Глава 9

— Эндрю, сын мой, прошло много времени с тех пор, когда ты приходил ко мне.

Человек на линии пытается казаться беззаботным, но я слышу что-то неуловимое в его голосе.

 — Отец, прошло много времени с тех пор, как вы звонили мне.

 — Вероятно, это правда.

Я жестом показываю Джонатану отнести коробки без меня. Он наблюдает за мной с тех пор, как я ответил на звонок, и средний палец, который показывает мне, когда я начинаю отворачиваться, говорит мне о том, что он не так счастлив, как я от того, что у меня зазвонил телефон.

Зайдя на кухню, я спрашиваю:

 — Что случилось?

 — Ну, думаю, что тебе пора исповедоваться, сын мой.

 — Когда вы хотите, чтобы я это сделал? — спрашиваю я, оглядываясь на гостиную, где Эми удерживает Эбигейл от прыжка на Джонатана.

 — Когда ты сможешь приехать? — спрашивает он.

 — Через час.

 — Тогда увидимся, сын мой. Не забудь свои новости, — говорит он перед тем, как завершить вызов.

Конечно, этот хрен хочет услышать о моих грехах и получить за это деньги.

Повернувшись к группе в своей гостиной, я улыбаюсь Джонатану.

 — Ты дерьмово выглядишь, чувак. Как будто не спал неделю.

Скривившись, он отвечает:

 — Ты же знаешь, что так и есть. После всего этого я собираюсь взять бутылку текилы и напиться в хлам.

 — На сегодняшний вечер у тебя будут благородные цели, приятель.

 — Что ты имеешь в виду под словом «благородные»?

 — Ну, я подумал, что тебе стоит немного здесь позависать. Дать покой своим ногам.

 — Что ты имеешь в виду под словом «благородные», Эндрю? И я бы предпочел... Почему я должен хотеть оставаться здесь... Нет. Категорическое «нет».

Эмми хмуро переводит взгляд между нами, и я вижу, что она счастлива от того, что Джонатан остается здесь, не больше, чем он сам.

 — Мне нужно ненадолго сходить в церковь. Отцу Коссу нужно увидеть мое улыбающееся лицо, — говорю я Джонатану.

 — Бл*ть, — стонет он, поворачиваясь к двери.

 — Эй, попрошу не выражаться! — кричит Эми и поворачивается ко мне. — Что значит, ты должен уйти? В церковь?!

Кивнув, я отворачиваюсь от нее и поднимаюсь по лестнице, чувствуя, как она топает позади меня, следуя за мной в нашу спальню.

 — Ты не можешь просто оставить нас здесь с ним!

Поворачиваясь к ней, я говорю:

 — С ним ты в такой же безопасности, как и со мной.

Я бы предпочел не оставлять ее или Эбигейл, если бы на то была моя воля, но у меня нет выбора, работа есть работа.

Когда звонит отец Косс, желательно идти. В чем-то он похож на Саймона, у старика везде свои пальцы и уши. Когда он зовет на исповедь, вы приходите.

Открыв шкаф в спальне, начинаю раздеваться.

Услышав взволнованный крик Эбигейл, я на мгновение останавливаюсь, а затем слышно рычание Джонатана:

 — Следи за моими пальцами, маленький гоблин!

Эми разрывается между допросом и выяснением того, что происходит внизу.

 — Почему ты оставляешь нас с ним? Он похож на гориллу в костюме.

Смеясь, я должен согласиться с этим.

 — Да, это так.

Она собирается продолжить пререкаться со мной, когда я одним толчком опускаю вниз свои джинсы и боксеры. Ее легкий вздох позади меня вызывает улыбку на моих губах.

Выпрямившись, поворачиваюсь к ней. Мой член сейчас мягкий, но ее взгляд прикован к нему, а ее щеки стали ярко-красными.

 — Чт… Что… Что ты делаешь?

Чувствуя намек на подъем, я напрягаю для нее свою паховую мышцу. Мой член покачивается, и она вскидывает глаза, глядя мне в лицо.

 — Какого хрена ты делаешь?

 — Одеваюсь. Как я уже сказал, мне нужно в церковь.

 — Но… что это значит?

Вытащив из ящика комода пару слаксов, засовываю в них сначала одну ногу, затем вторую.

 — Мне нужно поговорить с человеком кое о чем.

Не заморачиваюсь с нижним бельем, и мой член все еще болтается, когда я натягиваю майку, а поверх нее белую рубашку. Заправляя рубашку в штаны, вижу, что Эми не может оторвать взгляда от моего члена.

 — Продолжай так смотреть на него, и он тебя укусит.

Закатив глаза, она говорит:

 — Слушай, мне некомфортно с Джонатаном. Мне все это не нравится.

Идя мимо нее за носками и туфлями, я говорю:

 — Эми, самое большее это всего на пару часов. Будь хорошей девочкой, и все будет хорошо.

Эти слова заставили ее замолчать. Я знаю, что она еще не приняла свою жизнь, еще не осознала, что все полностью изменилось, потому что она попала в совершенно новый мир. В тот, где существуют правила, обеспечивающие ее безопасность. Но ей нужно знать, что ее жизнь находится в опасности, и, соответственно, жизнь Эбигейл тоже.

Я не могу позволить ей сделать какую-нибудь глупость, которая может поставить под угрозу жизнь любой из них.

 — Эми, будь хорошей девочкой. Я буду охранять тебя и нашу маленькую принцессу. Мир за пределами моей двери для тебя сейчас небезопасен. Пока я не скажу иначе, тебе следует поступить разумно и слушать меня.

