Это вызывает у него реакцию. Его брови хмурятся, а глаза вспыхивают раздражением.

— Я не подчиняюсь приказам ни одной тощей жопастой шлюхи или ее сучьей дочери, — рычит он, прежде чем броситься прочь.

Дерьмо. Он ушел и теперь, вероятно, не вернется. Как, черт возьми, я должна вернуться в школу?

Я думаю, что у меня нет другого выбора, кроме как ждать и молиться, чтобы Дженн появилась, как и должна была. Подойдя к одной из кабинок, я опускаюсь на потрескавшееся виниловое сиденье и пытаюсь стать невидимой, чтобы никто не приблизился ко мне. Я до смерти напугана и не могу перестать думать о том, как, черт возьми, я вернусь в Ангелвью, если Дженн бросит меня, так как на моем банковском счете всего пятьдесят или шестьдесят баксов.

Я в жопе.

Я сижу в этой кабинке и жду, как мне кажется, целую вечность. Почти через полчаса я убеждаюсь, что Дженн не появится, что меня не должно удивлять. Она уже столько раз бросала меня в моей жизни, что я должна была это предвидеть. На самом деле, я идиотка, что вообще пришла сюда, потому что знаю, что ей лучше не доверять.

Мой гнев прогоняет достаточно страха, чтобы мне удалось выбраться из кабинки, решив уйти. Я найду Uber такси, которое отвезет меня обратно в Ангелвью. Это будет стоить мне каждого пенни на моем счету, но у меня нет особого выбора.

— Привет, малышка, — внезапно произносит знакомый прокуренный голос, вырывая меня из моих мыслей.

Я вскрикиваю и оборачиваюсь, чтобы увидеть Дженн, стоящую позади меня, с ухмылкой на изможденном, бледном лице.