Но тут же поднял глаза и мягко проговорил:

– А это необходимо? Я могу взять их с собой. – Заметив заминку Джулии, доктор уточнил: – Что-то не так?

– Сестра Гриффитс хочет получить их обратно до того, как вы придете в отделение.

– Да? Тогда мы не должны ее разочаровывать, верно? О, и вы также можете остаться на обходе и вести записи.

Она собрала папки.

– Очень хорошо, сэр. Мне попозже вернуться и проводить вас? Уже почти десять.

– Нет, нет, поберегите свои ноги.

Профессор наблюдал за уходом секретарши, зная, что рассердил ее, и испытывая от этого раздражение. Он надеялся, что ее колкие манеры смягчатся, совершенно не осознавая, что именно в нем причина такого поведения. Но сейчас не время для раздумий. Ван дер Дрисма сунул в карман свои записи и отправился в женское отделение.

Здесь у него было несколько пациенток. Редкий случай гипопластической анемии, единственное лечение которой заключалось в частых переливаниях крови; две молодые женщины с лейкемией, пожилая дама с болезнью Ходжкина и два случая полицетамии. Доктор уделял каждой пациентке все свое внимание, что заняло вдвое больше времени, чем ожидала старшая сестра, и попутно диктовал Джулии тихим неторопливым голосом.

Она, сражаясь с длинными словами – агранулоцитоз и лимфосаркома, – видела, что пациентам врач нравится. Как и сестре, чье раздражение от продолжительности обхода уступило место очевидному удовольствию от присутствия профессора. Какая жалость, что он, похоже, не испытывал того же от ее компании. Все его внимание сосредоточилось на пациентах. Для сестры он нашел лишь несколько слов, и те чисто профессионального свойства.

Что же касается Джулии, то шеф обстоятельно диктовал ей через плечо, не уточняя, знает ли она, о чем идет речь. К счастью, она знала. Профессор Смит работал гораздо медленнее, но слова использовал такие же длинные. С годами Джулия научилась держать под рукой словарь при наборе текста, но время от времени просила шефа объяснить тот или иной медицинский термин, что он с готовностью делал.

А вот ван дер Дрисма вряд ли станет. И не пригласит ее разделить с ним кофе, рассказывая о внуках… Конечно, он слишком молод для внуков, но, возможно, у него есть дети. Хорошенькие маленькие девочки, симпатичные маленькие мальчики, красивая жена.

Джулия вдруг поняла, что он прервал речь и поднял на нее ледяной взгляд, и на мгновение испугалась: неужели упустила что-то из сказанного? Если и так, узнает позже у старшей сестры. Она захлопнула блокнот, и доктор сказал:

– Я бы хотел получить эти записи, как только вы их напечатаете, мисс Бекуорт.

– Очень хорошо, сэр. – Про себя же Джулия поклялась, что сначала выпьет кофе.

Что и сделала, мудро решив управиться побыстрее. Профессор почему-то не производил впечатление человека, способного тратить время на болтовню с медсестрами за чаем с печеньем. Джулия оказалась права. К его возвращению она успела напечатать половину первой партии записей.

– Если понадоблюсь, я буду в патологической лаборатории, – сообщил профессор и снова ушел.

Джулия погрузилась в работу. «Теперь все будет иначе», – с сожалением подумала она. Жизнь никогда не стоит на месте.

Ван дер Дрисма отсутствовал долго. Джулия успела закончить с записями, положила их на стол начальника и отправилась в столовую на обед. Она делила стол с двумя другими секретарями и сотрудницей из регистратуры, и все жаждали узнать о новом докторе.

– Какой он? – спросила регистратор, юная, хорошенькая и прекрасно об этом осведомленная.

– Честно говоря, даже не знаю. То есть, я видела его несколько минут сегодня утром и на обходе в отделении. Он кажется очень милым, – осторожно добавила Джулия под конец.

– Ты будешь скучать по профессору Смиту, – вступила одна из секретарей, спокойная женщина средних лет. – Он был милым стариком…

Регистратор рассмеялась:

– Да, этот явно не таков. И внешностью не обделен. Надеюсь, однажды он появится у моего стола.

Джулия подумала, что это вряд ли, но ничего не сказала. Она съела холодное мясо, картошку, листик салата и полпомидора, за которыми последовал полезный, но скучный десерт со сливами и заварным кремом, после чего вернулась в свой маленький кабинет, намереваясь приготовить себе чай. Профессор Смит установил электрический чайник, и Джулия держала в одном из ящиков шкафа заварник, кружки, а также сахар и маленькие пластиковые кувшинчики с молоком.

Профессор ван дер Дрисма сидел за столом. Когда она вошла, он поднял голову.

– Ходили перекусить? – поинтересовался ровным тоном. – Не могли бы вы мне сообщать, когда уходите из офиса?

Джулия разозлилась. Не имеет значения, что он важный член медицинского сообщества, существует такая вещь, как хорошие манеры.

– Если бы вы были здесь, я бы сообщила, – ответила она подчеркнуто холодно. – И это не перекус, а обед.

