Из-за географического положения района здесь было даже теплее и солнечнее, чем в остальной части города. Однако, когда мы дошли до улицы Валенсия, начался небольшой моросящий дождь. Меган взяла мою руку, и мы переплели наши пальцы. Я понимал — ей хорошо, — видел на её лице довольную улыбку, когда она тащила меня в книжный магазин, чтобы укрыть нас от дождя.

Посетителей внутри было немного, и сам магазин был не очень большим. Мы пошли по разным коридорам. Меган взяла книгу рассказов, а я нашёл томик стихов, который давно искал; момент был подходящим, чтобы приобрести его. Я заметил удивлённый взгляд Меган.

— Что такое? Читают не только писатели и литераторы. Уверяю тебя, какой-нибудь финансовый магнат наверняка читал больше, чем «Экономист» или «Уолл-стрит джорнэл».

— Не пойми меня неправильно, я знаю, что чтение — одна из твоих страстей, и это немного склонило чашу весов в твою пользу. Но я представляла тебя читателем криминальных романов, детективных историй. Но поэзия… Мммм.

— Мммм… что?

— Друг мой, это Китс, один из поэтов-романтиков, — вздохнула она, очарованная. — Ты всё сильнее склоняешь чашу весов. Мне не так часто везёт. Обычно я встречаю парней, которые красивы, но не любят поэзию и не читают книг.

Я хотел поцеловать её в тот же миг. Стратегия сработала. Не поймите меня неправильно, мне нравятся стихи, и мне нравится Китс, очень жаль, что бедняга умер совсем молодым, лишив мир своего таланта. Вход в книжный магазин оказался судьбоносным. Не знаю почему, но, когда дело касалось Меган Картер, я необычайно долго не решался сблизиться физически. Я не идиот. За эти две недели я прикасался к ней и очень много: к её лицу, рукам, шее. Однако дальше я пойти не смог, и это удивляло. Я, Ян Джонс, обычно импульсивный и быстрый в действиях, почувствовал в ней что-то, что сдерживало меня. Словно я ощущал, что после этого шага моя жизнь уже никогда не будет прежней, и что-то внутри меня восстало против этого. Не подумайте, что я был неуверен в своих способностях, у меня отличные оценки в этой области. Меня сбивали с толку мои собственные чувства. Я умирал от желания поцеловать её, прикоснуться к ней со всех сторон.

— Ты никогда не встречалась с правильным парнем, — ответил я, не переставая смотреть на её губы. Я отложил книгу и приблизился к ней. — Помимо того, что я красив и очень хорошо умею целоваться, это делает меня сексуальным.

— Не преувеличивай, Ян Джонс. — Покраснев, она прошла вперёд на несколько шагов.

Я снова взял книгу в руки.

— Неа… Ты признала, что я сексуален и косвенно красив, тут ничего не поделаешь.

— Если ты думаешь, что твои голубые и глубокие как море глаза, вьющиеся волосы, похожие на золотые реки, и сочные, сексуальные как грех губы, не говоря уже о твоей прекрасной высокой, стройной фигуре, произвели на меня впечатление… ты ошибаешься, Ян Джонс.

— Ну, если это твои прилагательные и сравнения, то я не желаю тебе больших успехов в писательстве.

— Эй! — она пихнула меня локтем по рёбрам. — Я была очень щедра к тебе.

Я улыбнулся.

— Мне нравится описание губ и красивой фигуры. Остальное, без обид, я считаю тривиальным и, вероятно, было написано на тысячах страниц.

— На миллионах страниц. Что ты знаешь о банальном? — спросила она, пробегая взглядом по названиям книг.

— Знаешь, я хороший читатель, и это позволяет мне отвечать тебе и следовать твоей рифме. Вот почему мы здесь вместе, и я собираюсь поцеловать болтливую девушку с самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видел.

Отложив книгу, я остановился перед ней и взял за руки, наклонившись, чтобы быть на уровне её роста. Меган была маленькой и доходила мне до плеч. Мне не терпелось поцеловать её, но если бы я ждал, пока она проявит инициативу, наступил бы конец света, а мы так и не сделали бы ни единого шага. Несмотря на болтливость и раскованность, Меган начала стесняться моего контакта.

Я стоял, серьёзно глядя на неё, и продолжил.

— У тебя много разных улыбок, но для меня есть только одна.

— Ян...

Каждый раз, когда она произносила моё имя, я чувствовал покалывание кожи. Меган мне очень нравилась, она была непредсказуемой, забавной, умной и наивной.

Меган широко раскрыла глаза от удивления и затихла. Я придвинулся ближе и провёл носом по её шее, пока не достиг подбородка. Тёплое дыхание девушки ласкало мою щёку. Я обхватил ладонями её затылок, постепенно пробуя на вкус её губы, как хотел сделать с самой первой нашей встречи. Я потерял себя в её нежности и сладости, пока поцелуй не изменился — она открыла для меня губы. Жадно и страстно я завладел её ртом. Мне было так хорошо, словно после холодной и утомительной прогулки я погрузился в тёплую атмосферу со сладким ароматом. Я бы целовал Меган часами, но мы были не в самом подходящем месте, и я завершил поцелуй нежной лаской. Я с тревогой ждал, когда она откроет глаза и скажет что-нибудь ироничное и смешное. Я был готов. Но вместо этого Меган снова одарила меня своей особенной улыбкой, повернулась и направилась к кассе.

