Глава 48

К тому времени, как Рейчел надела халат и вышла из спальни, Том был уже на кухне, открывая шкаф. Он небрежно вытащил стакан и не торопясь наполнил его водой.

— Думаю, мы квиты, — пробормотал он.

Глаза Рейчел сузились.

— У меня такое чувство, что мы далеки от равенства, Том.

Они вдвоем молча стояли на кухне, Том пил воду, которую только что налил, а она не находила слов. Она ждала чувства вины... раскаяние... что он ударит ее. Но ничего подобного. Во всяком случае, Рейчел чувствовала себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Переспав с Маком, она каким-то странным образом раскрыла глаза. Он был добр к ней, нежен, заботлив. Она снова почувствовала себя желанной и женственной и поняла, что отсутствие желания в их браке не было ее виной.

Но в чем ее вина, так это в том, что все ее внимание сосредоточилось на Томе, и где-то на этом пути она перестала любить себя.

— Ты, должно быть, удивляешься, почему я вернулся так рано? И без детей? — сказал Том.

Да, она была удивлена.

— Почему?

— Потому что хотел поговорить с тобой.

— О чем? — спросила Рейчел, накидывая халат на бедра и садясь за стол

— Ну, похоже, я пришел домой и обнаружил, что ты спишь с восемнадцатилетним…

— Двадцать один, — перебила она. — На два года старше той маленькой шлюшки, с которой ты трахался.

Том ухмыльнулся.

— Вполне справедливо. В любом случае, я пришел домой, чтобы мы могли поговорить. Разговор давно назрел. Но теперь, — сказал он, снова наполняя свой стакан, — я просто позволю своему адвокату вести переговоры. Достаточно справедливо?

Рейчел никак не отреагировала. Без эмоций она сказала:

— Ты просто сделай это, Том. И скажи ему, чтобы он все ускорил. Я и так потратила слишком много времени впустую.

И она не шутила.

***

Семь часов спустя Рейчел опустилась на четвереньки на керамическую плитку. Она уронила бокал, и теперь он лежал зазубренными осколками перед раковиной. Она поспешно собрала кусочки, бросив их в мусорное ведро. Дети только что вернулись домой, и она не хотела, чтобы они видели, что она пила.

Рейчел знала, что секрет пьянства в том, чтобы знать, когда остановиться, но она не могла овладеть этим трюком всю свою жизнь. Единственный способ, который позволял ей не пить слишком много, — это когда она не пила вовсе. Она даже не уверена, почему выпила сегодня. Она чувствовала себя такой сильной после разговора с Томом.

Выпивка. Это проблема, с которой она скоро разберется. Но по одной вещи за раз.

Она вытряхивала коврик, когда вошла Келси и уставилась на нее.

— Что? — спросила Рейчел, защищаясь.

Келси вела себя странно. Более странно, чем обычно. Она болталась в гостиной со своим братом, когда обычно убегала в свою комнату, если только ее не заставляли проводить время в местах общего пользования.

Рассказывал ли ей Том что-нибудь о том, что он видел? Он был свиньей, но, конечно, он бы этого не сделал.

Келси придвинулась ближе. Она посмотрела на открытый мусорный бак и осколки стекла, которые лежали сверху.

Рейчел приготовилась возражать, если Келси снова заметит, что она пьет. В последнее время это был главный аргумент ее дочери.

— Я видела мужчину на заднем дворе, мама, — наконец сказала Келси.

— Когда? — Рейчел уронила коврик.

— Той ночью. — Келси села на барный стул. — И это было действительно странно. Он смотрел на наш дом. Он, вроде как, смотрел на него очень долго.

— Где ты была?

Ее дочь на мгновение заколебалась.

— В лесу. Я возвращалась домой и увидела его во дворе.

— Почему ты была в... — Рейчел остановилась. Келси разговаривала с ней впервые за несколько недель. Она не могла заставить ее обороняться. Ей нужно все выяснить об этом человеке. — Ты узнала его?

— Нет. Было слишком темно. Все, что я могу сказать, это то, что он высокий, — сказала ее дочь, потирая тыльную сторону одной из рук. — Мам, этот парень жуткий. Он действительно напугал меня.

Рейчел потянулась к телефону на стене. Она была в ярости. Она снова звонила шерифу. Она подаст в суд на департамент за то, что они не сделали ничего после ее первого обращения.

— Мама?

— Что, дорогая?

— Я, э-э... — проговорила она, затем остановилась. Келси посмотрела в глаза Рейчел, взгляд ее глаз был почти мягким.

Почти.

— Есть кое-что еще.

Рейчел отметила, что обычный гнев в глазах Келси исчез. На его месте появилось то, что казалось замешательством.

Рейчел положила трубку. Это из-за Мака? Итак, Том сказал ей. Вот дерьмо! Внезапно ей стало стыдно.

— Что, детка? Давай, ты можешь мне рассказать, — сказала она, готовясь.

Голос Келси звучал мягче, чем за весь год, когда она заговорила.

— Почему ты остаешься с папой?

Рейчел моргнула.

— Что?

— Я знаю, что он сделал. Все знают, мама. И он обращается с тобой, как с крысиным дерьмом. Он не приходит домой. Он даже не пытается с тобой прилично разговаривать. Так почему же ты остаешься с ним?

Рейчел не находила слов.

Келси засунула руки в передние карманы джинсов и уставилась в пол, чтобы не встречаться взглядом с матерью.

— Раньше ты была такой сильной, мама. Что с тобой случилось?

***

Рейчел смотрела, как кровь стекает в канализацию. Ее было очень много. Слишком.

Она порезала внутреннюю сторону руки, подбирая пропущенный осколок от разбитого бокала с вином. Теперь она поливала руку прохладной водой. Шериф направлялся сюда, чтобы получить показания от нее и Келси. Все окна в доме были проверены, и она проинструктировала детей держать двери запертыми. Но Рейчел все равно чувствовала, что в доме им небезопасно.

Ей было стыдно. Слова Келси задели ее сильнее, чем когда-либо задел... даже Том. Ее дочь права. Рейчел потеряла себя и больше не была такой сильной, как когда-то.

Неудивительно, что семья так сильно отдалилась друг от друга.

А теперь появился этот странный человек. Он не был плодом ее воображения. Она должна защитить своих детей. Ей приходилось делать так много вещей по-другому.

Она быстро перевязала руку, затем взяла трубку. Ее рука дрожала, когда она набирала номер телефона, который давно не вспоминала. Через несколько мгновений кто-то снял трубку на другом конце.

— Мама? Это Рейчел, — сказала она, смахивая слезы. — Дети и я... мы собираемся приехать в Феникс на некоторое время, если ты не против.