Так и вышло. Не сворачивая с шоссе, они миновали окраины города и двинулись к Мудекскому мосту, а потом – к Роттердаму. Перед мостом профессор решил остановиться в маленьком придорожном кафе с наполовину занятыми столиками.

– Я присяду у окна, – сообщил доктор Джулии и кивнул на дверь возле бара. – Вон туда, и не задерживайтесь. Я голоден и думаю, вы тоже.

Она проголодалась. Завтрак прошел в другом мире, чай и ужин оставались под вопросом. Так что уже через пять минут Джулия вернулась.

– Я сделал заказ для нас обоих. Надеюсь, вам понравится мой выбор. Я пью кофе, но вам принесут чай – не совсем такой, как предпочитают англичане, но хоть что-то.

– Спасибо, я бы хотела чашечку. Вы успеваете?

– Да. Планирую быть в Лейдене к вечернему чаю. Ваша комната недалеко от госпиталя. Вы мне понадобитесь завтра днем. Утром я должен встретиться с несколькими людьми, так что у вас будет время осмотреться. Можете сходить на утреннюю службу в церковь Святого Петра. Это величественное здание.

– Я не говорю и не понимаю по-голландски.

– И не надо. Служба похожа на ту, что идет в ваших церквях, а если понадобится спросить дорогу, вас поймет практически любой.

– Тогда с удовольствием схожу.

Владелец кафе принес доктору кофе, а для Джулии – стакан горячей воды на блюдце и чайный пакетик. Мгновением позже он вернулся с двумя тарелками, на которых лежали кусочки хлеба, покрытые ломтиками ветчины, и глазунья из двух яиц.

– Это uitsmijter, – сказал профессор. – Если вам не нравится, скажите, я закажу что-нибудь другое.

– Выглядит вкусно.

Джулия набросилась на еду. Блюдо оказалось хорошим не только на вид, но и на вкус, и более того, прекрасно наполнило пустой желудок.

Ели молча. Профессор вел себя учтиво, вдумчиво относился к потребностям спутницы, но не был расположен к пустым разговорам. «Вполне понятно, – мысленно рассуждала Джулия, подъедая последние кусочки ветчины, – меня ему навязали, и я ему не нравлюсь, хоть он и скрывает неприязнь за хорошими манерами. По крайней мере, к моей работе он придраться не может…»

Через полчаса они вернулись в машину и двинулись в сторону Дордрехта и Роттердама. Когда Дордрехт остался позади, движение стало плотнее, а когда вокруг сомкнулись пригороды Роттердама, Джулия удивилась, как вообще можно что-то понять в этом транспортном клубке. Но ван дер Дрисму это, кажется, не пугало, и вскоре они пристроились к длинной очереди машин в туннеле через Маас, пересекли город и выехали на шоссе, ведущее в Гаагу. Оно шло в обход города, но то тут, то там виднелись поля и рощи, которых стало заметно больше у окраин Лейдена.

Пока профессор уверенно вел автомобиль через сердце города, Джулия старалась все разглядеть. Городок выглядел очаровательно: чудесные старые дома, шумные улицы… Но тут машина свернула на широкую улицу, рассеченную каналом.

– Рапенбург, – сообщил профессор. – Справа университет и медицинская школа.

Джулия почувствовала волнение, хоть внешне и осталась совершенно спокойна.

– Вы там остановитесь? – спросила она.

– Нет, у себя дома.

Она подождала продолжения, но похоже, большего ей знать не полагалось.

– Вы здесь живете? – не унималась Джулия.

– Время от времени.

Профессор вновь умолк и вскоре затормозил перед высоким узким домом – одним из цепи остроконечных строений сразу за университетскими корпусами.

– Думаю, здесь вам будет удобно.

Он вышел из машины, открыл дверь Джулии, достал из багажника ее чемодан и постучал в молоток на крепкой входной двери. Их встретила высокая худая женщина с приятным лицом, доброй улыбкой и в строгом черном платье.

Профессор обратился к ней на голландском, после чего повернулся к Джулии:

– Это мефру Шатт. Она покажет вам вашу комнату и принесет ужин. – Затем снова заговорил с госпожой Шатт, на сей раз на английском: – Мефру, это мисс Джулия Бекуорт. Я знаю, вы о ней позаботитесь. – И опять Джулии: – Я заеду за вами завтра в час дня. Возьмите с собой блокнот. Когда доберемся до места, я расскажу, чего от вас хочу.

– До места?

Ван дер Дрисма выглядел удивленным:

– А я не сказал? Мы едем в большой зал медицинской школы – на дискуссию о различных типах анемии. В основном вопросы и ответы на английском.

Ее «Очень хорошо, сэр» прозвучало так покорно, что профессор посмотрел на Джулию с подозрением. На это она ответила невинным взглядом зеленых глаз.

Доктор постоял, глядя на нее, и Джулия решила, что он собирается сказать что-то еще, но последовало лишь отрывистое:

– Доброй ночи, мисс Бекуорт.

С мефру Шатт он обменялся рукопожатием и парой дружеских реплик. Во всяком случае, Джулия решила, что они дружеские, поскольку не смогла понять ни слова.

– Идемте, мисс, – позвала госпожа Шатт и повела гостью вверх по лестнице в приятную комнату с видом на канал. Здесь было полно мебели – особенно много места занимала кровать, – но тепло и чисто.

Женщины улыбнулись друг другу.

– Ванная дальше по коридору. Если вам что-то понадобится, спросите, мисс. – И уже на выходе мефру Шатт добавила: – Если быстро спуститесь, я приготовлю чай.