При моем упоминании имени Эбигейл ее глаза широко раскрываются, а челюсть падает. Не думаю, что она уловила всю серьезность ситуации с безопасностью, когда она говорит:

 — Она не наша, ты не можешь просто взять и сделать нас своими.

Качая головой, встаю с кровати, готовый отправиться в церковь. Я не хочу так быстро оставлять их одних, но жизнь заключается в том, чтобы делать то, чего ты не хочешь делать.

Подойдя к ней, обнимаю ее за талию прежде, чем она успевает сразиться со мной и, наклонившись, целую ее в губы. На этот раз не так нежно, как когда мы были на кухне.

Нет, я целую ее, как вчера вечером в темноте.

Я не прошу ее о подчинении, а беру то, что принадлежит мне по праву. Она моя, и она подчинится.

Наши губы сливаются, и Эми борется со мной даже сейчас. Не уверен, что был бы счастлив, если бы она легко сдалась. К счастью, она этого не делает.

Ее руки касаются моей груди, чтобы оттолкнуть меня, но я продолжаю ее целовать. Обхватив ее за талию, грубо прижимаю Эми к моему поднимающемуся члену. Твердая плоть давит через мои штаны на ее живот.

Требуются минуты, а не мгновения, чтобы заставить ее ответить так, как я хочу. Поначалу она делает это так неуверенно, словно это ее способ покончить с этим.

Когда, подняв, прижимаю ее к двери, мой член вжимается в ее киску, толкаясь в нее, я начинаю чувствовать реакцию, которую хочу.

Задыхаясь, я отрываюсь от ее губ и поворачиваю голову набок, чтобы вцепиться в ее шею. Я не оставлю засоса. Нет, я быстро кусаю ее, и ее писк – все, что мне нужно, чтобы убедиться, что я получил то, что хотел.

 — Почему ты укусил меня!? — фыркает она, и ее дыхание так же затруднено, как мое собственное.

 — Отмечаю то, что принадлежит мне.

Ссаживая Эми, я оставляю ее смотреть на меня, как на сумасшедшего, когда выхожу из спальни.

Останавливая Джонатана, выгружающего последний ящик из своего внедорожника, я спрашиваю:

 — С какой проблемой ты столкнулся в квартире?

 — Пять наблюдающих парней, два из которых уже не будут проблемой. Это были не лучшие русские, которых могли бы использовать для наблюдения за ее домом, поэтому у нас не было никаких проблем. Уйти было легко, и за нами не было преследования. Но все было так, как мы и думали: они наблюдали и ждали, когда она вернется. Они уже были готовы схватить ее.

Кивая головой, я говорю:

 — Хорошо, я вернусь через пару часов. Свяжись со мной, если тебе что-то понадобится или что-то произойдет. Все равно что, дай мне знать, и я вернусь. Хотя, бл*ть, будь начеку. Мне не нравится, что русские замешаны во всем этом.

 — Тебе и мне, брат.

Ударившись с ним кулаками, иду к своей машине.

Сидя в машине возле церкви отца Косса, набираю номер Саймона. Это парень, который в значительной степени является для нас главой разведки.

 — Эндрю.

 — Саймон, звонил отец Косс. Он хочет, чтобы я пришел на исповедь.

 — Интересно. Он сказал, почему?

 — Нет, но он хотел, чтобы я приехал в ближайшее время, — говорю я.

 — Понял, перезвони мне, когда закончишь.

Завершив вызов, я открываю дверь и попадаю под порыв дождя и ветра. Бл*ть, вечер обещает быть промозглым.

Церковь, в которую я вхожу – одна из тех, что выглядят как большой старый замок. Она была здесь когда Гарден-Сити только зарождался, и с тех пор практически не изменилась. Вокруг церкви и ее стоянки возвышаются современные здания – большие стеклянные чудовища, но они не могут превзойти внушительный вид этой церкви.

Пройдя через широкие двойные двери, я стряхиваю капли дождя, стоя в проходе. Глядя на ряды скамеек, вижу людей всех слоев общества, сидящих или преклонивших колени в молитве.

Отец Косс разговаривает с парой пожилых женщин. Заметив меня, он слегка кивает мне головой.

Повернув налево, направляюсь прямо к исповедальне, чтобы дождаться седого старика. Он похож на старого сержанта-инструктора по строевой подготовке, а не на священника.

Усаживаясь в кабину, я наклоняюсь вперед, чтобы задернуть занавеску.

Однажды я спросил Люцифера, что он говорит святому отцу во время «исповеди».

Я не могу забыть его взгляд, когда он сказал: «Я ничего ему не говорю. Это он говорит со мной».

Когда старик появляется с другой стороны перегородки, я приветствую:

 — Отец.

 — Рад снова видеть тебя в церкви. Давно тебя здесь не было. Я думал, ты уже позабыл, где она находится.

 — Ха! — усмехаюсь я. Он знает, что ноги бы моей не было ни в одном из этих ящиков, если бы не информация, которую он для нас имеет.

 — Смех только отдалит тебя от Бога, Эндрю, — устало говорит он.

 — Я почти уверен, что старик уже забыл обо мне. Нет смысла попадать сейчас под его сомнительную милость.

 — Эндрю, я уже говорил тебе…

 — Отец, давайте обойдемся без риторики, — просунув руку через маленькое окошечко в задней части кабинки, я протягиваю ему конверт с деньгами.

 — Как пожелаешь, но если когда-нибудь захочешь поговорить… В любом случае, давай посмотрим, что ты мне принес.

Он пересчитывает деньги, полагая, что это заставит меня рассмеяться, но я знаю по опыту, что если сделаю это, мне придется заплатить больше.

Я держу рот на замке, ожидая, пока он закончит.