Единственным достойным внимания новшеством являлся лежащий в дальнем углу матрас. Мастерски изготовленный Бойлом по наущению Пастыря лежак, конечно, не имел в полной мере права именоваться столь гордым словом, но… после твёрдого холодного пола старик радовался пованивавшему перегноем ложу больше, чем самой мягкой кровати на которой когда-либо спал. Листья грибокартошки, один пёс, в хозяйстве без кротосвинок ни на что не годились, ну а от нескольких оставшихся без покрывал светлокамней, «ночи» сильно светлее не станут.

Состояние Бойла заметно улучшилось. Пусть, таскать тяжёлые лейки с водой ему по-прежнему было противопоказано, по крайней мере, его перестало штормить и выворачивать наизнанку, стоило пройти по прямой больше трёх-четырех шагов за раз. Юный гном активно помогал Пастырю снимать и накрывать попонами светлокамни, пропалывать сорняки, тырить втихаря от злых надзирателей помидоры и огурцы, в общем, заниматься не требующей особых усилий работой. Сейчас выздоравливающий молчун сидел на краю матраса, играя с неугомонным Кларком в их странную игру.

Бойл резко выбросил правую руку вверх и чуть в сторону, моментально отдёрнул назад. Безрукий калека оказался шустрее. Петля точно накрыла условленную цель, Кларк крутанул предплечьем, надёжно фиксируя кисть своего оппонента, потянул руку к себе. Бойл сдался. Опять.

— Поверить не могу, что тебе удаётся так ловко орудовать этими штуками! — присвистнул наблюдавший со стороны Пастырь. — И главное, насколько быстро ты учишься владеть своим инструментом! Вспомни, ещё недавно ты еле мог обвить петлёй неподвижную цель, а тут вытворяешь такое!

Кларк слегка улыбнулся, кивком подал знак Бойлу, чтобы тот продолжал. Несмотря на крайне утомительные рабочие дни, такие тренировки длились не менее часа.

— Дай Бог, дай Бог… — уже тише добавил пророк, в душе искренне радуясь успехам, казалось бы, безнадёжно сломленного юного гнома.

 

* * *

 

Над опустевшей площадью царила та атмосфера спокойствия и умиротворённости, что свойственна так называемым вечерам. Большинство гномов заканчивали свои суетные дела и шли отдыхать. Никто не ведал точное время, ибо единственные в Квартале часы остановились лет сто, наверно, назад, а их починкой не озадачилась ни одна живая душа. Тем не менее, загадочным образом каждый знал, когда пора прекращать шум и гам, чтобы не мешать другим спать.

В одной древней книжке Скалозуб даже вычитал объяснение данному феномену, но счёл его вздорным. Якобы за ощущение суточных циклов отвечает скрытый внутри головы третий глаз! Ну-ну. Нет, известно, что некоторые гномы могли, например, жопой чуять опасность, однако предположений об органах чувств в заднице никто почему-то не выдвигал… То ли дело дополнительный глаз! Его старался развить каждый верующий во всякую чушь адепт очередной истины. Да что там, сам Пастырь, несмотря на всю свою мудрость, использовал данный термин, объясняя Скалозубу концепцию отрешённости. Чего тогда ожидать от рукописи, написанной в Дороковые ещё времена? Тем паче, учитывая, что в том же опусе автор утверждал будто гномы произошли от животных, которые произошли от ящериц, а те в свою очередь от рыб и так далее, чуть ли не вплоть до самых маленьких червяков, — в данном контексте удивительным представлялся скорее не теменной глаз, что по крайней мере действительно присутствовал у некоторых рептилий, а то, что фантазёр заодно не приделал гномам хвостов, рогов и копыт! Что говорить, мракобесие, похоже, процветало во все времена.

Торку наконец-то удалось раздуть угли, и в окаймлённой камнями ямке затлел огонёк. Странный гном радостно потёр руки, с гордостью посмотрев на провозглашённого им самим же пророка. Скалозуб слабо понимал, чего хочет от него сумасшедший, а потому на всякий случай великодушно кивнул. Лицо новоявленного «сына», к тому же по непонятным критериям «избранного», расплылось в широкой улыбке:

— Безбородый пророк и пацан верно голодны? Не беда, скоро Торк всех накормит!

Григги и Скалозуб обменялись недоумёнными взглядами. Раненный в голову гном был последним, от кого стоило ожидать помощи. Тем паче, когда голод стал нормой практически повсеместно.

— Сейчас разгорится и мы как следует поедим! Смотрите, что я припас!

Безумец вытащил из-за пазухи три дохлых крысы. Держа за хвосты, продемонстрировал добычу шокированным товарищам. Дело, в самом прямом смысле, начинало попахивать жаренным.

— Свеженькие, только сегодня поймал! Ммм… — Торк с любовью прижал грязные мохнатые тушки к груди. — Эх, съел бы всех сам, но нельзя. «Поделись грибокартошкой с ближним своим и да воздастся по щедрости твоей троекратно!» Разве ж не так говаривал Мерхилек?

Скалозуб подавил подступающий рвотный позыв и, преодолевая отвращение, согласно кивнул. Очевидно, у их нового друга не все были дома, а посему следовало проявлять осторожность. Григги с несчастным видом переводил взгляд с одного сумасшедшего на другого. Торк же, периодически поддувая угли, споро освежевывал крыс.

— Не будем полностью шкурку снимать, а то мяско оторвём, — доверительно сообщил повар, помещая тушки над тлеющим костерком.

От резкого запаха палёной шерсти у Скалозуба заслезились глаза. Даже гниющая голова старосты, прибитая совсем рядом к створкам колодок, казалось, перестала вонять.

— Ну, кто хочет попробовать мою стряпню первым? — Торк вытащил нанизанных на штыри крысы из импровизированного прямо посреди площади костерка. Протянул одну побледневшему Скалозубу. — Пророк?

— Нет, спасибо, но я не голодный… — едва сумел промямлить несчастный. — Вы ешьте, ешьте, потом покормите и меня. Сам же видишь, руки у меня не при делах, самостоятельно я поесть не могу. — Выкрутился из затруднительного положения скованный узник.

Довод оказался достаточно убедительным. Дав скорчившему брезгливую мину подростку одну из поджаренных тушек, Торк с упоением впился зубами в свою порцию мяса. Громко чавкая и урча, гном с аппетитом слопал крысу практически целиком, выплюнув лишь самые крупные кости.

Григги с открытым от удивления ртом наблюдал за блаженно прикрывшим глаза ненормальным, что почёсывал себя нынче по животу. Поднёс подарок к лицу, повертел так и этак, понюхал. Осторожно куснул. Медленно пожевал. Затем быстро и жадно сожрал всю свою долю.

Скалозуб изумлённо таращился на теперь уже двоих шибанутых, всей душой желая вырваться из колодок и удрать отсюда как можно дальше.

Паренёк подошёл к самодовольно улыбающемуся Торку и взял у него последний, предназначенный для пророка кусок. Повернулся к своему подопечному.

— Григги, если тебе так понравилось, можешь съесть мою долю! — юноша, однако, направлялся прямо к нему с явным желанием поделиться. — Дружочек, не надо! Это плохая, очень плохая идея, есть грызунов! Ты же знаешь, они самые грязные и мерзкие существа! Разносчики всякой заразы и… и просто я их боюсь! Не надо, прошу, не надо кормить меня как ребёнка!

Подросток неумолимо поднёс к лицу Скалозуба заботливо приготовленный Торком кусок:

— Жри крысу!