантиками! Словно я была подарком, который нужно открыть!

Я не была ничьим подарком!

Я была Кошмаром. От этой мысли я улыбнулась.

Им нужно было нарядить меня в серые лохмотья, которые трепал бы ветер, или длинный черный плащ с косой и маской с длинным носом. Это подошло бы мне больше сияющего платья.

— Ай! — возмутилась я снова, мама потянула за волосы, пока заплетала их.

— Повязку нужно убрать, — сказала матушка Чантер, и мы с мамой ответили:

— Нет!

— Она не в моде.

— Нет!

Она покачала головой.

— Сэр Экельмейер важный человек, Элли. Тебе нужно делать то, что можно, чтобы ублажить его, ради нашей деревни.

— Ублажить его? — взвыла я. Мой голос почти стал визгом в конце фразы.

— Теперь пояс. Зачем тут пустые ножны? У нас нет меча. Что делать, Генда? — матушка Чантер была на грани обморока.

— Спокойно, — раздраженно сказала я. — У меня есть меч. Он рядом с моей одеждой, и вы увидели бы это, если бы не пытались сделать меня призом.

— Это важно, Элли, — возмутилась матушка Чантер. — Наши жизни от этого зависят. Все жизни в Скандтоне. Понимаешь?

Она взяла мой ржавый меч и сунула его в ножны.

— Конечно, — буркнула я. — Но я думала, что вы не верили, что фейри — угроза.

Мама и матушка Чантер переглянулись.

— Не только фейри могут нам навредить. Рыцарь может… повлиять на многое.

Если бы у меня были силы, я бы уточнила, что за многое. Что было хуже армии фейри? Хуже брала с сэром Экельмейером? Хотя я не могла выйти за него, ведь уже была замужем.

— Ты пойдешь на ужин? — спросила мама.

— Да.

— И ты будешь вежливой с Рыцарем? — спросила матушка Чантер.

— Постараюсь, — я не смогла скрыть усталость в голосе.

— И ты не возьмешь с собой ужасную клетку и рукоять топора? — упрекнула матушка Чантер.

— Они остаются, или я не пойду, — я прищурилась.

Она фыркнула.

— Что ж, ты настолько мила, насколько возможно было сделать тебя за короткое время. Беги, Элли! Может, получится изобразить, что ты просто опоздала по моде!

Мама поцеловала меня в щеку и шепнула:

— Отвлеки его всего на одну ночь.

— Передай Олэну привет от меня! — крикнула его мама, и дверь закрылась за мной.

Я прошла к своему тайнику как злая кошка и убрала туда лук и стрелы, желая взять их с мечом и рукоятью топора. Они у меня все еще были. И с мечом было приятнее, чем в нарядном платье.

Я кивнула и повернулась к тропе, пошла к центру деревни. Сэр Экельмейер должен знать, что имел дело с охотницей. И если нужно охотиться на рыцарей и фейри, так тому и быть.