Она резко убирает ногу от моей руки и говорит:

— Я не шлюха... Ты не можешь заставить меня спать с тобой.

Смеясь, я качаю головой.

— Нет, ты захочешь сделать это сама. Я не принуждаю к этому женщин.

Усмехнувшись, она говорит:

— Не думаю, что это произойдет. Слушай, мне пора домой. Как видишь, я не угроза. Я не знаю, во что вляпался Иван. Я не скажу ничего, что могло бы повредить вам, ребята.

— Это не будет проблемой. Послушай, Эми, вещи должны произойти, нравится тебе это или нет. Ты связана с Иваном.

— Как… Как ты узнал мое имя? — спрашивает она, и когда я смотрю на нее, она выглядит такой бледной, будто превратилась в привидение.

— Так же, как знаю имя Эбигейл.

Мы долго молчим. Достаточно долго, чтобы я успел съехать с шоссе и направиться к своему небольшому участку.

Мой дом находится в новом районе Гарден-Сити, откуда каждый день добираются на работу все состоятельные люди. Неплохой дом, на самом деле довольно большой для одинокого мужчины-холостяка. Мне не нужны три дополнительные спальни, но ради приличия я купил дом подальше от работы.

Иногда приятно приехать сюда и быть нормальным.

Мы подъезжаем по подъездной дорожке к дому, когда Эми снова говорит.

— Как… пожалуйста, не трогай ее. Я тебя умоляю, она маленькая девочка. Она даже не знает об Иване... Пожалуйста.

Заехав в гараж, я останавливаюсь и смотрю ей прямо в глаза.

— Не беспокойся о ней. Твоя дочь будет здесь через час или около того, и она в максимальной безопасности. От нас и от Ивана. Как и ты.

Выйдя из машины, подхожу к ее двери и открываю. Придерживая Эми за руку, я долго стою перед ней.

Она маленькая по сравнению со мной, совсем крошечная. Где-то внутри себя я чувствую странное желание крепко обнять ее. Хочу прошептать ей слова утешения, но это дерьмо не сработает. Она должна знать правду о том, что происходит.

Если бы она не была такой чертовски воздушной и красивой, я бы просто засунул ее в шкаф и забыл бы о ней на пару недель.

Сунув руку в карман, я вытаскиваю из него складной нож, открываю его перед ней, и она тихонько ахает.

Приподняв ее руки, разрезаю пластиковую стяжку.

Взяв с собой обрезки стяжки, закидываю Эми себе на плечо и уношу, как какой-то гребаный пещерный человек.

Бл*ть, даже не могу этого объяснить, но я хочу владеть этой женщиной. Я хочу отнести ее к себе в кровать, пометить и трахать до тех пор, пока она не забудет, что когда-либо слышала имя Ивана.

И я запросто могу это сделать, если не возьму себя в руки.

— У тебя новая реальность, Эми. Ты можешь выйти из этого дома в любое время, забрав с собой свою дочь, — говорю я, открывая дверь, соединяющую гараж с домом.

Зайдя на кухню, бросаю обрезки стяжки в мусорное ведро, а затем подхожу к холодильнику за чем-нибудь холодным и желательно алкогольным.

— Что… Что ты имеешь ввиду?

Не глядя на нее, потому что тогда мне нужны были бы ее губы, я говорю:

— Именно то, что и сказал. Ты можешь выйти за эту дверь прямо сейчас. Я тебя здесь не держу.

Очевидно, она мне не верит, когда спрашивает:

— В чем подвох?

— Продолжительность твоей жизни будет равняться пяти часам. Русские скоро начнут искать тебя. Им не нравится, когда пропадает один из их богатых мальчиков. Они найдут тебя и зададут вопросы, на которые у тебя нет ответов. Когда ты не сможешь сказать им то, что они хотят знать, они от тебя избавятся. Если повезет, тебя пристрелят, как старую лошадь, но более чем вероятно, что они продадут тебя в рабство.

Она очень тихо вздыхает и спрашивает:

— Или?

Поворачиваясь к ней, я протягиваю ей бутылку пива.

— Ты и Эбигейл останетесь здесь со мной. Под моей защитой.

Она качает головой, глядя на пиво. Я пожимаю плечами и ставлю его обратно в холодильник. Закрыв дверцу, открываю свою бутылку и ставлю ее на стойку, чтобы снять пиджак.

— Что, как твоя сексуальная рабыня?

Рыча, я говорю:

— Я не использую женщин так. Я уже говорил это, и ненавижу повторяться.

— Что произойдет, если твой босс Люцифер больше не захочет, чтобы мы здесь оставались?

— Ты будешь моей, так что этого не произойдет.

Возмущенно посмотрев на меня, она с жаром отвечает:

— Я никому не принадлежу!

— Посмотрим, — говорю я, выходя из кухни, а затем кричу через плечо: — На твоем месте я бы не стал идти к тете. Это первое место, которое кто-то может проверить.