Глава 24

Я УСТАВИЛАСЬ НА ДЖЕНН, В ПОЛНОМ ШОКЕ.

— Что?

Это все, что я могу придумать, чтобы ответить на ее умопомрачительное требование.

— Перестань встречаться с Сэйнтом Анжеллом, — повторяет она, подчеркивая каждое слово, как будто я малыш, не понимающий слов. — Держись от него подальше.

Обычно таков план, но я не знаю, почему ее это волнует. Или откуда она знает его имя.

И так, я спрашиваю ее, и как только я начинаю задавать вопросы, слова не прекращаются.

— Тебе никогда не было дела до того, с кем я. Это было очевидно, когда ты ни черта не сделала, чтобы остановить меня, когда я спала со своим учителем. Почему это имеет значение сейчас?

Из-за того, что она в ярости, все, что она делает, это сгибает свои изможденные плечи и бормочет: — Я видела кое-что о нем в Интернете. Он нехороший человек, и я не хочу, чтобы ты связалась с ним и попала в беду.

Она лжет. Это так очевидно, что почти смешно.

— Дженн, ради всего святого ...

— Просто послушай меня! — кричит она, и все ее поведение меняется в одно мгновение. Я вздрагиваю и таращусь на нее широко раскрытыми глазами. Она больше не такая самоуверенная. Она на грани, ее челюсти плотно сжаты, а плечи дрожат. Я видела ее в таком же состоянии, когда ей нужна доза, но это ... другое.

В тенях ее глаз читается страх.

Я поднимаю руки в знак капитуляции.

— Отлично. Неважно.

Она заметно расслабляется.

— Хорошая девочка.

Между нами на мгновение повисает тишина, и я бормочу: — Так ... это все?

Она кивает. — В значительной степени. Призрак отвезет тебя обратно в школу.

Какого черта? Вся эта чушь ради одной-единственной вещи? Она могла бы написать мне об этом.

В мой разум закрадывается беспокойство, что она снова исчезнет от меня.

— Когда я смогу увидеть тебя снова? — спрашиваю я, моя тревога очевидна в моем тоне.

Выражение лица мамы смягчается, и она одаривает меня искренней улыбкой, которая так же шокирует, как и все остальное, что случилось со мной сегодня. Когда она так улыбается, я вижу остатки той девушки, которой она была раньше.

До меня.

— Так рада знать, что тебе не все равно, — говорит она, слегка похлопывая меня по щеке. — Призрак свяжется с тобой, когда придет время снова увидеться, хорошо?

Она говорит так, как будто мы коллеги по бизнесу, заставляющие наших помощников назначить нам свидание за обедом.

— Просто пообещай мне, что останешься в школе, — добавляет она твердым тоном.

На секунду она действительно звучит как мама.

Поднимаясь на ноги, я киваю.

— Да. Я так и сделаю.

Тот факт, что она так беспокоится о том, чтобы я осталась в Ангелвью, но также и о том, чтобы я держалась подальше от Сэйнта, кажется противоречием. У меня мало шансов сбежать от него, когда я буду бродить по кампусу среди его верных подданных, но это стоящее дело.

Особенно сейчас, когда я еще больше запуталась в нем, чем когда - либо прежде.

Призрак внезапно появляется в дверном проеме, через который он ворвался ранее.

— Готова? — огрызается он.

— Да, мы закончили,— шипит Дженн.

Он пристально смотрит на нее, а затем направляется ко мне.

— Пойдем.

У меня нет времени даже попрощаться с Дженн, прежде чем он выводит меня из комнаты. Дженн уже на ногах и проходит в противоположную дверь, однако, не оглядываясь.

Вот и все для ее единственного мгновения материнской заботы.

Я следую за Призраком к его машине, и мы снова возвращаемся в кампус в напряженной тишине. Я больше не боюсь, но я очень устала. Адреналин, который я накопила по дороге на встречу с мамой, покинул меня, и у меня не осталось сил даже на то, чтобы беспокоиться.

Когда мы приезжаем в кампус, я немного удивляюсь, когда он действительно паркуется и выходит из машины вместе со мной.

— Что ты делаешь? — с подозрением спрашиваю я, когда он подходит и встает на тротуаре рядом со мной.

В его кривой усмешке есть дополнительная доза злобы.

— Я обещал убедиться, что ты вернешься в целости и сохранности. Я бы не справился со своими обязанностями, если бы не проводил вас до вашего здания.

— Я этого не хочу, — возражаю я.

— Разве похоже, что меня ебет, чего ты хочешь? Ты просто двигай своей задницей.

Он направляется к моему зданию, и я спешу догнать его. Я держу глаза открытыми, а голову на шарнирах, нервничая, что кто-нибудь увидит, как мы идем вместе.

Когда мы подходим ко входу в здание, я останавливаюсь, не желая впускать его внутрь.

К счастью, он не пытается прорваться через двери.

— Я свяжусь с тобой, когда Дженн снова захочет тебя видеть, — говорит он, глядя на меня, засунув руки в карманы.

— Держи свои руки при себе, она моя мать, — предупреждаю я. — Я не знаю, какие именно у вас отношения, но, клянусь Богом, если ты причинишь ей боль...

Он усмехается, отсекая мою угрозу.

— Что ты собираешься с этим делать, а? Послать своего симпатичного блондинистого парня трахнуть меня?

Он смотрит на меня так, словно я всего лишь незначительная букашка, которую он мог бы прихлопнуть легким движением запястья. Я могу сказать, что он не воспринимает меня всерьез, и это превращает мою кровь в лаву. Отчаянно пытаясь выглядеть угрожающе, я бросаю взгляд вниз по тротуару в сторону обугленных останков старого общежития Сэйнта, которые видны из моего собственного здания. Снова встретившись взглядом с Призраком, я киваю в сторону обломков. Он смотрит, чтобы увидеть, на что я указываю, и разражается взрывом смеха.

