Глава 25

В субботу Хейли вернулась на работу. Она принимала заказ у клиентки, когда Тайлер Джеффрис вошел в закусочную, держа за руку девушку, которая выглядела ровесницей Бекки.

Грудь Хейли сжалась, и блокнот из ее руки шлепнулся на черно-белую клетчатую плитку. Ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

— Смотрите, кто явился! — воскликнула Ким, торопливо обходя стойку, чтобы обнять свою двоюродную сестру. — Где вы были, мистер Тайлер? Я не видела тебя целую вечность!

Когда Хейли опустилась на колени, чтобы поднять блокнот, она уже не в первый раз представила, как, должно быть, выглядел Тайлер той ночью семь месяцев назад на Кунц-роуд. В ту ночь, когда он убил ее отца.

Должно быть, он вспотел, его глаза расширились, когда он понял, что натворил.

Руки Хейли дрожали, пока она раздумывала, что делать. Она сомневалась, что сможет заставить себя пройти через закусочную, к входной двери, не пока он стоит там. Но какой у нее выбор? Пот струился по ее шее сзади.

— Это трудное решение. Все выглядит так хорошо, но я думаю, что остановлюсь на мясном пироге, — говорила ее клиентка. Но Хейли ее не слышала. Она пристально смотрела на Тайлера. Он казался таким свежим и счастливым. Слишком счастливым. Он не заслуживал того, чтобы так выглядеть...

Хейли все еще смотрела на него, когда он оглянулся и увидел ее. Его лицо помрачнело, и он быстро отвел взгляд.

Зазвенели колокольчики, и вошел Мак. Он кивнул всем, здороваясь. Тайлер нерешительно посмотрел на Мака.

— Мисс? Мисс, с вами все в порядке? — спрашивала ее клиентка.

Хейли увидела, как Ким взглянула на нее, и понимание, наконец, отразилось на ее румяном лице. Она указала туда, где стояла Хейли, и Мак направился к ней, беспокойство наполнило его большие карие глаза.

— Ты в порядке? — прошептал Мак. Затем:

— Нет, конечно, это не так. Иди посиди в моем грузовике. — Он протянул ей ключи. — Я скажу Ким, что ты берешь отгул до конца дня.

***

Виниловые сиденья в грузовике Мака жгли ей ноги и руки сзади, но Хейли едва замечала это.

— Я понимаю, что это могло случиться с кем угодно, — сказала Хейли, ее волосы упали ей на глаза. Она немного приоткрыла окно. — В конце концов, папа шел по обочине дороги, было темно, лил дождь, и там был крутой поворот... Но он был моим отцом. И Тайлер его убил. Я не могу просто простить его, как будто ничего не случилось.

Мак положил руку на колено Хейли.

— Я знаю, детка. Я знаю.

Хейли смотрела, как проносятся мимо деревья, стараясь не думать о той ночи. Той, что преследовала ее в ночных кошмарах.

— Думаешь, ты сможешь остаться у нас на ночь?

Мак притормозил и свернул на дорогу к ее дому.

— Не знаю. Мне придется работать довольно поздно. Вот почему я зашел в закусочную... поздороваться.

— В последнее время ты так много работаешь допоздна, — сказала Хейли. Но она тут же почувствовала себя немного виноватой за то, что пожаловалась. В конце концов, это совсем не похоже на нее — нуждаться в его присутствии. Он всегда хотел проводить время с ней. И многое другое. Это она менялась, а не он.

Но сегодня ей отчаянно хотелось его компании, поэтому она решила разыграть карту нужды. Если Мак чего-то и желал, то только того, что было необходимо. А она действительно нуждалась в нем. Ей нужна была дополнительная поддержка. За семь дней, прошедших с тех пор, как пропала Тиффани, они почти не говорили о ней.

— Пожалуйста? Ты мне нужен.

Лицо Мака медленно расплылось в улыбке.

— Я тебе действительно нужен? — сказал он, похлопывая Хейли по колену. Он припарковал грузовик перед ее домом. — Как насчет того, если я зайду около десяти? Мы заедем к Люку за твоей машиной, а потом вернемся сюда. Что скажешь?

Хейли кивнула, испытывая облегчение от того, что он согласился.

— Как думаешь, что случилось с Тиффани? — спросила она, слова просто вырывались наружу.

Он резко покачал головой.

— О, не беспокойся о ней. Уверен, что где бы она ни была, с ней все в порядке. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства, Хейл. Ее мать просто параноик. Сейчас все подняли шум, но все утихнет, как только она кому-нибудь позвонит.

— Как ты можешь так говорить? Не может быть, чтобы она была просто в порядке. Если бы она пошла куда-нибудь по своей воле, она бы позвонила мне, Мак. Ты же знаешь это.

Мак вздохнул.

— Послушай, мне действительно нужно идти. Давай поговорим об этом позже, хорошо?

Именно тогда она потянулась, чтобы поднять свою сумочку с пола, и заметила что-то блестящее, выглядывающее из-под сиденья. Хейли подняла его. Это был экземпляр журнала «Хастлер». Ее сердце замерло от шока, когда она увидела его в грузовике Мака. Она долго изучала возбуждающую обложку, ее сердце бешено колотилось. Хотя она сама не была уверена, как относится к порнографии, Мак несколько раз поднимал эту тему, пока они были вместе, настаивая на том, что это вызывает у него отвращение. Что он отличался от многих других мужчин и его привлекали только приличные женщины.

