ГЛАВА 3

Даниэль

Ужин прошел превосходно. Жаркое с морковью и луком и дольками картофеля в качестве гарнира, вероятно, не было традиционным обедом для дня святого Валентина, но вместо него я выбрал любимую еду Истона, и он оценил.

Откинувшись на спинку стула, Истон улыбнулся. — Это было чудесно. Мясо просто невероятное!. Почему я не знал, что ты так хорошо готовишь? Почему мы так часто ходим куда-то, если ты готовишь лучше большинства ресторанов, в которых мы бывали?

Он был милым, но я и близко не так хорош. — По большей части потому, что у меня нет ни времени, ни сил готовить, когда я прихожу домой вечером. Но мы могли бы начать обедать дома по выходным, если хочешь? Может быть, в следующую субботу?

Истон слегка побледнел, как будто я сказал что-то тревожное, но я не был уверен, что могло вызвать у него такую реакцию. Не желая портить вечер расспросами, я просто проигнорировал его и сделал все возможное, чтобы он улыбнулся. Надеюсь, после моего подарка это будет последний раз, когда мне придется притворяться.

— Готов к первому сюрпризу? — Я не был уверен, что сам готов, но откладывать было бессмысленно.

Я насмешливо нахмурился, и он огляделся. — Что? Без десерта?

Смеясь, я встал и начал собирать тарелки. Я твердо решил, что сегодня вечером в доме будет чисто, даже если все на свете будет запихано под кровать и в шкафы. — У меня есть десерт, но я решил, что мы его съедим позже.

— Надеюсь, десерт не подведет. Все остальное сегодня вечером было моей любимой едой. — Он наклонился вперед, пытаясь заглянуть за дверь кухни.

— Эй, не подглядывай. Увидишь позже. — Найти удачный рецепт его любимого лакомства было нелегко, но я считал, что все получилось замечательно. — Я не собираюсь показывать тебе, пока не буду готов.

Его надутая губка была такой милой, что я снова рассмеялся. — Нет, это не сработает.

Истон драматически вздохнул. — Меня пытают!

Забрав тарелки на кухню, я усмехнулся. — Да, твоей любимой едой и танцами.

Это привлекло его внимание, и он крикнул, когда я возвращался к столу. — Но ты... — Он замолчал, и я поняла, что он пытается осознать, что я сказал..

— Может, я и не танцую на публике, но мой парень любит танцевать. И я рассчитываю, что ты сведешь хихиканье к минимуму. — Хотя я старался говорить не слишком серьезно, конечно он заметил мои страхи за поддразниванием.

Поднявшись из-за стола, он обошел его и подошел ко мне, протягивая руку. — Я с удовольствием потанцую со своим мужчиной.

Переплетя наши пальцы, я притянул его ближе и направился к полке, где все подготовил. Квартира не была огромной, но в ней было достаточно места для гостиной и обеденного стола.

Погасив верхний свет, когда мы проходили мимо выключателя, я нажал на кнопку, и через скрытый динамик зазвучала тихая музыка. Я старался включить в план все, что, по моему мнению, он мог хотеть или любить, потому что я хотел, чтобы он расслабился и был в правильном настроении, когда откроет свой подарок.

Не желая обрекать себя на неудачу, я выбрал медленные песни, которые не требовали хорошей координации, но были романтичными, и, по крайней мере, показали бы ему, что я пытаюсь. Я обнял его и прижимал к себе, пока играла музыка. Он раскачивался и держался просто, вероятно, жалея меня, но мне казалось это прекрасным.

То, как свет бликовал на отражающих поверхностях в комнате, придавало всему мягкое свечение, и я знал, что прорва времени, которая потребовалась, чтобы все это установить и зажечь, стоила того.

Пока песни продолжали играть, я слышал, как он вздохнул и прижался ближе ко мне, пока мы едва попадали в такт музыке. Это был единственный вид танца, которым я овладел в подростковом возрасте, так что я был благодарен ему за то, что он не обращал на меня внимания. Но часть моего сознания продолжала возвращаться к тому, как красиво он выглядел в клубе, когда я впервые увидел его.

Через некоторое время я отстранился. — У меня есть для тебя еще один сюрприз.

Истону понравится.

Он почувствует облегчение оттого, что все наконец-то открылось.

Все будет хорошо.

Пожалуйста, пусть все будет хорошо.

Истон поднял голову с нежным выражением на лице и улыбкой в глазах. — У меня тоже есть кое-что для тебя.

— Сначала мой. — Я не смогу больше ждать. Что бы он мне ни подарил, я не смогу сосредоточиться на этом.

Он усмехнулся и кивнул. — Хорошо, я буду терпелив.

Мне отчаянно хотелось верить, что я не сотру эту милую улыбку с его лица, но я знал, что путаю желаемое и действительное. — Ладно, садись сюда.

Я оставил подарок на кофейном столике, чтобы Истон помучился предвкушением и чтобы быть уверенным, что я выполню свой план. Он был из тех, кто любит распаковывать сюрпризы, и я хотел быть уверенным, что не закончу тем, что испугаюсь и откажусь от всего этого.

