– Кто-то ждёт не очень терпеливо; я думаю, твои мысли где-то разбрелись, – голос Хьюстона заставил меня подпрыгнуть, и я изо всех сил пытался не шевелиться.

– Прошу прощения, Сэр, – решив, что честность может добавить мне несколько очков, я продолжил, – я думал о вас.

Его рука ухватила меня за задницу, и начала мять одну ягодицу. Хьюстон что-то тихо промычал, но я не смог понять от удовольствия ли это он, или же потому, что просто задумался.

– Я не уверен, пытаешься ли ты умаслить меня или нет, Зверушка, но я думаю, что небольшое напоминание о том, что нужно быть хорошим мальчиком, вполне уместно.

Хвала яйцам.

Его сжавшаяся рука дала мне понять, о чём он думает. Моя голова опустилась ниже, и дрожь возбуждения пробежала по спине, а слова получились полными желания и отчания. Не было никакой возможности скрыть, как сильно мне этого хотелось.

– Я прошу прощения, Господин. Пожалуйста, помогите мне быть хорошим для вас.

ПОЖАЛУЙСТА, ВЫПОРИ МЕНЯ.

ПОЖАЛУЙСТА.

ХОТЬ НЕМНОГО.

Мне надо ощущить этот пробегающий сквозь меня жар, ощущить его прикосновение, и знать, что он метит меня как СВОЕГО. Да, с тех пор, как меня вот так нагибали, прошло слишком много времени, но вот эти вот последние пару дней, прожитые с ним, – вот именно они так быстро подтолкнули меня к краю.

Чувство постоянной неизвестности было невероятно стрессовым, и хотеть его, но знать, что не получу, делало появляющиеся в моей голове фантазии невероятно изнуряющими. Когда то, что я хочу, находилось прямо передо мной, и так близко, что я почти ощущал его вкус, моим постоянным спутником стало невероятное измождение.

Я приторможу и, в конце концов, задумаюсь, это неизбежно, но вот именно сейчас – я собираюсь наслаждаться этим. Ничто из того, что я видел в Хьюстоне, не вызывало у меня беспокойства или настороженности. У нас может ничего не сложиться, или окажется, что нам нужно разное, но он не является тем, от кого я хотел бы убежать.

Вспышка боли, прошедшая сквозь меня, когда его рука опустилась в первый раз, быстро превратилась в жар и желание. Я не смог сдержать отчаянный стон, вырвавшийся из меня. Хьюстон тихо рассмеялся, и его рука снова ударила меня по противоположной ягодице.

– Вот то, что тебе надо, да? Ты будешь так красиво смотреться с моими отметками на твоей заднице. Каждый раз, когда ты ненадолго присядешь, ты будешь вспоминать меня, да? – я слышал порочную усмешку в его голосе, и знал, как сильно ему это нравится.

– Да, Господин.

Я сделал все возможное, чтобы четко вымолвить эти слова, но между желанием и жаром было трудно сосредоточиться.

Он начал быстро шлёпать мою задницу рукой, распределяя шлепки по всей поверхности, но усиленно проходясь по чувствительному месту прямо над моими ногами. Возможно, завтра оно будет болеть; для сильной боли этого, в общем–то, недостаточно, но я буду чувствовать её в каждом движении, даже после того, как следы исчезнут.

– Какая сексуальная задница, просто создана для порки.

Хьюстон сделал паузу, достаточную, чтобы провести пальцами по моей коже, вызывая во мне дрожь. Мой член уже наполовину затвердел, хотя я только что кончил, но это было слишком хорошо, и я не смог не среагировать.

Когда его пальцы прошлись по расщелине моей задницы и над моим отверстием, я снова застонал, а он рассмеялся, и грубо сжал мою ягодицу, после чего вернулся к дальнейшему исследованию моего тела. Каждая моя клеточка была чувствительной, а каждый нерв – на пределе, поэтому легчайшее прикосновение его пальцев посылало через меня волны удовольствия.

Я изо всех сил старался не шевелиться, но из меня вырывались тихие звуки, а ноги дрожали от этих попыток. Я получил ещё одно, последнее, похлопывание по заднице, и Хьюстон отодвинулся от меня.

– Раздвинь ноги пошире, Зверушка. У меня тут есть кое-что, что обеспечит нам очень продуктивную беседу.

Блять.

Заставив ноги двигаться, и оставляя себя открытым его взгляду, я зажмурился и заставил себя не шевелиться. Любопытство боролось с желанием быть хорошим для него, и я не был уверен в том, что же выиграет.

Звук, раздавшийся позади меня, был безошибочно узнаваем – смазка.

Хлопок крышки, идеально грязный звук, когда он выдавил её... Я попытался расслабиться, но был слишком возбужден, слишком на взводе, чтобы заставить свои мышцы слушаться. Один скользкий палец покружил вокруг моей тугой складочки и я почувствовал, как его другая рука обхватила мою задницу, медленно потирая все еще горячую кожу.

– Ты так потрясающе выглядишь. Я мог бы продолжать, и ты, я думаю, тоже. Но у меня есть к тебе несколько вопросов. Мы поговорим об ограничениях, и я выясню, что именно тебе нужно.

Его слова должны бы были быть простыми и почти сладкими, но они были горячими и полными желания.

