ГЛАВА 2

ИСПОВЕДЬ

Из-за французского акцента и властных говнюков я глупею… и возбуждаюсь.

Робби через завесу алкогольного помутнения сообразил, что слышит собственное имя и тут же велел себе положить трубку. Уже набирая номер Джулиана, он понимал, что затея плоха. Ответил Прист, и да, однозначно — идея хуже некуда.

Робби прижимал телефон к уху и пытался не придавать особого значения тому, что Джоэл Пристли назвал его по имени. С самого знакомства засранец Прист, помогавший в деле двоюродной сестры Ванессы, снисходительно называл его принцессой или милым. Но собственное имя, да еще и произнесенное этим голосом? О. Боже. Мой.

— Роберт?

Очнись. Ты же его ненавидишь, помнишь?

— Робби, — поправил он. — И разве ты не объяснял своему супругу, что раздавать номер телефона, если не одинок — дурной тон? — добавил он, гордясь, что голос не дрогнул. Ну, почти.

— В нашу первую встречу ты представился Робертом, так ведь? — произнес Прист, игнорируя колкость в сторону Джулиана. — Мне это имя нравится больше.

Казалось, будто их знакомство состоялось целую вечность назад, но за несколько месяцев после Робби обрел прежний характер и внутренний стержень и теперь не собирался позволять Присту или кому бы то ни было иному диктовать правила.

— Будто меня волнует, что тебе нравится или не нравится, — фыркнул он. — Робби. И вообще, я не тебе позвонил.

— Правильно, — невероятно спокойно проговорил Прист. — Ты позвонил моему мужу.

Робби огляделся по сторонам, внезапно ощутив вину за то, что звонил мужчине, состоящему в браке, и хотел узнать… Погодите-ка. С чего я должен чувствовать себя виноватым? Я не заставлял Джулиана давать мне номер.

— Передать ему трубку? — поинтересовался Прист. — Он рядом.

Нет, постойте. Это почему-то показалось… неправильным.

— Роберт?

— Нет, не нужно…

— Bonsoir, princesse. Рад, что ты позвонил. Parfait (идеальный) выбор момента.

Когда вместо властного голоса Приста прозвучал чувственный Джулиана, член Робби мгновенно налился. Парень понял, что Прист по-прежнему поблизости слушает, и ему пришлось прижать ладонь к паху в попытке унять безумное возбуждение, полыхнувшее в крови.

«Ох, ради всего святого, что со мной творится? Это не сексуально. Они женаты», — повторил про себя Робби. Но следом снова представил пару в классических костюмах на рождественской вечеринке в «Митчелл и Мэдисон»: пристально за ним наблюдавших, и да, согласен, невероятно сексуальных.

И все же у Робби была гордость, черт возьми, а Джулиан недавно выставил его на посмешище.

— Не хочу с тобой разговаривать. Разве нельзя понять это по моему звонку?

— Non? — проговорил Джулиан.

Пьяный или трезвый, но Робби прекрасно представлял эту легкую ухмылку — ухмылку, которая красовалась в телевизоре во время реалити-шоу «МастерШеф».

— Нет. Я по-прежнему зол на тебя. Как ты мог флиртовать со мной, если замужем?

Из динамика раздался хриплый смех Джулиана. Робби прикусил губу, сдерживая вздох; он был уверен, что его собеседник простонал, прежде чем откашляться.

— Не реагируй так, — проговорил он. — Я зашёл по просьбе супруга. И рад этому. Ты… очарователен.

— Не пытайся меня задобрить, — возмутился Робби, хотя на самом деле испытывал желание пригласить Джулиана в бар.

Уф, эти коктейли. Стоило притормозить после «Маргариты» или отдать телефон Эллиоту. Робби явно не был способен принимать здравые решения. Особенно когда Джулиан стонал ему в ухо. Почему он вообще стонет?

— Я не шучу, Джулиан. Мне не хочется с тобой разговаривать. По твоей вине я почувствовал себя жутко глупым. По вашей вине.

— Мы понимаем. И приносим извинения. Но, видишь ли, ты позвонил мне…

— А ответил твой муж, — перебил Робби. — Уверен, это знак плохой идеи.

— И все же ты позвонил.

Щеки у Робби порозовели от смущения — и от алкоголя.

— Часто случаются? — спросил Джулиан.

— Что?

— Плохие идеи.

— Ну я же до сих пор с тобой разговариваю.

Джулиан усмехнулся, и звук был настолько сексуален, что Робби удивился, как еще не растекся лужицей по полу. Он осознавал, что должен положить трубку. Даже обдумывать возможные варианты — уже навлекать беду. Но какая бы ни была причина — может, виноват третий коктейль? — Робби продолжил беседу.

— Oui, говоришь. А я бываю плохим, Робби. Tu n’en as pas la moindre idée (ты не имеешь ни малейшего представления).

Черт. Робби хотелось спросить, что это значит. Но какая вообще разница? Его сердцебиение учащалось каждый раз, когда Джулиан говорил по-французски. Очень горячо.

Он попытался прогнать образ обнаженного, возбужденного и, ну, плохого Джулиана, и первое, что пришло ему в голову:

— Куда запропастилась твоя половинка? — Вот… Думай про то, как ненавидишь его мужа. Это должно помочь.

— Прист?

— Ага, — проговорил Робби, закатывая глаза. — Разве кто-то еще с вами? — Робби приоткрыл рот, услышав очередной стон Джулиана. — О боже. Ты правда с кем-то другим? — Робби икнул, его окутали как опьянение, так и злость.