Мы сели и я притянул его ближе, так что он оказался почти у меня на коленях, но я хотел его чувствовать. Я не хотел, чтобы он неправильно понял то, что я собирался сказать, и то, что я чувствовал по поводу того, что ему нравилось. У меня по-прежнему было больше вопросов, чем ответов, но я знал, что ни один из них не будет решен, пока все не выйдет наружу.

— Что там? — В его голосе ясно слышалось предвкушение. — Подожди, не говори мне.

Я громко расхохотался. — Хорошо, потому что я тебе в любом случае ничего не скажу. Это испортит сюрприз.

Его глаза сверкали, и он потянулся к прямоугольной коробке. — Это ведь не свитер или что-то в этом роде?

— Нет. — Я отрицательно покачал головой. Правда, я на Рождество получил от мамы рубашку в коробке, так что это была хорошая догадка.

— Носки? — Он потряс коробку, а после начал осторожно разворачивать серебристо-красную оберточную бумагу. — Шарф?

Одна бровь автоматически поползла вверх. С этими догадками мы далеко зайдем. — Достаточно ли я умен, чтобы самостоятельно выбрать что-то модное?

Истон хихикнул. — Нет, если только не предполагается, что это должно сочетаться с черным костюмом и продаваться в отделе элитной мужской одежды.

— И я обещаю, что это не оттуда. Так что больше никаких безумных догадок. Открой коробку, — прежде чем у меня сердце разорвалось.

Должно быть, что-то в моих словах вызвало у него подозрения, потому что он искоса взглянул на меня. — Он ведь не живой или что-то в этом роде, правда?

— Да-да, я посадил щенка в коробку... Нет — лучше змею. Открой коробку, красавчик. — Я толкнул его плечом.

— Если это выпрыгнет на меня, то я...

Я засмеялся, наклонился и поцеловал его. — Оно не собирается прыгать на тебя, но я не обещаю, что не будет немного страшно.

Истон вздохнул. — Даниэль, я люблю тебя, но что ты сделал?

Я так часто слышал это в детстве, что эта фраза больше не беспокоила меня. — Просто посмотри.

— Ладно, но... — Я поймал еще один подозрительный взгляд, но он снова стал открывать ее.

К тому времени, как он начал ковырять пленку, чтобы наконец открыть ее, я уже был в полном смятении. Его нервозность подпитывалась моим очевидным волнением, и он едва дышал, когда открыл коробку и отложил крышку на стол.

Абсолютная тишина.

Черт.

Он просто сидел, уставившись на подарок, не говоря ни слова.

Не слишком ли это? Неужели я выбрал что-то не то? Неужели он просто думает, что я идиот, который шарился в его компьютере?

Поверх короткой розовой ночной сорочки лежал ключ от моей квартиры на длинной ленте, подходящего цвета. Я думал, что это мило, но, возможно, я переборщил. Мы говорили о том, чтобы все было просто, но я не переборщил с бюджетом.

Я не был уверен, как долго продлится это молчание, но я не мог больше выносить его. — Истон?

Он сглотнул так громко, что я услышала это, и глубоко вздохнул. — Ты... ты даешь мне ключ от своей квартиры?

Ладно, не то, что я думал он упомянет первым, но уже неплохо. Мы будем двигаться медленно. — Да. Я хочу, чтобы ты мог приходить в любое время, независимо от того, здесь я или нет.

Мне показалось, что намек на то, насколько серьезно я отношусь к нашим отношениям, не требовал пояснений. В любом случае тот факт, что он до сих пор не сказал ничего о нижнем белье, заставлял меня слишком нервничать, чтобы что-то говорить.

— Спасибо, — слова прозвучали надменно, словно он благодарил официанта за то, что тот принес ему ужин.

Черт.

Пора признаться. Может быть, это исправит то, что пошло не так. — Мне пришлось одолжить твой компьютер на прошлой неделе, когда я оставался у тебя. Мой отключился, а я хотел найти рецепт. Ты давал мне пароль, так что я не думал, что ты будешь возражать. Я был... удивлен, увидев этот сайт в браузере. Почему ты не говорил, что тебе нравятся такие вещи?

Истон моргнул и впервые посмотрел на меня, осторожно и пристально, как будто у него на коленях была бомба, а не что-то розовое и кружевное. — Я не думал... ты... это другое. И я не был уверен, что ты подумаешь. — Он понемногу расслаблялся, пока продолжал говорить. — А ты вроде как ванильный, так что я не знал, что ты скажешь.

— Я — ванильный? — Это было совсем не то, что я ожидал услышать. — Это ты не позволил оставить свет включенным, когда мы занимались любовью в первый раз. Я не ванильный.

Истон скривился, как будто то, что я говорил, не имело смысла, затем его глаза расширились. — О нет, я... — Он посмотрел на коробку, и его голос упал до шепота. — У меня не было времени переодеться перед выходом. На мне все еще было... нетрадиционное белье. Я не хотел, чтобы ты увидел.

И это все?

— Я думал, ты слишком застенчивый. — Мы немного говорили о сексе и нашем прошлом, но он не сказал ничего шокирующего или даже слегка удивительного, поэтому я старался придерживаться рамок ванильных отношений. Мне не нужно было ничего извращенного, чтобы возбудиться, но время от времени что-то остренькое доставляло удовольствие.

Выражение его лица стало извиняющимся. — Я не знал, как тебе сказать... — он снова опустил взгляд на ночнушку... — о том, что мне нравилось.