— О нет, — быстро произнесла она, не в силах отвести от Шона глаз. — Просто еще не видела такого реалистичного раньше.

Такого. Что значит такого?

— Он никакой не такой, — оговорил я. — Когда кто-то представляется по имени, разве вежливо его игнорировать?

Миссис Ван дер Хик, похоже, испугалась моего наезда. А я не мог стерпеть, что с Шоном кто-то поступает неучтиво. Шон положил руку мне на плечо и мило улыбнулся женщине.

— Все в порядке, Ллойд. Во мне запрограммированы все нюансы общественного взаимодействия. И мне прекрасно видно, когда у человека отказывает рассудок, от чего, собственно говоря, и страдает чувство такта.

Целых четыре секунды потребовалось миссис Ван дер Хик, чтобы понять, что ее только что оскорбили. Побледнев, она открыла рот, сделала маленький шаг назад и приложила руку к груди.

— Ни за что.

Я с трудом сдерживал улыбку.

— Шон будет сопровождать меня почти каждый день. Надеюсь, в следующий раз вы вспомните его имя.

Старая кошелка поспешила прочь, а я проводил Шона к нашему столику. Другие коллеги входили и выходили, но никто не обращал на нас особого внимания, разве что бросали мимолетные взгляды. Никто не понял, что Шон не человек, ведь долго нас не разглядывали, что в принципе неудивительно, в мою сторону вообще никто не смотрел подолгу.

— Я был невежлив? — спросил Шон. — Возможно не следовало так поступать с твоей коллегой.

— Так… — я многозначительно кивнул в ту сторону, где мы только что стояли с миссис Ван дер Хик, — в самый раз! Сколько лет она уже ругает технический прогресс! Эта мадам ненормальная! Зациклилась на своем. Птеродактиль!

— Птеродактиль?

— Ну, не буквально, конечно, птеродактиль.

У Шона дрогнули губы.

— Естественно. Все же знают, что тупоголовые ящеры вымерли.

Я уставился на Шона, на то, как изогнулись в улыбке его губы, и расхохотался. Он, оказывается, пошутил. Проказник! Некоторые люди на меня оглянулись, возможно раньше никто не слышал, как я смеюсь, но мне было все равно.

— Понравилось? — спросил Шон улыбаясь.

— Молодец. Вот точно, тупоголовая.

Пока я обедал, Шон с воодушевлением болтал о том, как будет приходить ко мне на работу каждый день. Шон был очарован возможностью увидеть или сделать что-то новое, ведь перед ним открывался совершенно иной мир.

— Как думаешь, какое направление мне выбрать? Я подумал об истории языка, тогда этот курс ты бы вел у меня.

Я застыл. Направление? Лекции?

— Ты собрался приходить сюда как студент?

Шон наклонил голову.

— Конечно! А ты что думал?

— Я думал, будешь приходить и помогать мне, — сказал я, понимая, как сильно промахнулся. И дело было не во мне. А в нем. — Ты же все уже знаешь. И можешь получить доступ к любой информации, а обычные студенты так не могут, поэтому будет несправедливо.

Шон размышлял какое-то время, его брови были сведены к переносице.

— Существуют правила или законы, запрещающие андроидам посещать университет?

Ну…

— Нет. Нет таких законов. — Я подался вперед и прошептал: — Нет ни одного андроида, который хотел бы хоть что-нибудь сделать.

Секунду он сидел тихо и неподвижно.

— Я не хочу несправедливых преимуществ. Хотелось просто поучаствовать.

О, Шон…

Я взял его руку и быстро сжал.

— Я что-нибудь придумаю. Пойдем ко мне в кабинет. Чже, похоже, снова проторчал на кафедре естественных наук.

Пока мы возвращались на факультет дизайна я чувствовал себя не в своей тарелке. Шон хотел посещать университет в качестве студента, а не моего помощника, а я решил за него, и мне было стыдно. Шон не ради образования собирался посещать занятия. Он просто хотел получить новый опыт, прочувствовать студенческую атмосферу. Какие бы программы ни были заложены в его нейросети, какой бы ни была имитация человечности, все давно уже вышло на другой уровень. Ощущение сопричастности является основной человеческой эмоцией. Та самая часть нашей психологии, которая и делает нас людьми.

Которая делает его человеком.

И из всего того, что произошло с Шоном на моих глазах, с момента начала его адаптации и обучения до его осознанности и обнаружения того, что он не являлся обычным андроидом, это было, пожалуй, самым важным.

Даже не знаю, пугает это меня или радует.

Мы вошли в корпус, где находился мой кабинет, и направились к стойке администратора. Гиноид В-класса, увидев меня, заговорила.

— Письменное сообщение для мистера Солтера.

Я протянул руку, чтобы его взять.

— Благодарю.

Но она не отдала его мне. А передала Шону.

— Сообщение для Шона Солтера.

Я снова повернулся к администратору.

— От кого сообщение?

— От мистера Чже Чжина из отдела информационных технологий.

Шон взял листок, а у меня кровь застыла в жилах. Все, что я смог разглядеть, это целая страница единиц и нолей.

01110100 01101000 01100101 01111001 00100000 01101011 01101110 01101111 01110111 00101110…

Шон просканировал страницу и посмотрел на меня.

— Нам нужно уехать. Прямо сейчас. — Я был не в состоянии спорить, поэтому Шон схватил меня за руку и спешно направился к двери. И не выпускал мою руку из своей, пока мы не добрались до машины.

— Сообщение написано бинарным кодом, — сказал Шон, когда мы сели внутрь.

Это я уже понял.

— Домой, — рявкнул я водителю, и вскоре мы уже выезжали с парковки. И только когда мы повернули налево, а не направо, до меня дошло, что андроид не спрашивал о месте назначения… а мы направлялись не в ту сторону…