Когда мы поравнялись с «Сиркус Баром», где я оставил свой «Форд», на мое счастье загорелся красный свет, и у меня как раз хватило времени распрощаться с Логаном, вскочить в свою машину и вновь пристроиться за коротышкой.

Ехали мы довольно долго. Моросящий дождик превратился в настоящий ливень, наконец коротышка остановился перед входом в шикарное заведение. На оконных стеклах золотыми буквами было выведено: «Эдди Пакман».

А ведь того типа, которого испугалась Вера на вокзале, звали как раз Эдди Пакман.

Коротышка вышел из ресторана через полчаса, забрался в свою машину и поехал. На ближайшем перекрестке он неожиданно свернул направо. Я последовал за ним, но на скользкой дороге меня занесло. Он изо всех сил нажал на газ и погнал свою машину вперед. Теперь мы неслись в кромешной тьме. Мой более легкий «форд» заносило на поворотах, и коротышка то и дело отрывался от меня, а я клял себя на чем свет стоит, что не сцапал его раньше. Наконец, мы вылетели на прямую дорогу, шедшую под уклон, и я понял, что коротышка у меня в руках. Он тоже понял это, прибавил газу. Тогда все это и произошло. Из-за поворота сверкнули огни встречного грузовика. Я понял, что ничего больше не смогу сделать, и нажал на тормоза. Но коротышка, видимо, совершенно обезумел. Решив, что ему удастся проскочить, он помчался навстречу огням. Через полминуты все было кончено. Громыхая, словно ржавая жестянка, его машина, выброшенная страшным ударом за обочину, перевернулась, и было видно, как бешено вращается единственное уцелевшее колесо.

Я подбежал. От него осталась только верхняя половина, торчавшая из окна машины, но эта половина еще жила и хрипела:

– Доктора… доктора… Я наклонился к нему и спросил:

– Кто послал тебя на охоту за мной? Послушай… кто послал тебя? Доктор тебе все равно уже не поможет. Скажи – кто?

– Доктора… мне нужен доктор… – прохрипел он в последний раз. Изо рта у него хлынула кровь, и глаза закатились.

Я расстегнул его пиджак, и обнаружил плечевую кобуру с пистолетом. Кобуру я отшвырнул как можно дальше, а пистолет забрал себе. В бумажнике у него оказалась тысяча долларов сотенными банкнотами. Деньги я присоединил к пистолету, а бумажник сунул обратно в его карман. Пусть Линдсей разбирается во всем сам. Правда, меня весьма заинтересовало, за что Эдди Пакман платит своим ребятам такие суммы.

Однако Эдди в ресторане уже не было. Как объяснил мне услужливый официант, он уехал с компанией друзей в город минут за двадцать до моего появления.

Выругавшись про себя, я заказал выпивку, после чего вышел под дождь и сел за руль. На этот раз я поехал прямо на шоссе, пока не добрался до заведения Луи Динеро. Сунув пистолет коротышки под подушки сиденья, я захлопнул дверцу машины и вошел в ресторан. Там я уселся за столик и заказал фирменный натуральный бифштекс. Уэнди только что подошла к микрофону. Она была неотразима. Публика восторженно охала. И вдруг я почувствовал, что ревную ее, и разозлился на себя. Кто я такой, чтобы претендовать на эту девушку? Без аппетита доев бифштекс, я заметил, что Луи машет мне рукой, приглашая подойти.

У этого приятного парня оказалась замечательная память, и он радостно пожал мне руку. Я поинтересовался, нельзя ли мне повидать Уэнди, а он ответил, что конечно можно, и показал ее комнатку. Я подошел к двери с буквами «У. Мл.», повернул ручку и вошел. Мне, конечно, следовало бы постучаться.

8

Как раз в этот момент она сняла платье. Свет лампочки над туалетным столиком выхватил из полутьмы нежные полукружья ее упругих грудей и впалый мускулистый живот. Вот как ей следовало бы заканчивать свой номер, подумал я. Это было бы настоящим искусством.

Она подхватила упавшее платье и, держа его перед собой, точно щит, поспешно отскочила назад, не сводя с меня широко раскрытых глаз.

– Ты ведь еще не забыла меня? – усмехнулся я. Она облизнула пересохшие губы и нахмурилась.

– Господи, малышка, не пугайся. Я ведь видел тебя такой, только, при свете луны.

– Тебе следовало бы все-таки постучаться, Джонни. Ты… испугал меня. К тому же свет луны и лампы – не одно и то же. Будь джентльменом, отвернись на секунду.

