— Что за наши ленты? — спросила Хелен, её голос внезапно стал леденящим.

— Ох, я не говорила? Я предложила Дейм Бекуит, чтобы она и вас обеих тоже сделала блюстителями. Я подумала, это поможет Хелен с... ну... — она накрыла рот ладонями и театрально прошептала, — расходами по обучению. Вам даже будут платить жалование, которое вы сможете использовать на мелкие расходы. Мы с мистером Эпплби пришли к согласию, что женщина должна зарабатывать свои собственные деньги и быть независимой...

— Как заботливо с твоей стороны, Дейзи, — Хелен, которая приобрела почти такой же лиловый оттенок, как её новый значок во время речи Дейзи, прервала её льстивым голоском, — напомнить мне о моём обедневшем состоянии. Но почему, скажи, ты предложила Аву? Она до сих пор богата.

— Ох, — Дейзи лучезарно улыбнулась, — и самая лучшая часть. Поскольку мы все блюстители, мы имеем право первого выбора себе комнаты на любом этаже. Для нас я выбрала нашу прежнюю комнату. Я посчитала, что тебе понравится это, Хелен. Каково будет со всеми другими... ну... изменениями, что тебе уже пришлось вынести.

На мгновение я подумала, что Хелен, наверное, придушит Дейзи, но вместо этого, она притянула её к своей груди и, с блестящими от слез газами, сказала:

— Это прекрасно, Дейз. Это именно то, в чём я нуждалась.

В течение следующих нескольких часов я увидела, насколько права оказалась Дейзи, что оставила за нами нашу старую комнату. Следовало признать, что Блитвуд не менялся веками. Сам по себе замок камень за камнем был перенесён из первого аббатства Ордена в Шотландии; мужской монастырь всё ещё выполнял функции нашей братской школы, Готорн. Однако события прошлой весны — нападение сумрачных демонов на замок и возвращение давно потерянного сэра Майлса Малмсбери и сестры Натана из Волшебной страны — сотрясли общепринятые условности школы, словно древний краеугольный камень был выдернут из её фундамента. Дейзи ввела нас в курс дела, пока мы поднимались на четвёртый этаж южного крыла.

— Начнём с того, что сэр Майлс и мисс Фрост поженились.

— Нет! — воскликнула Хелен. — Ты хочешь сказать, что Эуфорбия Фрост теперь леди Малмсбери?

— Ох, нет, сэр Малмсбери отказался от своего титула. Он говорит, что среди народца lychnobious такое классовое разграничение считается примитивным. Он и мисс Фрост — которая решила оставить свою девичью фамилию в духе прогрессивизма — будут преподавать уроки толерантности и понимания культурных различий нечеловекоподобных видов.

— Вот это перемены, — сказала Хелен. — В прошлом году она прикалывала и мариновала сияющих спрайтов.

— Это хорошие перемены, — добавила я, про себя подумав, что если Орден начал благосклонно относиться к сияющим спрайтам, возможно, в один прекрасный день, он одобрит и Дарклингов.

— Не все так думают. Мисс Свифт угрожала покинуть школу, если она не сможет использовать перья сияющих спрайтов в своих стрелах после того, как сэр — точнее, мистер — Малмсбери объяснил, что сияющие спрайты рассматривают использование их перьев в качестве оружия как осквернение их самых сакральных представлений. Сияющие спрайты вышли с гениальным компромиссом. Они предложили собирать скинутые птицами перья в лесу для мисс Свифт. Перозвон выступила с этой идеей, гордо добавила Дейзи.

Перозвоном был сияющий спрайт, которого Дейзи спасла в прошлом году.

— Перозвон? — переспросила Хелен. — Вы до сих пор... общаетесь?

Было немного сложно представить, как Дейзи могла связываться с созданием, которое общалось телепатически путём рассеивания пудры со своих крыльев.

— Я увиделась с ней сразу же, как вернулась. Ей многим надо было со мной поделиться — как и мне с ней, — Хелен стала ярко розовой. — Я до сих пор не рассказывала вам... ох, ты там, новенькая, ты не можешь загромождать коридор всеми этими чемоданами. Меня не волнует, что твоему отцу принадлежит Кникербокер Банк...

Мы оставили Дейзи увещевать птенца, которая, по-видимому, привезла всё содержимое "Дамской мили" с собой и последовали в свою старую комнату в конце коридора. Притом, что я испытала облегчение, что мы останемся в своей прежней комнате, теперь я поняла, что невыгодным положение было из-за того, что мы были окружены птенцами. Шумными птенцами.

— Неужели мы были такими... шумливыми в прошлом году? — спросила я у Хелен, когда мы протиснулись сквозь толпу хихикающих девушек.

— Я никогда не была шумливой, — ответила Хелен, свирепо посмотрев на девушку, практиковавшую танцевальные шаги посреди коридора. — Не знаю, о чём Совет думал в этом году. Понятно, они понизили свои стандарты. И нам придётся "присматривать" за этой компанией. Не уверена, что мне нравится, что Дейзи взяла на себя смелость записать нас в блюстители.

Я была более чем уверена, что на самом деле Хелен не нравился тот факт, что она нуждалась в деньгах, полученных за работу.

— Но разве ты не понимаешь, — сказала я, — это даст нам прекрасную возможность присматривать за Эттой.

