Глава шестнадцатая

Все запуталось. Я не могла представить главу Двора Смертных в Скандтоне хуже, чем сэр Экельмейер. Хуже, Скуврель теперь знал о нем, что означало, что в Фейвальде знали о нем. Мне не нравилось показывать им наши слабости.

Сэр Экельмейер будет удивлен, узнав, за кого я вышла замуж — и как опасно это было для него. Мне казалось, что Валет Дворов мог устроить много хаоса для напыщенного Экельмейера. В этом было преимущество брака с Валетом.

Брак! Я все еще не смирилась с этим. Я не хотела выходить замуж. И не за фейри. Точно не за Скувреля, который выводил меня из себя, от этого кружилась голова. Он был опасным. Он не был прирученным. Я не знала, что теперь с ним делать.

Я дрожала так сильно, что зубы стучали, пошла шла по деревне по северной дороге. И не от холода, а от сил, забирающих жизнь из этого места.

С северной дороги до дома Чантеров было так же близко, как и с западной, но я не хотела снова идти через западные ворота и встречаться с тем рядом солдат.

Солдаты! В Скандтоне. И они не защищали народ, иначе собрались бы у каменного круга, а давили на нас. Если они думали, что это остановит Элли Хантер, то им стоило привести больше солдат. Если придется проникнуть под их носами, я сделаю это, может, даже в шкуре крысы.

Что думал Олэн Чантер, приведя их сюда? Он забыл, откуда он был?

Может, не все это было его виной. Может, все изменилось, когда десять лет назад избрали мэра, и он сказал мне, что я уже не была Охотницей.

Где был мэр Алебрен?

Хм.

Я так задумалась, что чуть не сбила матушку Тэтчер на улице. Я застыла вовремя, избежала столкновения. Она выглядела потрепанно. И старо.

— Куда ты так спешишь, Элли Хантер? — спросила она, но едкость пропала из ее тона.

— Вам нужно покинуть деревню, матушка Тэтчер, — ответила я, пытаясь выполнить долг, хоть и ощутила укол ненависти при виде нее. — Те солдаты опасны.

Ее лицо было нечитаемым.

— Война близко, и они ведут ее в деревню, — сказала я ей, стараясь подтолкнуть ее к действиям. — Все знают, что вы сплетничаете. Посплетничайте, скажите людям уходить отсюда. Уходите с горы к королевствам в долинах. Но нужно бежать, пока не поздно.

Она фыркнула.

— Скажи им сама.

Я сжала ее рукав.

— Когда они решат меня послушать, будет слишком поздно, но вас они послушают!

— Я не помогаю Охотникам, — сказала матушка Тэтчер, вскинув нос. — Ты принесла эту беду. Моей дочери и ее мужу приходится убирать за тобой.

— Но решения принимает не Олэн, — возразила я, и было все равно, слышали ли нас прохожие. — А новый сэр Экельмейер. И ему плевать на Скандтон. Он не будет больше слушать вас или Олэна!

Она покачала головой.

— Ты опоздала на десять лет, девочка. И я не буду помогать тебе. Так что иди в долину сама, если эта деревня портит тебе кровь.

Я недовольно зарычала, но она прошла мимо меня, сбив мою повязку. Она ковыляла сквозь бурю снега, не замечая, что он собирался на ее шали и седеющих волосах. Мои глаза выпучились от того, что и ее края распутывались и сплетались, словно она медленно становилась фейри.

Что происходило в Скандтоне?

Я выдохнула с тревогой, глядя на старую гостиницу в центре деревни. Напротив нового дома Олэна и бараков. Несмотря на трепет в животе от вида потока солдат, несущих припасы к баракам, я уперла руки в бока и прошла к гостинице. Раньше она была единственной в деревне. Теперь я видела, что старый дом Тэтчеров сделали другой гостиницей, как и магазин сапожников. Наверное, их переселили дальше по дороге. Почему я не заметила этого раньше? Почему не казалось важным, кто переехал, и кто теперь был в центре?

Старая гостиница была с новой табличкой, которая гласила «Двор Алебрена», которая не была нужна, пока гостиница была единственной. Я прошла по замерзшей земле к гостинице, нырнула под вывеску и миновала потрепанные от рук двери здания.