Я пожал плечами и исполнил ее просьбу. До чего же бредовые идеи приходят иногда в голову женщины!

– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

– Никаких. Я собираюсь отправиться домой и лечь спать, потому что очень устала, – сухо ответила она.

– Я совсем не это имел в виду. Просто хотел попросить тебя поехать со мной в город. Мне надо отыскать парня по имени Эдди Пакман. Он должен быть в одном из тех злачных заведений, где удобнее появляться с девушкой – меньше привлечешь внимания.

– Зачем тебе этот Пакман?

– Сегодня на шоссе разбился последний из той троицы, которая хотела меня прикончить. – В ее глазах отразился ужас. – Нет, это не моя вина, хотя, конечно, я и сам мог бы его убить. Обыкновенный несчастный случай. Но у него в кармане была тысяча долларов, которые он получил от Эдди. Мне нужно знать, за что Пакман платит такие деньги. Так ты поедешь со мной?

– Нет, – Уэнди повернулась к зеркалу и стала тщательно красить губы. – Послушай, Джонни… я все понимаю… но ты пойми и меня. Я хочу жить, а твои игры очень опасны. Ты тут всего несколько дней, а уже погибли три человека. Я не могу. Ты… сердишься?

Наши глаза встретились в зеркале, и я небрежно пожал плечами.

– Ничуть.

– Иногда мне хочется посоветовать тебе оставить это дело, Джонни. Так будет лучше.

– Для кого лучше? Для банды грязных убийц?

Уэнди грустно покачала головой, глаза ее затуманились. Она с трудом выдавила какую-то жалкую улыбку и дотронулась до моей руки.

– Вероятно, я кажусь тебе очень глупой, Джонни. Мне очень жаль.

– Вовсе ты не глупая.

В ее глазах стояли слезы. Я обнял ее, и она прижалась.

– Мне так спокойно жилось до тебя. У меня есть дом, машина, двое-трое друзей, и всем этим я была вполне довольна. Потом появился ты. Десятки мужчин были бы счастливы заняться со мной любовью, но ты единственный, кто мне по-настоящему нужен, – она с трудом перевела дыхание. – Теперь видишь, что ты со мной сделал. Но не беспокойся, Джонни, мне от тебя ничего не нужно. Я не хочу связывать тебя клятвами и обещаниями. Пусть между нами останется все, как есть, и я буду счастлива этим. Ты понимаешь меня?

Я все понял, но мне нечего было ей сказать. В такую минуту мужчины редко находят нужные слова. Я просто стоял и смотрел на нее.

– Да… мне кажется, я все понимаю…

Уэнди улыбнулась сквозь слезы. Я погасил сигарету и осторожно вышел, прикрыв за собой дверь.

В мыслях царил полный разброд. Никак не удавалось свести концы с концами, чтобы построить, наконец, логическую цепочку умозаключений. Пока ясно было лишь одно: кому-то необходимо срочно, любой ценой убрать меня с дороги. Возможно, этим кем-то является Пакман, который выложил тысячу монет парню, пытавшемуся меня убить. И если это он, у него должен быть ответ на некоторые вопросы. Например, где Вера Уэнст?

Мозг мой снова работал на полную катушку. Я вошел в телефонную будку и набрал номер Венеры в квартале «красных фонарей». Высокий звонкий голос произнес:

– Алло!

– Я тот самый, кто потянул за кисточку, еще не забыли? – осведомился я. Она рассыпалась журчащим смехом.

– Конечно, помню. У вас был весьма растерянный вид.

– Это с непривычки. Послушайте, вы сказали, что порасспрашиваете у девочек.

– Верно, обещала, и кое-что узнала, – она секунду поколебалась. – Может быть, вас устроит обсуждение этого вопроса через полчасика? – На другом конце линии слышались музыка и шум голосов.

– Отлично, давайте через полчаса. Вероятно, лучше встретиться не у вас, а где-то в другом месте?

– Да…

– Я остановлюсь на углу вашей улицы. Фар гасить не стану. Вы сразу увидите мою машину.

Я добрался до места, и у меня еще хватило времени выкурить сигарету. Потом открылась дверь, и на асфальт легла узкая полоска света, послышался стук каблучков. Я открыл дверцу, и она ловко проскользнула внутрь, усевшись рядом со мной. Вынув из моих пальцев окурок сигареты, Венера смачно затянулась, выкинула его через окно на тротуар и включила приемник.