Как только я произнесла её имя, она пронеслась мимо с Мэри и Сюзанной.

— Ох, Авалех, какое это прекрасное место! Дейзи устроила так, чтобы я была в одной комнате с Мэри и Сюзанной и у меня даже есть своя собственная кровать! Мэри с Сюзанной показывают мне купальни. Они в закрытом помещении, на этом же самом этаже!

Она исчезла со своими новыми соседками по комнате, намереваясь открыть для себя прелести уборных внутри дома.

— Я бы сказала, что Этта не особо-то и нуждается в присмотре, — высказалась Хелен. — Давай будем надеяться, что и остальные не будут нуждаться. Я не собираюсь становиться нянькой группе птенцов. Возможно, есть заклинение отвращения, которое мы можем наложить на нашу дверь, чтобы удержать их от вторжения — что и делают эти девушки. Это наша комната, — громко произнесла она, когда мы достигли конца коридора и обнаружили двух девушек, заглядывающих внутрь нашей комнаты.

— Ох, мы просто хотели посмотреть, — сказала девушка в розовом полосатом платье и с соответствующей лентой в волосах. – Это, безусловно, самая лучшая комната. Надо быть блюстителем, чтобы получить её?

— Вовсе нет, — горделиво ответила Хелен. — К вашему сведению, мы с моими соседками по комнате совершили акт доблести и героизма в прошлом году, за что мы были вознаграждены возможностью выбора себе комнаты. Вероятно, когда вы прекратите тратить своё время на глупые танцевальные фигуры и ленточки, в один прекрасный день вы совершите нечто достойное такой же почести. В тоже время, я посоветовала бы вам сменить это нелепое розовое платье и попытаться вести себя подобающе Блитвудской девушке. А теперь, кш!

Хелен жестом прогнала выпучившую глаза девушку и тут же смылась в нашу комнату. Я поспешила вслед за ней, послав напуганной девушке извиняющийся взгляд. Я едва оказалась внутри, прежде чем Хелен захлопнула дверь за собой и прислонилась с ней спиной, словно баррикадировала вход от нападающей армии гоблинов и трау.

— Что за несносная простушка!

— Вообще-то она напомнила мне Дейзи в прошлом году. Не забывай, Хелен, эти девочки не прошли ещё своё посвящение. Они кажутся легкомысленными и несмышлеными, потому что они ещё не узнали каков окружающий их мир на самом деле. Они не знают о вратах в Волшебную страну или об ужасающих существах, которые скитаются по лесу, или что они будут призваны защищать мир от этих самых существ. Почему бы не позволить им побыть глупышками ещё несколько часов, прежде чем они будут вынуждены предстать перед этими ужасами?

Несколько долгих минут Хелен ошарашено смотрела на меня, во время которых я вообразила, что она размышляла о ряде ужасов иного характера — кредиторы, неоплаченные счета, бедность, вынужденный брак без любви.

— Ты права, — сказала она. — Пусть наслаждаются своим простодушием ещё несколько часов. Но не говори мне, что мне придется за этим присматривать.

Хелен осмотрела комнату и вздохнула.

— По крайне мере, тут всё без изменений. Старая добрая Дейз, должно быть, провела часы, приводя комнату в точно такой же вид, как и было.

Я окинула взором комнату и поняла, что она имела в виду. Кровати Хелен и Дейзи, расположенные по разные стороны длинной комнаты, были заправлены теми же яркими стегаными одеялами, что у нас были в прошлом году. Поднос с заварочным чайником, чайные кружки, чайница, баночка какао и коробочка печенья, был расположен у камина, где мы обычно пили чай и устраивали вечеринки с какао. Потертые, но удобные подушки — стянутые из гостиной на нижнем этаже — были разбросаны вокруг очага.

На каминной доске стояли фотографии в рамках, сделанные в прошлом году — Хелен, выигравшая первый приз за стрельбу из лука; мы втроём, руками обнимая друг друга за талию, перед Домом Фиалок, и одна фотография Нейта, дурачившегося у статуи Дианы в саду, с пытавшейся выглядеть строгой, но провалившей задачу, Хелен на заднем плане. Хелен остановилась перед именно этой фотографией с тоскующим видом. Я отвернулась, чтобы предоставить ей уединенности, и отнесла свою сумку к шкафу у моей кровати.

Моя кровать находилась в дальнем конце комнаты, вдвинутая в нишу под окном с видом на реку. Зная, как я любила свежий воздух, Дейзи оставила окно открытым. Легкий ветерок развевал кружевные шторы, впуская запах речной воды, садовых роз, свежей травы... и ещё кое-чего. Я встала на колени на кровати, открыла окно пошире и высунулась из окна, принюхиваясь к воздуху. Я почувствовала запах мха и древесной коры и лесной подстилки, дикорастущей перечной травы, что росла в таинственных дремучих лесах, и смолу сосновой хвои. Лес Блитвуда. Я не только почувствовала его запах, я услышала его — ветер шелестел сквозь акры сосновых рощ, гнал сухую листву, опавшую с дубов и кленов и буков, птицы, перекликаясь друг с другом, пели песни, мелкие создания суетились, занимаясь запасами на зиму, даже корни искали воду сквозь толщу почвы. Всё это взывало ко мне, волновало крылья под моей кожей, понуждая их вырваться на свободу и отправиться в полёт...