Когда его палец, наконец, мягко коснулся моего отверстия, я попытался расслабиться и впустить его. Я хотел этого. Я хотел его. Я мечтал о нем в течение нескольких дней, а уж о том, чтобы меня взяли таким вот образом – намного дольше. Мне хотелось попросить его быть быстрее, но я понимал, что это будет глупо. Это лишь гарантировало бы то, что мне пришлось бы ждать дольше.

От ощущения того, как он проскальзывает в меня, у меня перехватило дыхание. Нервы затанцевали, а мышцы натянулись ровно настолько, чтобы мне захотелось бОльшего. Видя, что я не сопротивляюсь этому ощущению, Хьюстон мягко продвинул палец глубже, и удовольствие затопило меня.

Еще один стон вырвался из меня, когда он коснулся простаты. Хьюстон хмыкнул, но затем сделал что-то такое, что заставило мои пальцы поджаться, а удовольствие рикошетом пронзило меня. Мой ранее наполовину твердый член стал полностью эрегированным и отчаянно нуждался в большем.

Когда я почувствовал, как он вытаскивает палец, и лишь его кончик – единственное, что еще оставалось внутри меня, я вскрикнул почти в панике. Я не был готов тому, что на этом и закончится, он не мог остановиться на этом. Хьюстон начал водить успокаивающие круги на моей заднице, и второй палец скользнул в нее рядом с первым.

Это могло бы быть больно, но всё, что я почувствовал, это облегчение от того, что он не убирает пальцы, и что ничто еще не закончилось.

– Это мой умирающий от желания мальчик.

Он медленно погрузил свои пальцы в меня, давая мне привыкнуть к этому ощущению, но я не хотел времени на привыкание. Я хотел жжения, и я хотел большего. Сжавшись вокруг его пальцев, я попытался умолять без слов, которые могли бы навлечь на меня неприятности.

Он снова негромко рассмеялся и шлепнул меня по заднице, но вместо того, чтобы замедлить темп, начал трахать меня быстрее. Его пальцы растягивали меня, потирая тот идеальный комок нервов, делающий всё еще более невероятным.

Когда он, наконец, вытянул пальцы, я задрожал, и крик протеста вырвался прежде, чем я смог остановить себя. Хьюстон же просто проигнорировал его, хотя и быстро поднёс что-то твердое к моей дырочке. Тупой кончик того, что я принял за пробку, начал давить на меня, и растянул меня еще больше. Все было немного размыто и почти идеально к тому времени, когда оно полностью вошло, и моя задница сомкнулась вокруг его основания, крепко держа игрушку внутри меня.

От похоти и желания у меня кружилась голова, но я также чувствовал, как моя сабмиссивность обволакивает меня, словно успокаивающее одеяло, которого так долго не хватало. Руки Хьюстона совершали длинные размашистые движения по моей заднице, дразня пробку и все еще чувствительную кожу после предшествующей порки.

Я не знал, как долго он держал меня так, но к тому времени, как он начал понуждать меня выпрямиться, все, что я хотел сделать, это прислониться к нему и впитывать удовольствие.

– Это мой хороший мальчик.

Пробка сдвинулась и коснулась моей простаты, заставив меня задохнуться, но Господин не стал дожидаться, пока я отдышусь. Он только улыбнулся и обнял меня, помогая мне сохранить устойчивость.

– Снова ко мне на колени. Пришло время для нашего разговора.

Потребовалось мгновение, чтобы слова полностью осознались, но к этому времени он уже вел меня обратно к креслу. Снова свернувшись калачиком у него на коленях, на этот раз наполненный пробкой и вихрем эмоций и желания, проходящих через меня, я просто расслабился, прижавшись к нему.

Я бы сделал всё, что он захочет, но вот думать было почти невозможно.

Когда он заключил меня в свои объятия, проводя по мне руками с большей уверенностью, чем в первый раз, я только вздохнул. Но Господин не дал мне расслабиться. Он потянулся к боковому столику и схватил листок бумаги, и я не мог вспомнить, лежал ли он там ранее.

Его глубокий, твёрдый голос дал понять, что он не намеревается дать мне убежать от ответа.

– Границы, Зверушка. Мы обсудим всё из этого списка, и если ты будешь вести себя хорошо, то получишь награду, когда мы закончим.

– Я.. Я.. Это... – мой мозг не не мог обработать информацию. – Да, Господин.

– Хороший мальчик, – слова Хьюстона были нежными, но выражение лица было порочным, и я почти не хотел знать, что он скажет дальше. – И я знаю, что это тяжело, Зверушка, но у меня есть кое-что, что поможет тебе сосредоточиться.

Рука Господина снова потянулась к маленькому столику. В этот раз появился маленький пульт дистанционного управления. И прежде чем я успел понять, для чего предназначен этот маленький прибор, пробка начала вибрировать, и молния ударила в мой хребет. Мой член был до боли твердым, и все, что я мог делать – это извиваться на коленях Господина, пока он играл с игрушкой, помещённой глубоко в меня.

Когда он, наконец, её остановил, и я смог сфокусировать на нем взгляд, он улыбался.

– Это гарантирует, что я получу хорошие полные ответы от моего мальчика. А теперь первый, – он указал на длинный список, лежащий на подлокотнике кресла. – Скажи мне, как ты относишься к порке, Зверушка.