— Дэвид, пожалуйста, — я не могла дышать, не могла найти воздуха в этой темной, сырой тюрьме. Мои легкие горели, и слезы хлынули потоком.

— Мне это нужно, Эйнжел. Я не могу быть сильным без тебя.

Его слова обжигали мою душу, и я крепко зажмурилась, заставляя себя успокоиться. Он нуждался во мне, и я разрывалась на части вместо того, чтобы делать то, что должна была. Но мысль о том, чтобы отпустить его, отзывалась во мне такой глубокой, болезненной раной, что мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не свалиться за грань отчаяния и сосредоточиться на нем.

Он все еще смотрел на меня, хотя его щеки были влажными. Он не сдавался.

— Спокойно, Эйнжел.

Я шмыгнула носом и вздернула подбородок.

— Это моя девочка.

Я еще не доверяла себе, чтобы говорить. Поэтому я слегка кивнула ему.

Он глубоко вздохнул.

— Спасибо. Я знаю, что это тяжело. Я знаю. Но у тебя есть все необходимое, чтобы довести дело до конца. Подыграть Бланко, выйти замуж за этого идиота Лоренцо, а потом сбежать. Перережь ему глотку, если придется, но просто свали отсюда и исчезни.

Я проигнорировала очевидную брешь в его плане — ту часть, где его не было. Но я проглотила свое несогласие.

— Я так и сделаю. Буду сильной. Всё выдержу. Ради тебя.

Его глаза заблестели, и он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но затем его лицо снова окаменело, его глаза упрямо блеснули холодным блеском, когда шаги застучали по коридору.

Мой желудок скрутило, и дрожь сотрясла мое тело. Хорхе уже вернулся. Пришло время мне сдаться... а Дэвиду умереть.