Зачем бы он говорил эти вещи, если бы не имел их в виду?

Тот факт, что журнал был у него, еще и напугал Хейли. Единственной знакомой, постоянной и надежной вещью в ее жизни в эти дни был Мак. Это было слишком не в его характере.

Она бросила журнал ему на колени.

— Сколько раз ты говорил мне, что тебе не нравится порнография? Что тебе нравятся приличные женщины?

Мак с пылающими щеками отказывался встречаться с ней взглядом. Вместо этого он посмотрел вперед, на дом. Журнал покачнулся с того места, где упал ему на колени, и свалился на пол.

— Это была ложь?

Он не ответил ей.

Она выпрыгнула из грузовика.

— Ты можешь забыть о том, чтобы прийти сегодня вечером. Я предпочту быть одна, чем с кем-то, кто лжет мне.

Хейли захлопнула дверь и направилась к входной двери, задаваясь вопросом, что еще в ее жизни может пойти не так.

***

От Бекки пахло малиной. Лосьон с ароматом малины, который она, вероятно, купила их с Сикрест поездку автостопом. Но Хейли не решалась читать сестре нотации. Она не хотела, чтобы Бекки начала проводить еще больше времени вдали от дома, как это было с Сэди в первые семь месяцев после смерти их отца. Если бы она это сделала, то Хейли понятия не имела бы, что делает ее сестра. И то, что она гуляла с Сикрест, беспокоило ее гораздо больше, чем, когда она была с ней дома.

Бекки теперь лежала рядом с Хейли на своей двуспальной кровати. Напольный вентилятор колебался перед ними, обдувая их лица теплым воздухом. Саша спал поверх спального мешка с «Телепузиками» на полу, его крошечная челюсть расслабилась, рот открылся в идеальном полумесяце. Хейли стало жаль маленького мальчика. Он проводил в их доме гораздо больше времени, чем в своем собственном. Его мать, Кики, была молодой стриптизершей и наркоманкой, употреблявшей метамфетамин. Она проводила гораздо больше времени в «Кошачьей лачуге» со своими клиентами-мужчинами, чем с ним. И хотя Бекки вела себя безответственно, с ней и Хейли он получал гораздо лучший уход в их доме, чем с Кики в трейлере в Садах.

Потирая виски, Хейли попыталась отодвинуть спор, который у нее только что случился с Маком, на задний план. Она не была готова смириться с этим.

— Я видела сегодня Тайлера Джеффриса, — сказала Хейли.

У Бекки отвисла челюсть.

— Видела? Где?

— В закусочной.

Бекки скривила лицо.

— Этот... — начала она, затем остановилась, казалось, не находя подходящего слова. — ...убийца-мудак, — сказала она наконец. Уголки ее рта были опущены, но она выглядела скорее задумчивой, чем расстроенной.

Сестры лежали тихо, прислушиваясь к ровному щелчку вентилятора, когда он вращался.

— Маме когда-нибудь станет лучше? — наконец спросила Бекки, уткнувшись лицом в подушку, коричневые веснушки, рассыпанные по краю носа, контрастировали с ее светлой кожей.

— С ней все будет в порядке, — ответила Хейли, испытывая облегчение и сильно удивленная тем, что ее сестра наконец-то упомянула их мать. Это был один из первых случаев после аварии.

— Когда? Когда ей станет лучше?

Хейли приподнялась на локте.

— Я точно не знаю.

— Прошла целая вечность и один день, — пожаловалась Бекки. — И она ведет себя так, будто больше нас не знает. Как она может так поступить с нами?

Она была зла. Наверное, так же злилась, как и Хейли.

— Она плохо соображает, Бек. Она очень, очень подавлена.

Бекки громко вздохнула, затем легла на живот и скрестила лодыжки. Коричневый завиток свисал с ее молочно-белого лба.

— Мы можем чем-нибудь помочь? Есть что-нибудь, что доктор Бруссард не может сделать?

— Знаешь, иногда ты можешь зайти и поговорить с ней, — сказала Хейли.

Бекки покачала головой, уставившись в пространство.

— Мне не нравится видеть ее такой. Мне не нравится входить в эту вонючую комнату и видеть, что у нее такой больной вид. — Бекки взглянула на нее. — Она ведь не станет делать что-нибудь глупое? Например, не порежет вены?

— О боже, нет, — быстро сказала Хейли, затем вздрогнула. Она не хотела думать о такой возможности. Не сейчас. Ее разум отчаянно нуждался в тишине и покое.

— Как Сэди? — спросила она. — Я не видела ее в последнее время.

— Не знаю. Мы больше не подруги.

— Что?

— Мне больше нравится Сикрест, и, кроме того, она ненавидит Сэди.

— Но вы все равно можете оставаться подругами, Бек.

Бекки пожала плечами.

— Разве она не хорошенькая? Сикрест, я имею в виду?

Хейли задумалась над вопросом. Да, она была невероятно хорошенькой. Сногсшибательной, на самом деле. Но это просто казалось чертовски несправедливым, кому бог дал красоту.

— Я думаю, она симпатичная. Но только снаружи.

Бекки накрутила свои каштановые завитки на пухлый палец и задумалась.

— Ты думаешь, я красивая?

Хейли знала, что ни она, ни ее сестра никогда не украсят обложку журнала. У них не было той красоты, которой обладали Тиффани, Эрика или даже Сикрест. Но это не означало, что они не были привлекательными.