Глава 24

Амичия убирала стекло из волос. Каждый вдох замедлял бешеное биение ее сердца, но она не знала, что думать. Кем была та Жуть? Она еще не видела других, выглядящих так… женственно.

Может, все Жути тут были мужчинами. У этого существа была грудь. Объемная грудь на виду у всего мира. Амичия еще не видела такой уверенности и пренебрежения правилами приличия.

Через секунды после того, как Король и та Жуть ушли, дверь снова открылась, и ворвался Бернард.

— Амичия? — обеспокоено позвал он.

— Тут, — она помахала рукой с улыбкой. — Я в порядке. Ничего не случилось.

Бернард подбежал к ней и провел ладонью по ее телу, стряхивая осколки стекла.

— Она тебя трогала? — спросил он. — Она делала что-то, прилетев сюда и уйдя с Королем?

— Она меня не трогала, — хотя Амичия не понимала, почему он спрашивал. Она не видела раньше их женщин. Остальным сказали не вредить ей, но не этой Жути. Видимо, все дело было в этом.

— Слава богам, — Бернард выдохнул, опустил с облегчением крылья. — Держись от нее подальше. Амичия. Не важно, какой ценой. С этой наедине оставаться нельзя.

— Почему?

— Она опасна, — Бернард покачал головой. — Нет, не подходящее слово. Она оторвет тебе голову, лишь бы стать фавориткой Короля.

В этом не было смысла. У Амичии и не было такого статуса. Король дал ясно понять, что она была тут в плену. Он запер ее с комендантским часом, чтобы следить, где она была. Так с фаворитками не делали.

И кем была эта женщина? Бернард, похоже, боялся ее, и хоть он боялся многого, она не понимала опасений из-за этой Жути, которая была куда меньше него.

— Кто она? — спросила Амичия. — Я не видела ее раньше.

— У них были споры перед тем, как нас послали в Болотце. Она хотела убить всех и покончить с этим. Король хотел всех обратить, и Вивьен возмущалась, что нужно будет кормить много ртов. Когда Король не сдался, она… — Бернард почесал шею. — Никто не знает, куда она ушла, но куда-то ушла.

— Это не объясняет, кто она.

Бернард долго мешкал, и Амичия занервничала. Кем была эта женщина? Из-за чего все ее так боялись?

Наконец, Бернард выдохнул и ответил:

— Я не должен помнить это. Не должен, но… Вивьен когда-то была суженой Короля. Ей было суждено стать его королевой, а потом память как в тумане. Я помню ее, но не ее, и я не помню, что остановило свадьбу. Но она его лучший генерал, он слушал ее. До… — Бернард замолчал.

— До чего? — спросила Амичия.

— До тебя.

— О, — до того, как она пришла в поместье и все изменила. Вот только она не знала, почему все изменилось, или что она вообще сделала. — Ладно.

Бернард прижал крылья к спине и скрестил руки на груди.

— Я сказал это не для того, чтобы ты жалела себя. Это не конец света и не меняет твои планы.

— Я не знаю, о чем ты.

— У него есть пара. Ты знаешь теперь, нужно идти дальше.

Амичия взмахнула руками.

— Я не знаю, о чем ты, Бернард. Король был добр в последнее время, да. Но мы только друзья. И его суженая не меняет наши отношения. Мы… напарники.

— Напарники?

— Да! Мы хотим знать ответ на один вопрос, так что работаем вместе, — даже она не верила себе.

Амичия видела подозрения Бернарда, на его месте и она бы их имела. Она неубедительно соврала ему.

Она не знала, что чувствовала к странному Королю Жути. Он стал напарником, как она и сказала, но и чем-то большим, чем просто король. Его воспоминания были самым интересным в этом поместье.

Чем дольше она оставалась тут, тем меньше боялась. Его размер уже не пугал, странная внешность не была такой важной, как раньше. Он был просто Александром, Королем Жути, который нуждался в ее помощи.

Вот и все. Король хотел ее помощи. Простая Амичия из Болотца, дочь изобретателя, которая не могла пойти по стопам отца, ведь ей нужно было завести семью.

Она теперь помогала королю.

Она расправила плечи и посмотрела в глаза Бернарда, полные подозрений.

— Напарники, — повторила она. — Не больше и не меньше.

— Ладно. Может, ты будешь рада знать, как напарник, что он увел Вивьен в свои покои.

Слова не должны были жалить, но жалили. Ей не нравилось думать, что то существо водит ладонями с когтями по…

Нет. Она не могла так думать. Друг или напарник так не думал. И она, чтобы не позволять мыслям бушевать в голове, пожала плечами.

— Рада за него. Он может делать, что хочет, в свободное время, пока это не мешает нашему исследованию.

— Проводить время, как хочет, — Бернард фыркнул. — То есть, с кем хочет.

Он играл не честно, она это видела. Но разозлилась сильнее, чем хотела признавать.

— Уйди, Бернард, — возмутилась она. — Я найду себе одеяло и продолжу читать.

— Все твое кресло в стекле.

— Тогда я найду другое кресло, — слова звучали как рычание, а не речь человека. — Ты меня отвлекаешь.

— Конечно, мадемуазель, — он насмешливо поклонился и покинул библиотеку летящей походкой.

Он пытался свести ее с ума? Не важно, что у Короля был кто-то еще. Она была рада за Александра.