Профессор откинулся в кресле и заговорил отстраненно-вежливо:

– Мисс Бекуорт, начнем сначала? Я понимаю, что являюсь плохой заменой профессору Смиту. Тем не менее мы унаследовали друг друга, хотим мы того или нет. Постараемся поладить? Должен признать, вы не совсем то, чего я хотел, и думаю, вы того же мнения обо мне. Если вам тяжело со мной работать, пожалуйста, попросите о переводе. Ваш труд высоко ценят, так что с этим проблем не возникнет. С другой стороны, если вы готовы смириться с недостатком у меня светских навыков, полагаю, мы сможем неплохо притереться друг к другу.

Тут профессор улыбнулся, и у Джулии перехватило дыхание, поскольку теперь он выглядел совсем иначе – с таким человеком ей бы хотелось познакомиться и подружиться. Со всем возможным самообладанием она произнесла:

– Если позволите, я бы предпочла остаться. Видите ли, вы совершенно не похожи на профессора Смита, но я уверена, что, как только к вам привыкну, вы найдете меня подходящей. Что вам во мне не нравится?

– Я сказал, что вы мне не нравитесь? На самом деле это не так. Я имел в виду, что вы – не совсем тот секретарь, которого я бы нанял, будь у меня выбор.

– Почему?

– Вы слишком молоды, и кое-что еще… – Он помолчал. – Оставим это? – Затем встал и протянул ладонь: – Пожмем друг другу руки?

Джулия ответила на рукопожатие и подумала, что разговор у них вышел странный.

Профессор вернулся за стол и обратился к лежащим перед ним бумагам.

– Этот случай агранулоцитоза – у миссис Бригс был брюшной тиф. Из-за ее состояния она лечилась хлорамфениколом. Я бы хотел просмотреть ее старую карту, если ее госпитализировали сюда прежде. В нынешних записях вы можете увидеть, что пациентка помнит, как лежала здесь дважды, но не помнит, когда. Это безнадежная задача?

– Возможно, нет. Я найду их для вас, как только смогу. Вам звонили из лаборатории Королевского центрального госпиталя. Они хотели бы поговорить с вами, когда освободитесь.

– А, да. У меня там пациент. Дозвонитесь до них и переведите звонок ко мне, хорошо, мисс Бекуорт?

– Я займусь поисками старой карты, – пообещала Джулия. – Схожу в архив.

– Замечательно.

Взгляда от записей доктор так и не оторвал. Джулия прошла к себе, набрала Королевский госпиталь и вскоре перевела звонок на профессора. На ее столе не было ничего, требующего немедленного внимания, так что она спустилась в подвал и, перебросившись несколькими словами с суетливой женщиной, отвечавшей за медицинские карты, уселась за работу.

Задача оказалась трудной, но не безнадежной. Миссис Бригс сорок лет, ее воспоминания о прежних визитах сюда смутны, но реальны. Скажем, от пяти до десяти лет назад… Это была утомительная и грязная работа, и суетливая женщина или ее напарница могли бы помочь, хотя, справедливости ради, следовало признать, что им и так хватало дел.

Джулия мечтала о чашке чая, но взгляд на часы подсказывал, что чайный перерыв уже давно прошел. Она задумалась, должна ли задержаться, пока не найдет записи, или может уйти домой в полшестого.

Около пяти вечера удача повернулась к ней лицом, и Джулия, уже не такая чистая, как прежде, вернулась в кабинет профессора.

Когда она вошла, тот говорил по телефону. Джулия положила папки перед ним, и поскольку ван дер Дрисма кивнул, не поднимая глаз, отправилась к себе. За время ее отсутствия кто-то набросал на стол множество бумаг.

– Никакого чая, – пробормотала она, – да еще расчищать это до ухода домой, и много благодарности я за это получу…

– О нет, мисс Бекуорт, – прозвучал голос профессора откуда-то из-за спины, – не будьте ко мне так суровы. Вы нашли записи, и я благодарю вас за это и за грязную, судя по вашему виду, работу.

Джулия в негодовании развернулась, а доктор ровным тоном продолжил:

– Чай поможет, не так ли? А большинство бумаг на вашем столе могут подождать до завтра.

Он перегнулся через нее и поднял телефонную трубку.

– Номер столовой? – спросил, и когда Джулия ответила, заказал – со всей учтивостью и уверенностью, что никто ему не откажет – поднос с чаем на двоих и блюдо тостов с маслом.

Джулия вдруг очень четко осознала, насколько это крупный мужчина, и глупо подумала, не играл ли он в юности в регби. «И не так уж он стар. Тридцать пять, максимум – сорок…» Профессор выпрямился и навис над ней, сверля взглядом, будто читал ее мысли и забавлялся ими.

Джулия посмотрела на часы и живо предложила:

– Большую часть этого я могу сделать сегодня вечером, сэр. Я вполне готова немного задержаться.

– Я сказал, работа подождет до завтра. – Слова звучали мягко, но словно подбивали на спор. – Мы попьем чаю, и вы уйдете в обычное время.

– Очень хорошо, сэр, – послушно отозвалась Джулия, хотя совершенно не испытывала покорности. Кем он себя возомнил? Профессор он или нет, она не желала выслушивать приказы тирана.

– Со временем вы ко мне привыкнете, – заметил тот самый тиран, как будто она высказала мысли вслух. – А вот и чай.