— Non, здесь только ах… Джоэл, — протянул Джулиан, и Робби быстро огляделся, проверяя, не слышали ли посторонние люди чертовы звуки секса. — Можешь повисеть секунду, princesse?

«Серьезно?», — подумал Робби. Алкоголь мешал отыскать даже крупицу смысла в безумных образах.

Они?.. Нет. О господи. Они точно.

Проклятия. Тяжелое дыхание. Стоны. Робби были хорошо знакомы звуки страстного секса — двое на другом конце линии вели себя все громче, и Робби определенно понимал, чему стал свидетелем.

«Брось трубку, — уговаривал он самого себя. — Не стоит сидеть и слушать, как кончает Джулиан. Прекрати сейчас же».

Но нет, Робби продолжил и обвинил в этом коктейли. Он слез со стула и огляделся в поисках укромного места, чтобы… Что? Насладиться?

Конечно, да, кого я обманываю? Хочу насладиться по полной.

Робби направился к нише подальше от бара и танцпола и прислонился спиной к стене. Джулиан заговорил:

— Oui. Encore. C’est tellement bon, Joel… J’y suis Presque.

А Робби не нашел сил сдержаться. Он положил руку на член, но не в попытке ослабить эрекцию — вместо этого провел ладонью по пульсирующей длине.

Он понятия не имел, что именно сказал Джулиан, но это были самые сексуальные слова в жизни. А когда Джулиан добавил имя Приста, картинки в голове Робби почти подвели его к оргазму. Он подозревал, что и Джулиан близок. Что вынудило задуматься: какова роль Приста? Робби не слышал второго мужчину, так может его рот был… занят?

Милосердная мать всего святого — эта мысль заставляла его…

— Ебать меня, — пробормотал Робби, зажмурился, уговаривая себя убрать руку от члена, а другую ладонь сжал в кулак, впиваясь ногтями в кожу до боли.

Выровнял дыхание и лишь после заметил, что на другом конце линии повисла тишина, а затем:

— Это приглашение?

Услышав безапелляционный тон, Робби понял, что говорит уже не с Джулианом, а с человеком, который беспокоил его больше остальных — с Пристом. С Джулианом можно было безнаказанно флиртовать и шутить. Но с Пристом? Тот был совсем иным. Невыносимым, строгим, пугающим. Он не стал бы вредить Робби, но явно видел его насквозь.

— Роберт? Так это приглашение?

Робби несколько раз моргнул и машинально вернулся к привычному способу защиты от этого мужчины — язвительному сарказму.

— А ты только того и ждешь.

— Да. Думаю, ты уже мог бы понять, что жду.

Застигнутый врасплох признанием, Робби сглотнул. Голова кружилась от водки, и он старался поспевать за разговором. Но Прист не ждал. Он продолжил:

— У вас не рот, а настоящее оружие, мистер Бьянки. И вы стреляете на поражение независимо от того, кто именно рядом. Я восхищен. А мне-то думалось, что у нас из общего только желание трахнуть Джулиана.

Робби шокировано ахнул, но умудрился отыскать язык, наглость и несколько клеток мозга.

— Судя по всему, ты только что тем самым и занимался. На заметку — я не стреляю. Просто говорю откровенно.

— Как и я. И я не трахал Джулиана. Я ему отсосал, а ты слушал, — невозмутимо заявил Прист и сменил тему: — Сколько ты выпил? Разговариваешь иначе. Гораздо смелее.

— Ха, не твое чертово дело, — ответил Робби. Его спина напряглась от негодования, а член — от чего-то совсем другого.

— Роберт, можешь сказать мне сейчас или позже, когда мы с Джулианом приедем тебя забрать.

Робби прикусил губу, не понимая, идея об их приезде возбуждает его или беспокоит.

— Ни за что не поеду с вами домой, — сказал он, но понимал, что его мнение довольно легко поменять. — Извини, если тебе нужен третий человек, чтобы удовлетворить свою половинку, но это буду не я.

— Так вот что ты думаешь? Что я в одиночку не способен удовлетворить Джулиана?

— Я вообще о тебе не думаю.

— Верно, — сказал Прист и умолк надолго. Робби успел вновь потянуться рукой к члену. Боже, он до сих пор был безумно возбужден. — И сколько ты еще собираешься лгать самому себе, Роберт?

— Ни о чем я не лгу, Джоэл, — заявил Робби, и это было самой большой ложью. — Ты мне не нравишься, и я не хочу больше с тобой разговаривать. Так что если мы закончили, то я кладу трубку, иду домой и ложусь в постель.

Упомянув постель, Робби внезапно представил греховно сексуального Джулиана и Приста, который сосал… Нет. Да пошел он.

— Ненавижу тебя, — сообщил парень.

— Знаю. И значит, у нас с тобой имеется проблема.

— У меня нет проблем.

— Есть. Я тебе не нравлюсь.

— Здравствуйте, я же это и пытаюсь объяснить.

— Знаю. Проблема в том, что ты меня сбиваешь с толку, — продолжил Прист. — Сбиваешь меня и возбуждаешь моего мужа.

Из-за этого небольшого заявления Робби едва смог сглотнуть. Обычно он не испытывал подобного затруднения.

— Ну, ваш брак — однозначно не моя забота, — произнес Робби, хотя его член внезапно оказался крайне заинтересован.

— Согласен. Но стало очевидно, что мы оба видим в тебе решение.

— Ха. Ха-ха-ха. Я извиняюсь. Говоришь так, словно просишь стакан сахара одолжить. К сожалению, вынужден заявить, что не заинтересован в решении ваших семейных проблем. К тому же, — Робби поднял палец, подчеркивая слова, будто Прист мог увидеть, — у меня нет привычки играть с теми, кто заключил священный союз.