Амичия прошла, хромая, к другому креслу, подальше от окон, откуда в комнату теперь лился холодный воздух. Она останется, пока сможет терпеть дрожь, а потом сдастся. Отец не растил ее слабачкой, боящейся прохлады в комнате.

Амичия раскрыла книгу сильнее, чем требовалось. Корешок приятно треснул, и ей захотелось раскрыть так и остальные. Было просто представить книгу как спину Александра, трещащую под ее ладонью, потому что он точно отвлечется теперь из-за прибывшей женщины.

Никто не мог винить мужчину за то, что его отвлекла женская красота. Жуть и не была красивой.

Эта мысль была мрачной даже для Амичии. Она буркнула под нос:

— Может, она милая по меркам Жути.

Тело женщины было мускулистым, сильным и способным, Амичия такой не была. Жути все были сильнее людей, и ее крылья впечатляли. Они были нежнее, чем у мужчин вокруг, но все еще сильные.

Амичия вздохнула. Жутям точно нравились такие как они. Александр для нее не был привлекательным, хотя его красные глаза впечатляли сильнее, чем раньше, а его руки и грудь вселяли уверенность, а не пугали.

Она закрыла книгу со стуком и отложила ее. Такие мысли никуда ее не заведут, а картинки его тела в голове только сильнее путали.

Амичия не врала, сказав Бернарду, что они были просто напарниками. Это было правдой, она не могла допустить, чтобы это изменилось. Ни для кого.

Ветер шуршал в окнах, проносился за ней к стеллажу. Он свистел по длинному коридору, который она не видела, — еще одному коридору слуг в поместье.

Тут она впервые его видела. Король Жути прошел в библиотеку, и она поняла, что он читал книги. Может, не меньше, чем она в свободное время.

Если бы она перестала думать о следующих действиях, Амичия взяла бы книгу и продолжила читать. Она забыла бы о разбитых окнах, пугающих Жутях-женщинах и делах Короля в его свободное время.

Но она вообще не думала.

Ноги понесли ее от кресла к стеллажу, где маленький рычаг открывал проход в коридоры слуг. Там хватало места для нее, хоть костыли и замедляли движения.

Амичия не должна была так поступать. Ей стоило вернуться в библиотеку и уткнуться в книжку. Ей нужно было отвлечься от искушения.

Но ноги не переставали двигаться.

Амичия спорила с собой всю дорогу до резкого поворота направо, ведущего к покоям Короля. Она знала это только потому, что видела, где была его комната, и…

Никаких оправданий. Она не должна была ничего знать о его личной жизни. Они были знакомыми, медленно становились друзьями.

Но ей была интересна его жизнь. Ей было интересно, как он жил, что чувствовал, что помнил. Она хотела знать его историю, его рассказы о жизни. Любопытство пылало в ее груди вопросами, на которые нужно было отыскать ответы.

Амичия пыталась придумать причину слежки за ним. Она снова была в стенах поместья, пока он пытался уединиться с этой… женщиной. Не монстром. Она не могла звать Вивьен монстром, не называя так Александра.

А она уже не считала его чудищем.

Она слишком быстро добралась до скрытой стены за его комнатой. Амичия смотрела на дыру в стене, которая позволит ей увидеть, что они делали, и говорила себе уйти в библиотеку. Она дошла до его комнаты. Поддалась зову сердца, но все еще могла развернуться.

Ее ноги повели ее вперед, она согнулась, чтобы посмотреть через мелкую брешь в комнату. Обзор падал на большой рушащийся камин, еще горящий, где она спала рядом с ним. Амичия все еще ощущала жар его большой ладони, лежащей на ее.

Александр стоял перед камином, его силуэт был огромным и невероятно сильным. Меньшая Жуть, Вивьен, обходила его, как зверь на охоте.

— Человек, Александр? — спросила женщина. — Ты знаешь указ алхимиков.

— Да.

— Все люди должны умереть или стать Жутями. Это нам поручили. Ты хочешь нарушить слово? Пойти против величайших из живущих?

Крылья Александра раскрылись так широко, что Амичия видела мерцание огня сквозь них.

— Я не собираюсь нарушать клятву.

— Тогда почему оставил ее? — прорычала Вивьен.

Амичия теперь видела ее лицо. Ее красоту портила гримаса, она скалила зубы, хмурилась, хищный взгляд заставил Амичию задаться вопросом, что разозлило женщину. Амичия не была угрозой. Она должна была понимать это. Человек не мог с ней соперничать.

Верно?

Александр с низким гулом в груди повернулся к Вивьен. Его лицо было в профиль, огонь играл на резких каменных чертах.

— Я не обязан объясняться перед тобой.

Поведение Вивьен изменилось, как только он проявил недовольство. Ее выражение лица смягчилось, плечи опустились, и она нежно потянулась руками к его лицу.

— Mon cherie, — пробормотала она с успокаивающей хрипотцой. — Ты можешь оставить питомца, если хочешь. Я не буду тебя судить, но нужно рассказать мне.

— Питомца? — повторил Александр.

— Конечно, — Вивьен потянула его лицо ниже и коснулась губами его губ. — Разве люди не такие? Звери, по сравнению с нами.

Горло Амичии сжалось от тревоги и страха. Что он скажет? Он не мог согласиться, когда они зашли так далеко. Они вместе выяснят, что тут происходит. Он показал ей так много о себе, свои слабости, страх и историю.