Глава 16
― СВЯТАЯ МАТЕРЬ БОЖЬЯ! ― кружка выскальзывает из рук Лейлы и разбивается о стеклянный кафельный пол.
― Лейла! ― ругаю я ее, и встаю на колени, чтобы собрать все разбившиеся кусочки. ― Ты разбудишь монстров.
― Эми! ― шепотом кричит она. ― Ты видела себя?
― Что? ― отмахиваюсь от нее, собирая осколки и затем встаю, чтобы выбросить их мусорное ведро.
― Ты выглядишь так, будто он выбил из тебя все дерьмо.
Моя рука замирает над мусорным ведром и затем я бегу к ванной.
― Ох, дерьмо, ― на моей шее видны фиолетовые отпечатки от его хватки. Я приподнимаю свои розовые волосы и поворачиваюсь к зеркалу спиной. ― Дерьмо, ― шепчу я, видя следы укусов на левом плече. Натянув пижамные шорты и взглянув между бедер, вижу там еще больше синяков и один большой круглый над тазовой костью, который хорошо видно, так как моя майка показывает кусочек кожи внизу живота.
― Я имею в виду, мы слышали вас, но че-е-ерт, ― шепчет Лейла. ― Он здорово тебя поимел.
― Тихо! ― шепотом кричу на нее.
Она пожимает плечами и протягивает мне кружку.
― Им все равно пора вставать. Наш самолет в двенадцать.
Эми расхаживает взад-вперед, пока тренер обвязывает мои руки.
― Ты в порядке, детка? ― спрашиваю я, уже зная, что это не так. Она всю дорогу сюда была сама не своя.
Ее беготня прекращается, и она, хмурясь смотрит на меня. Любой может подумать, что это девушка собирается запрыгнуть на ринг. Затем Аметист смотрит на тренера и берет у него бинт. Мое колено трясется от адреналина. Тренер переводит взгляд с меня на нее, затем снова смотрит на меня. Он со мной уже долгое время. Нашел меня на подпольном ринге в средней школе. Мужик оказался там, чтобы прикрыть это дело, но закончил тем, что увидел мой талант, как он любит это называть. Я одобрительно киваю, и он делает шаг назад, давая нам немного пространства. Аметист встает на колени передо мной и продолжает обматывать мои кулаки.
― В порядке ли я? ― спрашивает она, но думаю, она больше обращается к себе, потому что не встречается со мной взглядом. ― Ну, на самом деле, нет. Просто пожалуйста, не умирай. И не получай удар, пожалуйста, не позволь ему ударить тебя, ― она кладет руку на мое колено. Мои ноги раздвинуты, я сижу на стуле, повернув его спинкой вперед и руки покоятся на ней. Аметист возвращается к задаче обвязать мою руку. ― Пообещай мне, Мэддокс.
Я облизываю губы. Пообещать ей, что он не ударит меня? Рекорд Джозепа «Мужика» Бандераса такой же, как у меня ― непобедимый. Но видя эти чертовы голубые глаза, которые устремлены на меня, я знаю, что пообещаю девушке именно это.
― Хорошо, детка.
Она наклоняется и целует меня. На мгновение я теряюсь, мои мысли в чертовом беспорядке.
― Мэд, пора, ― тренер указывает на дверь, где меня ждут Вульф и Тэлон. Я встаю со стула, растягиваю руки, кружа ими по кругу. Разминаю шею, и Аметист расправляет плечи, ее поведение становится вызывающим. Она обхватывает ладонями мои щеки. Приподнимается на цыпочки, пока кончиком носа не касается моего.
― Ты справишься.
― Да? ― я играю с ней, растягивая губы в ухмылку. Знаю, что смогу, но также знаю Аметист. Ей нужно ощущать себя нужной. Не в поверхностном смысле или временном. А в таком, как гроза нуждается в громких хлопках хаоса, чтобы достигнуть пика.
― Да, ― говорит она, снова прижимаясь своими губами к моим. ― Ты это сделаешь. Иначе я убью тебя.
Ухмыляюсь и снова грубо ее целую.
― Хорошо, любовнички, ― Тэлон колотит по двери как викинг. ― Пор-р-ра идти-и-и-и!
Подпрыгиваю на ногах, мои братья передо мной и тренер вместе с ними. Аметист стоит позади, и я инстинктивно тянусь к ней, пока не переплетаю свои пальцы с ее. Она сжимает ладонь и затем мы выходим.
«Нокаутирован». Это слово мигает на огромных телевизорах, которые висят над восьмиугольной клеткой.
Что?
― Святое чертово дерьмо. Люди заплатили большие деньги за этот бой, и Мэддокс просто закончил его меньше чем за десять секунд.
Я судорожно сглатываю.
Нахожу глазами Мэддокса, но он уже смотрит на меня с дерзкой ухмылкой на лице. Он подмигивает и посылает мне воздушный поцелуй.
― Девочка, ты срочно должна выйти за этого парня замуж, ― взволнованно кричит мне на ухо Лейла. Повсюду раздаются громкие аплодисменты, и в воздух поднимается куча вывесок и плакатов с именем Мэддокса на них. Также в сторону ринга летят трусики и лифчики, девчонки кричат ему. Серьезно, так чертовски отчаянно. Одна вывеска бросается мне в глаза.
«Мэддокс, ты можешь разрушить меня в любой день! »
Она делает громкие заявления, но ей следует посмотреть на мои синяки. Держу пари, после этого она не стала бы повсюду размахивать своей вывеской.
Я борюсь с желанием оттолкнуть Лейлу при упоминании брака. Не хочу слышать слово на букву «Б». Я никогда не была частью чей-то свадьбы, даже не присутствовала на ней, не говоря уже о том, чтобы воображать из себя невесту. Мои ладони потеют, и я вытираю их о джинсы.
Мэддокс спрыгивает с ринга как чертов лев и спускается к толпе, игнорируя аплодисменты, он хватает меня за руку, таща меня обратно в свою раздевалку. Эхо голосов вторгается в наше личное пространство, но я чувствую это. Независимо от того, вызвано ли это волной, из-за Мэддокса или атмосферой в воздухе от адреналина, чувствую причину того, почему он это делает. По той же причине я катаюсь на скейте. Из-за порыва сделать что-то, что воспламеняет твою душу ― словно прелюдия, и в конце тебя ждет оргазм, которого можно достичь только путем успеха. И Мэддокс так и сделал. Меньше чем за десять секунд.
Мы идем по тихому коридору, и он наклоняется ко мне, громкие голоса давно остались позади.
― Итак, мой талант умрет или воспарит?
Я хихикаю, качаю головой и прислоняюсь к его потному телу.
― Определенно воспарит, но в следующий раз, дай мне бой подольше.
Позже той ночью, мы все идем в город. Все время я жалуюсь на то, что мои ноги болят и что я чувствую себя не очень хорошо, так что в отель я возвращаюсь рано. Я думала, Мэддокс останется со своей командой и отпразднует свою победу, но он не сделал этого. Он возвращается в отель, притягивает меня ближе к себе и объезжает мое тело пока у меня не немеют ноги. Той ночью я засыпаю чувствуя, как в моем сердце поселилось странное напряжение, которое я не хочу исследовать.