— Эй! — я потянулся к ней, осторожно взял за руку, пытаясь нормализовать сердцебиение. Меган повернулась, и я погладил большим пальцем её верхнюю губу.

— Теперь я знаю, что нужно делать, чтобы заставить замолчать твой восхитительный ротик.

— Ты наглец. Кто разрешил тебе целовать меня? — спросила она с игривым блеском в глазах.

— Мне жаль, — ответил я тоном, говорящим, что мне совсем не жаль.

Меган, впечатлённая не меньше, а возможно, и больше меня, отстранилась. Она захотела подарить мне книгу стихов, и я, потрясённый поцелуем, позволил ей.

Мы вышли и пообедали в ближайшей закусочной.

— Ты можешь выглядеть оскорблённой, но я знаю, что тебе понравилось. Прими это, ты идеально мне подходишь, — поддразнил я.

Меган разразилась смехом.

— Будь я такой идеальной, как ты утверждаешь, я бы с тобой не встречалась.

Как всегда, последнее слово осталось за ней.

*

С тех пор мы стали неразлучны. Мы встречались после лекций и вместе занимались. Мне следовало навестить своих родителей (они уехали из города и жили в Санта-Елене), но я всегда откладывал визит, чтобы не отрываться от неё. Мы бродили по городу вдоль и поперёк, наблюдали за игрой морских львов на 39-м пирсе, поедая восхитительный рыбный суп, потом гуляли по центру города. Валялись на лужайках в парках или скверах, ходили в кино, но в основном разговаривали о божественном и человеческом. Мы наводили мосты близости, в то время как желание перейти на другой уровень в наших отношениях омрачало нас. Я жаждал познать её как женщину, сделать своей и был уверен, что она сгорит в адском пламени неудовлетворённой любви. Я уже говорил на витиеватом языке моей возлюбленной. Спустя некоторое время Меган призналась мне о своих впечатлениях от того времени, проведённого вместе перед лицом близости, и я понял — тревога была одинаковой для нас обоих.

Из наших бесконечных разговоров я узнал, что она единственный ребёнок в семье, родители живут в Кармеле и владеют антикварным магазином. Что она неизлечимая оптимистка и хочет опубликовать роман, над которым работает более двух лет. Ещё она была волонтёром организации по борьбе с неграмотностью среди женщин в неблагополучных районах, таких как Тендерлойн. Когда Меган говорила со мной об этом, я не мог не восхищаться тем, что она делала. Однако место, где она помогала, вызывало у меня тоску, так как считалось одним из самых опасных районов города. И когда я сказал о своих опасениях, Меган улыбнулась и поцеловала меня, сказав не думать об этом.

Её поцелуи каждый раз имели разный вкус, поэтому я любил часто целоваться. Я помню все её поцелуи. Однажды вечером мы прогуливались по парку «Золотые Ворота» и остановились, чтобы посмотреть на тот самый момент, когда опустится туман, чтобы скрыть мост.

— Какой идеальный момент единения, — заметила она. — Словно живёшь в романе, где волшебство и реальность встречаются вместе, а небо занимается любовью с землёй.

Я никогда не смотрел на это под таким углом. Моя девушка была способна придать другой аспект событиям, который до этого момента ускользал от меня.

— Если небо занимается любовью с землёй, значит, мы принимаем участие во вселенском сексе, — рискнул произнести я.

Меган разразилась откровенным и неповторимым смехом. Я увидел её красивой, со взъерошенными ветром волосами, раскрасневшейся кожей и яркими глазами. Именно в этот момент я потерял из-за неё рассудок. В бесконечном поцелуе, пока вокруг нас играли небо и земля, я знал, что унесу этот момент с собой навсегда.

— Ты в состоянии уничтожить любой литературный абзац, который я пытаюсь создать, — возразила она.

— Но где ещё в мире прямо сейчас происходит то же самое?

— Если говоришь о встрече между небом и землёй, я не знаю. А если в общем, я верю, что в каждый момент в мире есть пары, занимающиеся любовью.

Я пытался думать о менее эротичных вещах, но с каждой встречей это становилось всё труднее.

— Почему все наши разговоры постоянно заканчиваются размышлениями о грёбаном мире? — решил спросить её.

— Наверное, это потому, что мы чтим наш первый чат, то письмо, которое ты отказался получить.

— Ты спятила.

— Возможно.

Я обнял её за плечи и проводил до машины.

— Умираю с голоду, — сказала Меган.

Долгие секунды я смотрел на её рот.

— Я тоже.

Мы ехали в машине в тишине, просто слушая песню. Не помню названия, знаю только, что это были Coldplay, ещё одна из её любимых групп. Я как хороший парень хотел угодить ей в таких вещах. Да, знаю, вы можете думать всё, что захотите, но именно такими мы бываем, когда влюблены.

— Что с тобой? — спросила она.

— Со мной ничего.

Я не мог не улыбнуться. В последнее время я был возбуждён, как подросток.

Её взгляд выглядел скептическим.

— Я тебе не верю. Я знаю, что с тобой.