Общая комната была удивительно людной для раннего утра. Девушки спешили от стола к столу с чаем и горячей кашей, пар понимался в холодном утреннем воздухе, хоть огонь ревел в камине, и повар кричал девушкам поторопиться. Я не узнавала никого среди тех, кто завтракал, или среди работниц.

Одна из них остановилась передо мной с подносом грязных тарелок в руках.

— Чего ты хочешь, девчонка?

— Мэр Алебрен, — смело сказала я.

— Сзади, — она указала на дверь. — Но он не нанимает, если ты для этого.

Я благодарно кивнула и прошла мимо потеющего мужчины, от которого свежими бревнами и стола мужчин с соломой на их шерстяной одежде — наверное, извозчики — в конце комнаты.

Я открыла дверь. Я не собиралась слушать бред мэра. В этот раз он меня послушает.

Когда я закрыла за собой дверь, приглушив шум обшей комнаты, я потеряла уверенность.

Мэр Алебрен был там, да. Сидел в кресле с кружкой чего-то, пахнущего резко и обжигающе сразу.

— Мэр Алебрен? — спросила я.

Он посмотрел на меня слезящимися глазами.

— Никто давно не звал меня так, девочка. Все решают Рыцарь и королева.

Я фыркнула.

— И что будет, когда вы попросите о помощи, а не будете биться сами?

Он прищурился.

— Ты — та Охотница. Вернулась, да?

Я огляделась в тесном кабинете. Тут не было окна, единственная свеча трепетала и дымила. Одеяла были собраны на мягком кресле в углу, пергамент собрался горой на столе рядом с бутылкой, откуда пахло так же, как и от его кружки.

— Вы не выходите отсюда? — в ужасе спросила я.

— Мне не нужно уходить. Гостиницы хватает, — он сделал еще глоток.

— А деревня? Вы — мэр! Вы хоть знаете, что происходит? Будет война. Люди умрут. Вам нужно выйти и предупредить их. Сказать им бежать, забирать семьи с горы к долинам.

— Тебе-то что? — его слова были невнятными.

Я сжала губы, прошла вперед, схватила его кружку и вылила содержимое на пол.

— Эй! — он потянулся за кружкой, и я отдала ее.

— Хватит этого! — сказала я, но не была уверена, злилась или ощущала безнадежность, увидев его таким. Он уже не был во главе. Он даже не покидал комнату, не слышал, что я вернулась. И матушка Тэтчер уже не была королевой общества в Скандтоне.

Почему я не заметила этого раньше?

Я была ослеплена проблемами семьи, попытками вернуться в Фейвальд, новыми людьми и положением Олэна, потерей всего, что я знала, и не понимала, что перемены проникли глубже.

— Ты пролила мой напиток.

Я хватила его за толстый подбородок и задрала его голову.

— Вы — мэр Скандтона. Это ваш долг. Поднимите народ. Уведите в безопасность, пока есть возможность.

— Сама это делай, — он отбил мою ладонь, его голова опустилась, подбородок лег на грудь. — Если так переживаешь, спасай людей, которые того не хотят. Они не хотят тебя. Не хотят меня. Они хотят рыцарей и королев, и им плевать, что фейри придут грызть наши кости.

— Вы это знаете? — выдохнула я. — Вы знаете, что они придут всех убить. Мэр?

Фырканье, и его голова покачнулась. Он уснул.

Я ударила кулаком по столу. Даже это его не разбудило.

Небеса и звезды! Никто не поможет спасти эту деревню? Только я видела то, что они отказывались видеть?

Ругаясь, я оставила его в его бесполезности, прошла через общую комнату и попала на улицу. В деревне не осталось никого с властью, кроме рыцарей, а они ясно дали понять свое мнение. Я не могла спасти это место. Было слишком поздно.

Но я еще могла спасти людей.

Пора было сосредоточиться на том, что я могла, пока я еще была свободна сделать это.

Новая энергия наполнила меня, я пошла по дороге к дому Чантеров. Мне нужно было забрать вещи, которые я спрятала в кустах, и я смогу кого-нибудь спасти.