— Ты планируешь поджечь меня, милая?

— Если это то, что нужно, — бормочу я.

Он усмехается, качая головой.

— Мне может понравиться видеть, как ты пытаешься.

Дернув подбородком в мою сторону, он разворачивается и идет по улице обратно к своей машине. Я не спускаю с него глаз, пока он не скрывается из виду, и только тогда я вхожу в здание.

В кои-то веки я поднимаюсь по лестнице. Прощальные слова Призрака заставляют мою кровь снова биться быстрее, и я нервничаю и волнуюсь. Когда я поднимаюсь на третий этаж, мой телефон звонит. Я вытаскиваю его дрожащей рукой и вижу, что это сообщение от Сэйнта.

С ЭЙНТ АН ЖЕЛЛ : Нам нужно поговорить.

Как, черт возьми, мы это делаем. Во всяком случае, не сегодня. Я слишком ошеломлена странной просьбой моей мамы, и, конечно, его странное общение с собственной матерью привело меня в замешательство. Мне нужно время подумать, прежде чем я смогу увидеть его снова, поэтому я игнорирую сообщение и засовываю телефон обратно в карман. Я просто хочу забыть обо всем, что произошло. Добравшись до своего этажа, я направляюсь прямо в свою комнату, закрывая и запирая за собой дверь.

— Твой телефон разрывается, все в порядке?

Я вздыхаю и бросаю взгляд на Лони.

— Прости. Я переключу его на беззвучный режим.

Схватив свой телефон с того места, где он лежит на полу, я замечаю еще одно сообщение от Сэйнта, в котором говорится, что нам нужно поговорить. Он неумолим и с сегодняшнего утра прислал мне кучу сообщений. Несмотря на то, что я знаю, что каждый раз злю медведя, я игнорирую это, как и все остальные, и отключаю свой телефон.

Мы с Лони в ее комнате заканчиваем наш прерванный фильм со вчерашнего вечера, но я просто не могу вернуться к нему снова. Мой разум мчится со скоростью тысячи миль в минуту, мои мысли перескакивают с Дженн на Сэйнта, на миссис Анжелл, и снова обратно. Я стараюсь, чтобы Лони не видела, как я волнуюсь, но я знаю, что у меня это не так здорово получается. Она продолжает поглядывать на меня, ее губы сжаты в явном беспокойстве, но она ни о чем меня не спрашивает.

Я ценю, что она не подталкивает меня раскрывать подробности моей ночи с Сэйнтом, хотя я уверена, что она умирает от желания узнать об этом больше. Какая-то часть меня хочет рассказать ей и снять с себя бремя его драмы и дерьма, но я просто не могу подобрать слов. Даже после ее заверений в том, что она рядом со мной, в которые я полностью верю, просто кажется несправедливым вываливать на нее все это.

Разве это еще более эгоистично, чем просто сказать ей?

Кто, черт возьми, знает.

Когда фильм наконец заканчивается, мы несколько долгих мгновений сидим в тишине. Я чувствую, что должна уйти, но я этого не делаю знаю, как это сделать, не создавая впечатления, что я убегаю от нее.

Прежде чем я успеваю что-либо придумать, Лони поворачивается ко мне.

— Ты в порядке?

Я смотрю на нее с широко открытым ртом.

— Д-да. Почему?

Ее красивые черты лица морщатся в глубоком хмуром взгляде.

— Не лги мне, Мэллори. Может, у тебя и хорошо получается, но теперь я знаю, когда ты говоришь не правду.

Это странно успокаивающая мысль. Не так много людей знают меня достаточно хорошо, чтобы понять, когда я веду себя с ними нечестно. По упрямо сжатой челюсти я вижу, что она не позволит мне уйти отсюда, пока я не дам ей хоть какое-то объяснение.

Откинув голову на ее кровать, я смотрю в потолок и прерывисто выдыхаю.

— Просто сейчас многое происходит, — бормочу я.

— Помимо Сэйнта?

В ее голосе нет ни капли осуждения. Она просто задает мне вопрос без какой-либо скрытой цели за ее словами.

— Есть кое-какие проблемы, которые возникли. С моей мамой, — признаюсь я, хотя и стараюсь не выдавать слишком многого.

— О… Я не знала, что вы с ней общались.

Еще до собрания Лони полностью осознавала, насколько дерьмовым родителем была Дженн.

— Это знаешь, как есть и одновременно нет, — объясняю я. — Обычно все зависть от ее условий, говорим мы или нет.

— Она ... она беспокоит тебя или что?

Я могу сказать, что Лони нервничает, спрашивая меня о Дженн, и я не виню ее. На ее месте я бы не знала, что сказать своей лучшей подруге о ее беглой матери.

Опустив взгляд с потолка, я благодарно улыбаюсь ей, но качаю головой.

— Ничего подобного. Она просто бесит меня. Не о чем беспокоиться.

Она выглядит спокойнее. Однако, если бы она не так нервничала, говоря о моей маме, я чертовски уверена, что она подтолкнула бы меня к большему. Поскольку никто из нас на самом деле не хочет больше говорить о Дженн, мы оставляем эту тему. Желание уйти тоже проходит, и мы говорим о вещах, которые нас не угнетают, например, о том, каким успехом оказался танец на День Святого Валентина. Я уверена, что это было отчасти потому, что я не присутствовала и не смогла вызвать новую катастрофу.