Пожалуйста, не спрашивай меня сейчас. Мне нужно больше времени, чтобы подумать. Независимо от того, что я выберу, это затронет не только меня. Это коснется Тэда, Хасса, Джессики и Эмили тоже.

— Джай...

Я сглатываю.

— Я не могу просто…

— Мне нужна твоя помощь. Я пришел к тебе, как брат. Знаю, я не идеальный брат, и определенно это не то звание, которого я заслуживаю прямо сейчас, но ты — все, что у меня есть. Без тебя я там умру.

Я запрокидываю голову. Разве это не солидная куча дерьма? Уже прошла целая вечность, а я не могу заставить себя дать ему ответ.

— Знаешь, когда они заперли меня в промышленном сарае, который вонял протухшим тунцом…

Я смеюсь и опускаю голову, глядя на брата. Вокруг его глаз собираются морщинки от счастья… морщинки, которых я не видел долгое время.

— Ни слова. Там было чертовски отвратительно. — Улыбка во весь рот исчезает, и Джоэл опускает взгляд на свой стакан. — Я помню, как они впервые произнесли твое имя. Я сидел в луже воды и ржавчины, просочившейся ночью сквозь дыры в крыше. Я замерз, все мое тело дрожало. Кирк и Призрак присматривали за мной. Большую часть времени они несли какую-то чушь, но однажды утром я услышал твое имя и не поверил своим ушам. — Джоэл делает паузу и качает головой. — Я так рассердился на тебя за то, что ты последовал за мной в эту долбаную кроличью нору, но потом услышал, как хорошо ты справляешься — как ты сокрушаешь каждого и создаешь там хаос — и это вызвало у меня гордость. Шли дни, а Кирк и Призрак становились все враждебнее. Они говорили о тебе, как ты сорвал соревнования этого года и убил их дружков… Череп и его приятели этого не забудут, и я говорю тебе это, потому что знаю, что они тоже охотятся за тобой. Я знаю, Череп хочет Эмили, и ты многое потеряешь, если эта миссия провалится, но я хочу, чтобы ты знал: я верю в тебя… и я верю, что вместе мы справимся. Не напрягаясь.

Не напрягаясь? Ха! Уверен, что вторжение в хорошо охраняемый комплекс — плевое дело. Выдыхая через нос, я опускаю свой взгляд на колени. Я люблю речи — особенно речи Джоэла. Всю мою жизнь он вдохновлял и мотивировал меня, и, кажется, до сих пор это может. К сожалению, такое решение — не то же самое, что решить, куда нам пойти: в школу или нет. На волоске висят невинные жизни. Если мы падем, то у Джессики никого не останется. Она станет сиротой, как Эмили, а я не хочу этого для нее.

Соскальзывая с табурета, я ставлю стакан на стол. Нелегко разрываться надвое —между тем, что правильно, и тем, что правильно для меня. Как принять решение? Как принять это решение от имени всех участников и быть уверенным, что оно правильное?

Я смотрю на Джоэла. Его губы сжаты, а темные глаза от нетерпения широко открыты — как у взволнованной собаки, ожидающей угощения.

— Если бы это была Эмили… — говорю я, почесывая затылок. — Если бы это была она, запертая там с Черепом, ты бы мне помог?

— Она не нуждалась бы в нашей помощи. Эта маленькая петарда разнесла бы его дом в пух и прах.

— Она больше лает, чем кусает, — заявляю я, не в силах сдержать ухмылку, появившуюся в уголках моих губ. — Она сильная, но ранимая.

— О… я заметил. — Джоэл смеется себе под нос, делая большой глоток. — Как давно?

Я хмурюсь, когда мое сердце начинает биться быстрее. Почему оно так колотится?

— Как давно что?

Брат корчит рожу, словно я придурок.

— Как давно ты ее любишь?

Ха, это так очевидно? Кровь приливает к моему лицу и заливает щеки. Черт, спасибо, что тут темно. Я засовываю руки в карманы спортивных штанов.

— Как долго? — давит Джоэл.

Я нетерпеливо пожимаю плечами.

— Мы знакомы относительно недавно, так что…

— Любовь неподвластна времени.

Не хочу говорить о любви и чувствах с Джоэлом. Это странно, и я чувствую себя неловко. Я корчу рожу. Теперь моя очередь смотреть на него, как на придурка.

— Любовь неподвластна времени? Окей, Далай-лама. Ты так вдохновляешь. Я мог бы вытатуировать это у себя на груди.

— Эй, вы двое, может, будете потише? — вскакивает Тэд с дивана. — Говнюки.

Джоэл фыркает, залезая в карман своих клетчатых штанов и вытаскивая сигарету.

— Хочешь выйти на улицу?

Я смотрю в маленькое окно над раковиной. Насколько там холодно? Около нуля?

— Я пас.

— Ну ладно. — Он соскальзывает со стойки, сунув сигарету за ухо. — Медленная смерть для одного, понял.

Качая головой, я поворачиваюсь и неторопливо иду к лестнице.

— Ты сделаешь это, Джай? — спрашивает Джоэл, заставляя меня обернуться. — Ты поможешь мне вернуть ее?

Нервно дрожащими пальцами он играет с зажигалкой, переворачивая кончиками пальцев ее снова и снова, напоминая мне Джоэла, которого я знал еще ребенком. Он всегда крутил монеты и вращал ручки. Каждый раз, когда у него были проблемы, он играл со своей особой монетой. Страшный клоун с одной стороны, а с другой — оборотень. Я проглотил ее, когда мне было шесть.

— Когда ты планировал это сделать? — спрашиваю я.

— Сейчас почти пять утра, и нам нужно выспаться сегодня, так что... завтра вечером.

Решение, которое я собираюсь принять, возможно, будет худшим решением, которое когда-либо приму… но это дело должно быть сделано. Я не могу нести вину за то, что отпустил его одного. Если что-то произойдет — что-то, чему мое присутствие могло бы помешать — это уничтожит меня.

Я киваю, высекая это на камне.

— Ладно, — говорю я. — Я сделаю это.