ГЛАВА 13

Эллиот

— Не понимаю, почему ты позволяешь этим парням обращаться с собой, как с дерьмом.

Мы идем по ресторанному дворику, потягивая коктейли «Джама Джус», и я не знаю, как разговор перешел на парней, но это останавливает Анабелль.

— Я не позволю им обращаться со мной, как с дерьмом. Это не моя вина; они идиоты, которые устроили глупое пари, я просто сопутствующий ущерб.

— Прости, это не то, что я имел в виду. Ты должна поговорить с ними об этом, вместо того, чтобы ничего не делать.

— Если бы все было так просто. Я не хочу устраивать драму, особенно, когда мой отец здесь тренер.

— Знаешь, что тебе нужно сделать? Дай этим двум засранцам попробовать их собственное лекарство. Ты же знаешь, что борцы — это как падальщики на дне спортивной пищевой цепи.

— Прекрати, это не так. — Она слегка шлепает меня по руке.

— Да, так. Ты видела их уши?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Думаю, ты должна преподать этим засранцем урок, и знаешь, что еще? Я человек, который поможет тебе сделать это. Если захочу, то нет придурка круче меня, и ты не научишь их ничему, если не ответишь им их же оружием.

— Ладно, теперь ты говоришь, как мой отец, ты совсем не похож на придурка.

— Нет? Дерьмо. Я очень стараюсь.

Анабелль закатывает глаза и толкает меня бедром.

— Ты никогда не достигнешь статуса засранца. Ты обречен.

— В следующий раз ты наклеишь на меня ярлык хорошего парня и скажешь, что я милый, попросишь остаться на выходные и покрасить ногти на ногах.

— Почему парни думают, что быть милым — это оскорбление? Я никогда этого не пойму.

— В нашей ДНК заложено бунтовать против этого.

Она смеется.

—Ты делаешь дерьмовую работу, бунтуя, — прости мой французский.

— Ладно, умник. — Мы проходим мимо ювелирного магазина, мимо одного отдела одежды за другим, пока я не останавливаю нас обоих перед магазином спортивных товаров, где меня ждет мое новое футбольное снаряжение. — Прежде чем мы войдем внутрь, хочу, чтобы ты подумала о том, чтобы выступить против этих парней. Эти придурки не должны так с тобой обращаться.

— Заговор мести, Святой Эллиот? Неужели?

— Нет, нет, не заговор мести, — я просто думаю, что кто-то должен призвать их к ответу. Мы можем это сделать.

Анабелль поднимает бровь.

— Посмотрим.

Анабелль

Не могу поверить, что веду этот разговор.

Заговор мести? Серьезно?

Не думаю, что во мне это есть, и, конечно, у меня нет никакого желания быть такой девушкой, которая способна на это.

Мы стоим у прилавка спортивного магазина, Эллиот ждет, пока продавец принесет заказ из задней комнаты — новую пару черно-белых футбольных кроссовок для закрытых помещений.

Я заговорщически наклоняюсь к нему.

— Итак, когда ты говоришь «отомстить этим парням», что именно ты имеешь в виду?

Парень пожимает плечами.

— Ну, как обычно. Наказание должно соответствовать преступлению.

— Преступление? Успокойся, драма-лама. — Я смотрю на него, не зная, что ответить, и говорю медленно. — Понятия не имею, что ты подразумеваешь под «наказанием, соответствующим преступлению», потому что не знаю, что они сделали с кем-то еще. Ты не дал мне никакой конкретики в последний раз, когда мы говорили об этом, а я здесь новичок, помнишь?

— Логично.

— Итак?

— Конкретика? Ну, например, в прошлом году к команде по борьбе присоединился новый парень. Хороший парень. Он родом из Луизианы и предпочитает держаться особняком. Тихий, много учится. Так уж случилось, что ему не повезло жить с Рексом и Эриком. Однажды вечером они напились и решили, что Ретту — так его зовут — нужно потр*хаться.

— Подожди, они так решили? Как будто это их решение?

— Ага. Как бы то ни было, однажды вечером они загорелись идеей, сделали листовки с лицом Ретта, номером телефона и предложением потр*хаться и развесили их по всему кампусу.

— Что?! Это ужасно! — ахаю я.

— Да, ужасно. Девушки месяцами звонили и писали ему сообщения.

— О нет! — Моя рука взлетает ко рту, заглушая ужас. — А потом?

— Парней на какое-то время отстранили, как и нескольких других, которые зло шутили над парнем, подражая дедовщине. Дай подумать секунду... я знаю, что эти два идиота делали и другие глупости. Они приводили в бешенство даже моих старых соседей по комнате.

— Гипотетически, если бы я собиралась преподать им урок, что могло бы вывести тебя из себя, будь ты парнем? — Приподняв бровь, он бросает на меня взгляд, и я закатываю глаза, тыча его в бицепс. — Прекрати, ты знаешь, что я имею в виду.

— Не знаю, может, погуглим какие-нибудь идеи? Я не придурок и уж точно никогда никого не запугивал. Я бы чувствовал себя самым большим куском дерьма.

— Тебе не кажется, что это должно быть что-то публичное? Например... на вечеринке или в классе? У нас с Рексом совместные занятия, так что будет легко его смутить перед всеми.

— Может быть, и легко, но ты, скорее всего, попадешь в беду или, что еще хуже, будешь выглядеть, как дура.

— Возможно, ты прав. Мне не везет, когда дело касается парней.

Эллиот смотрит на меня, замолкает, руки нависают над считывателем кредитных карт, он изучает мое лицо, и странное выражение мелькает в его глазах. Уголки его рта опущены, парень не хмурится, но и не улыбается.

— Очень сомневаюсь.

— Поверь мне, это так. Последний парень, с которым я встречалась, бросил меня, потому что я не переспала с ним на втором свидании.

— Дело не в том, что тебе не везет, а в том, что ты встречалась с парнем, который в итоге оказался ублюдком. Ты не можешь предсказать это дерьмо. Это как... стоять в очереди, чтобы прокатиться на ярмарке, сесть и слишком поздно узнать, что это американские горки.

— Ну, ладно…

— Как на чертовом колесе. Это выглядит как забавная поездка, но на самом деле, это чертовски страшно.

Не знаю, как мы перешли от разговоров о свиданиях к карнавальным аттракционам, но вот мы здесь.

— Ты имеешь в виду эти жуткие колеса ужаса?

— Тебе тоже не нравятся чертовы колеса?

— Нет! — Мое лицо искажает гримаса.

Клерк вручает Эллиоту его покупку после того, как убедился, что обе туфли одинакового размера. Мы вместе выходим за дверь и снова останавливаемся у входа.

— И что теперь?

Я усмехаюсь, глядя на него, и мягко напоминаю:

— Ты обещал мне еду.

Эллиот поворачивается, сканирует взглядом мое тело, прежде чем прочищает горло и смотрит в дальний конец торгового центра.

— Было дело.

— Тогда пошли!