7

Коул

Мое сердце бешено колотилось — непривычное ощущение, если учесть, что многие месяцы я вообще не испытывал ни к кому влечения. Жадное нетерпение сменилось ноющей потребностью, и я разволновался, что кончу в первую же секунду, стоит нам расположиться на кровати. Никто не говорил мне ничего подобного. Была большая разница между грязными разговорчиками в порно и тем, как говорил со мной Дэйн: будто он залез мне в голову и теперь в курсе, что именно меня возбуждает.

В ответ на его приказ я подскочил и чуть не свалился, пытаясь развернуться на кровати. Меня еще потряхивало от того, как Дэйн трахал мой рот, и осознания, что я дрочил перед ним игрушкой. Мне и раньше приходилось передергивать на виду у партнеров, однако обычно я просто помогал себе рукой, пока в моей заднице двигался член, или пока мы отсасывали друг другу. Но Дэйн наблюдал за мной жадным взглядом из-под полуприкрытых век, будто получал удовольствие именно от моего представления. И в этот момент я чувствовал себя сексуальным и желанным. Более того, я вдруг понял, насколько подавлял себя. Потому что, когда первое потрясение миновало и я перестал чувствовать неловкость от чужого присутствия, я начал наслаждаться тем, как Дэйн смотрит на меня и говорит, что делать.

— Вот так, — поглаживая мои бедра, Дэйн развернул меня в нужную позу. Он провел ладонями по моим бокам, задней стороне шеи, сжал ягодицы. Каждое касание его пальцев дарило опьяняющее чувство успокоения, гипнотизировало вибрирующей волной ощущений. Вряд ли я мог бы испытать подобное с обычным незнакомцем. Черт, да я даже со своим бывшим такого не испытывал. С Дэйном все было по-другому. Да, я не видел его десять лет, но безусловное доверие никуда не исчезло.

Он прижался к моей заднице и бедрами раздвинул колени.

— М-м, классный вид, — от этой похвалы, произнесенной хриплым голосом, мои яйца поджались.

— Благодарю. Лучшая часть меня.

Я мысленно похлопал себя по плечу за то абсурдное количество приседаний, что добавил к своим обычным тренировкам несколько месяцев назад.

Дэйн рассмеялся, и мои ягодицы щекотнуло его дыхание, хриплое, теплое и влажное в месте поцелуя. Боже, он только что поцеловал меня в задницу. Тем не менее это было очень чувственно. Дэйн большим пальцем прошелся по изгибу моих бедер, а затем продолжил путешествие по ложбинке между ягодицами, и волна мурашек электрическим разрядом пробежала по моему позвоночнику. Я инстинктивно дернулся, но Дэйн схватил меня крепче, чтобы не дать сдвинуться с места.

— И когда же мы дойдем до порки тростью?

— Когда я захочу. — Он шлепнул меня по боковой части бедра, а потом приласкал место удара, которое теперь слегка пульсировало, разгоняя по телу жар. Черт, голос Дэйна завораживал. Он говорил тихо, растягивая слова, пока его пальцы двигались в том же сладко-медленном ритме по моей заднице и пояснице, согревая каждый дюйм кожи своими прикосновениями. — Сначала мы должны прочувствовать друг друга, и ты все еще напряжен, так что придется над этим поработать. Мы еще не закончили разогрев.

— А должен быть разогрев? — Я оглянулся через плечо и качнул бедрами.

— Угу. — На этот раз, проведя пальцем между моими ягодицами, Дэйн остановился на дырочке. Я рефлекторно сжался и резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, когда он начал обводить ее по кругу. — Я хочу согреть эти булочки своими руками, прежде чем приложусь к ним тростью.

— Черт, — пробормотал я и не успел опомнится, как послышался хлесткий звук удара. Мои бедра дернулись от покалывания, которое оставила после себя ладонь Дэйна. Удар был не слишком сильным — дело в неожиданности. Мои мышцы напряглись, а потом расслабились, стоило боли перерасти в тепло, которое разливалось от места удара выше к пояснице.

Только я расслабился, как Дэйн снова хлестнул меня, теперь уже по другой ягодице.

— Весь день любовался твоей задницей и мечтал об этом, — прошептал он, задержав руку там, куда пришелся удар.

Тепло его ладони слилось с жаром моей пылающей кожи, и я застонал в ответ.

— О, Господи...

— Если ты перестанешь наслаждаться происходящим или я зайду слишком далеко, дай мне знать. Зеленый, желтый, красный. Понял?

Он лизнул мочку моего уха, а я нетерпеливо кивнул.

— Я знаю правила.

— Хорошо. Тогда где ты сейчас?

Подушечки пальцев Дэйна, дразня, кружили по моей разгоряченной коже.

Нравится ли мне это? Хочу ли я продолжения? Я изо всех сил старался собрать мысли в кучу, чему сильно мешали боль в ягодицах, огонь, расходящийся по моему телу, и изнывающий член.

Но ответ был очевиден.

— Зеленый, чтоб его... — выдохнул я, когда Дэйн снова погладил меня. — Не знаю... очень зеленый. Вечно-зеленый?