Оставшись одна, Джулия опробовала кровать, выглянула в окно и достала из чемодана вещи, которые могли понадобиться на ночь. До сих пор все шло гладко. Она лишь надеялась, что сможет справиться со своей работой. Вскоре Джулия спустилась вниз, чтобы посидеть в гостиной и выпить чаю с хозяйкой.

Комната оказалась очаровательной. Старая мебель блестела, под ногами лежал толстый ковер, а на окнах висели тяжелые бархатные занавески. Госпожа Шатт зажгла несколько настольных ламп, так что прохожие с улицы могли увидеть комнату.

– Это обычай, – объяснила хозяйка. – Мы рады показать другим, как уютно живем.

Джулия пила свой чай, ела печенье, кивала, улыбалась, отвечала в такт и гадала, чем сейчас занят профессор. Если бы она ему нравилась, то, конечно, остановилась бы у него… Или его жена против? Джулия решила, что босс женат, поскольку он не проявлял интереса ни к кому из персонала больницы. А если не жена, то экономка…

Профессор ван дер Дрисма поехал прямо в госпиталь и вместе с коллегами проверил, насколько все готово к завтрашнему дню. Жаль, конечно, что семинар приходился на воскресенье, такое плотное расписание... Профессор сомневался, что успеет съездить домой, но хотя бы мог провести ночь в собственном жилище здесь, в Лейдене.

Туда он сейчас и направился, снова мимо университета, через канал, на узкую улицу рядом с внушительной библиотекой. Здесь было тихо, а четырехэтажные дома и разномастные фонтаны снаружи выглядели точно так же, как во время строительства – триста лет назад. Профессор доехал до конца, вышел из машины, поднялся по двойной лестнице к входной двери с украшенной фрамугой и вставил ключ в современный замок. Хозяина тут же приветствовал глухой лай, а стоило распахнуть дверь, как к ногам бросился большой лохматый пес.

Профессор невозмутимо перенес атаку.

– Джейсон, старина. Рад тебя снова видеть.

Затем повернулся и заговорил с тучной пожилой женщиной, вышедшей вслед за псом в узкую прихожую:

– Сиска, как хорошо оказаться дома, пусть даже всего на одну ночь.

Ван дер Дрисма обнял экономку за пухлые плечи.

– Я приготовила великолепный чай, – ответила та. – Какой стыд, что вы должны ужинать вне дома. – И с тоской добавила: – Возможно, скоро вы сможете проводить здесь больше времени. Вы слишком часто бываете в Англии. Женились бы уже. Найдите себе хорошую женушку.

– Если я кого-то найду, Сиска, то подумаю о женитьбе.

Он выпил чай в компании Джейсона, а потом оба отправились на долгую прогулку вдоль Рапенбурга, ведущего мимо дома госпожи Шатт. Профессор мог видеть Джулию, что сидела в мягко освещенной комнате с хозяйским котом на коленях и смеялась.

Ван дер Дрисма замер и минуту наблюдал за ней. «Красивая девушка, – думал он, – и великолепный секретарь». Его приятно удивили ее спокойные манеры во время их путешествия из Англии. Мисс Бекуорт не проявляла нетерпения, не просила остановиться в дороге и оказалась нетребовательной попутчицей, которая не ожидала развлечений. Продолжив прогулку, профессор переключился на мысли о завтрашних делах и тут же позабыл о Джулии.

Этим вечером он ужинал у друзей. Гиза ван дер Экерка он знал со студенчества. Гиз женился молодым – на симпатичной девушке Залии, которая оставила его и их маленькую дочь Алисию, когда та была еще крохой. Вскоре после этого Залия погибла в автокатастрофе, и сейчас, шесть лет спустя, друг женился снова – на англичанке. Со всех точек зрения брак оказался очень счастливым, и Алисия безумно привязалась к своей мачехе, Беатрис. Летом в семействе ждали прибавления.

Профессор добрался до деревушки примерно в десяти милях от Лейдена, припарковал машину перед крепким прямоугольным домом за высокой железной оградой и открыл дверцу для пса. Их с Джейсоном тепло встретили, и на мгновение ван дер Дрисма позавидовал старому другу, его симпатичной жене и маленькой дочери. «Они так очевидно влюблены друг в друга, и Алисия счастлива». Вечер прошел удачно. После ужина, когда малышка отправилась в постель, взрослые провели час или около того в гостиной у камина, а Джейсон и Фред – крупный пес ван дер Экерков – разлеглись у огня.

На обратном пути профессор обратился к сидевшему рядом Джейсону:

– Думаешь, мы сможем когда-нибудь найти такую, как Беатрис? А если найдем, удержим ли?

Полусонный пес осторожно рыкнул.

– Согласен? Тогда нам лучше начать поиски.

Однако на следующее утро для подобных мыслей в умной профессорской голове не осталось места. За ранней прогулкой с Джейсоном последовал еще один визит в госпиталь – на сей раз для осмотра пациентов и консультаций с коллегами, – а затем возвращение домой на обед.

Что касается Джулии, она рано поднялась и съела завтрак, состоявший из рогаликов, ломтиков сыра и хлеба с ветчиной и смородиной. Дополнила его целым кувшином кофе и, спросив дорогу у мефру Шатт, отправилась в церковь Святого Петра, где осталась на службу, естественно, не понимая ни слова. Проповедь длилась очень долго, но орган звучал великолепно, а некоторые гимны были похожи на родные, английские.