Не давая мне расслабиться, последовали три резких шлепка, от которых моя задница мгновенно вспыхивала. После третьего удара я стал гиперчувствительным, гудела и покалывала каждая клеточка кожи. Я ждал продолжения, но Дэйн отстранился, и я перестал ощущать его вес. А потом мои ягодицы слегка сжали, и что-то влажное коснулось моего ануса. Я удивленно вскрикнул и дернулся от удовольствия, когда язык Дэйна начал зализывать жалящую боль, которая все еще растекалась по коже. Мягкими, нежными успокаивающими движениями он обводил мой сфинктер. Я комкал простыни, и капли пота стекали по виску, обжигая уголок глаза. От непрерывных ласк подвижного языка мои конечности ослабли, а потом меня пронзила острая боль: Дэйн щелкнул пальцами по анусу, и я сжался так сильно, что чуть не кончил прямо на его дорогущие простыни.

— Боже, — выдохнул я, извиваясь. — Что за... это вообще нормально?

— Я не знаю. Ты мне скажи. Что нормально для тебя?

Похоже, Дэйн был весьма доволен собой и явно забавлялся происходящим. Он медленно обвел пальцем мою дырочку, а потом скользнул внутрь и нащупал простату, пуская по моему телу ураган удовольствия, и я распахнул рот в безмолвном крике.

— Не это. Это будто… — я вздохнул и сдался. — Неважно. Не знаю, как объяснить.

Я не мог выразить словами, как абсолютно противоположные по своей сути методы физического воздействия на мое тело, сплетаясь, приносили острое удовольствие.

— Тебе нравится. — Это был почти вопрос. И чтобы закрепить свою возможную правоту, Дэйн добавил еще один палец и снова поцеловал мою раскрасневшуюся задницу. Я не наблюдал такой нежности в его видео, да и в любых других роликах. Дэйн делал это, потому что ему тоже нравилось. Меня обволакивало покоем и теплом, которые проникали и в те уголки моего внутреннего Я, которых, если честно, не должны были касаться. Просто грязный одноразовый перепихон на свадьбе, напомнил я себе. Ничего больше.

— Очень, — простонал я, когда Дэйн снова принялся дразнить мою простату.

Затем он убрал пальцы и быстро отстранился. Обернувшись, я заметил, как он с наслаждением сжал свой член.

— Я все видел.

Дэйн ухмыльнулся.

— Думаешь, мне легко сдерживаться, когда красивый мужчина в моей постели позволяет делать с ним все, что захочу?

— Вообще, я бы не удивился твоей выдержке. Наверняка ты такое часто наблюдаешь в своей постели. — Мне было безумно приятно, что человек с телом Аполлона назвал меня красивым.

— Не то чтобы часто... — Он осекся, прикусив нижнюю губу. — И это всегда по-разному.

— Мне бы такое разнообразие в сексуальной жизни, — съязвил я.

— Посмотрим. — Я уловил тень его улыбки, когда Дэйн нырнул в один из ящиков комода и вытащил тонкую ротанговую трость. — Ты ведь завтра уезжаешь, верно?

— Да, а что? — Я лег на живот и, сложив руки под подбородком, посмотрел на Дэйна. Жжение после шлепков сошло на нет и переросло в теплое покалывание.

— Не хочу, чтобы твоя задница мучилась в дороге.

— Тогда чуть-чуть?

— Тогда столько, сколько нужно, — пообещал Дэйн, и его низкий голос снова вызвал во мне дрожь предвкушения.

Дэйн вернулся в постель, держа в руке трость, и я встал на четвереньки в ожидании первого удара. Трость холодящим концом прочертила линию от моего затылка до ягодиц и осталась покоиться в изгибе моей поясницы. Одно лишь давление на спине вызывало у меня нервное возбуждение.

Затем Дэйн вытащил из ящика еще одну трость, по виду напоминающую ту, из его дорожного набора.

— А зачем две?

— Скажем так: для усиления ощущений, — он легко опустил трость на мое плечо.

Даже не столь интенсивное прикосновение заставило меня вздрогнуть от боли.

— Ай!

— Именно. — Дэйн рассмеялся, как жизнерадостный садист, которым, вероятно, и был, а затем надавил ладонью между моих лопаток, заставляя опуститься на локти. — М-м, прекрасно, — промурлыкал он, довольный моей податливостью. Мне нравились эти звуки и нравилось быть их причиной.

Но я все равно вскрикнул, когда первый удар прилетел по моим бедрам. Только я принял и осознал вес трости, как запоздало услышал свист воздуха позади себя. Жгучая боль прокатилась по моим ногам и острым жалом впилась в мошонку.

Следующий удар пришелся по самой мягкой части моей задницы, интенсивный и жаркий. Дэйн легко провел тростью по этому месту и чуть надавил на него, а потом я почувствовал всплеск боли.

— Черт! — Я сминал простыни в кулаках, стискивая зубы. Дэйн наносил удары, делая паузы, достаточные, чтобы жар успевал пропитать мою задницу и добраться до яиц. И возможно, чтобы у меня было время пожалеть обо всем. Но когда рука Дэйна снова огладила мои ягодицы и его пальцы легонько прошлись по местам, к которым приложилась трость, я осознал, что не пожалею. Он умело чередовал ласку с грубыми ударами, удерживая меня на грани. Несмотря на боль, меня пронизывал поток эндорфинов, и это было восхитительно.

— Сегодня наше число двенадцать. Мы на втором. Посчитай остальные для меня.

— Что там после двух?

Внезапно я оказался в объятиях Дэйна, прижатый к его широкой груди. Ткань брюк раздражала мою истерзанную задницу, особенно там, где он терся своей эрекцией о кожу.