— Церковь Бога Света? Я принадлежу к Церкви Бога Света?

Я ещё несколько раз промямлим «Церковь Бога Света», как бы пробуя эти слова на вкус, и чем больше я это делал, тем больше верил в то, что это действительно так. Ведь и слова «Церковь Бога Света», и «священный рыцарь» звучали очень знакомо.

Юна кивнула в знак подтверждения и объяснила:

— Элемент света в твоём теле невероятно силён. Только у целителя Бога Света может быть настолько большое содержание элемента света в теле, так что ты однозначно не можешь быть последователем какой-либо другой веры. Целитель Бога Света — единственный возможный вариант. Вот только мы понятия не имеем, что ты забыл здесь.

— Здесь? — озадачено переспросил я. — «Здесь» это где?

— Мы в королевстве Киссинджер. Это территория Собора Бога Теней! Церковь Бога Света, что расположена в королевстве Забытого Звука, довольно далеко отсюда. Нам пришлось бы целых пять дней идти на север только лишь для того, чтобы добраться до границы королевства Забытого Звука!

Я кивнул, что, мол, понял их последние слова.

Слово «Киссинджер» звучало незнакомо, так что я вряд ли был здешним, ведь так? Фраза «Собор Бога Теней» также звучала не очень знакомо. В сравнении с ней слова «Церковь Бога Света» были куда ближе моему сердцу.

Я посмотрел на Юну и спросил:

— Выходит, ты, Юна, являешься приверженцем Бога Теней?

— Разумеется, нет. Я боевой жрец, — недовольно ответила та. — Если бы я была теневым священником, то нам бы и не понадобилась ваша помощь в тот раз.

Как это понимать?

Я непонимающе примолк, однако новых вопросов задавать мне не хотелось. Даже если Юна ответит мне на них, это породит лишь кучу новых вопросов. Да и, откровенно говоря, мне было глубоко начхать на то, каким именно типом целителя была Юна.

Единственное, что меня сейчас волнует, это кто я сам, чёрт возьми!

Да мне бы хотя бы собственное имя узнать!

Тебе не сбежать, Гришиа! Никогда…

Я резко замер. Когда я проснулся в страхе, я отчётливо слышал эти слова. «Гришиа» в конце предложения звучит как чьё-то имя… Это моё имя?

— Прости меня, — вдруг принялась извиняться Юна. — Я совсем забыла, что ты ничего не помнишь. Мне не следовало разговаривать с тобой в таком тоне.

— Да ничего, — слова Юны вывели меня из моего задумчивого состояния, так что я поднял на них свой взгляд. — Раз у меня есть товарищи, то всё в порядке. Они ведь в конечном итоге придут и заберут меня, верно?

Четвёрка передо мной вновь переглянулась, после чего Юна ещё более извиняющимся голосом ответила:

— Честно говоря, не думаю, что всё так просто. С тех пор, как мы нашли тебя, прошло уже целых десять дней, но мы так и не нашли кого-либо, кто бы искал тебя.

— Десять дней? — опешил я. Взглянув на лучницу, я переспросил. — Сабина, разве ты не сказала мне, что мои раны исцелились уже через три дня?

— Всё верно! — пожала плечами Сабина. — Но после этого ты проспал ещё семь дней кряду! Мы уже и не знали, как дальше быть! Ты всё не просыпался, а мы не могли просто взять и бросить тебя тут. Но в то же время большая часть наших сбережений уже была потрачена на лекарства для тебя, так что, если бы мы вновь не взялись выполнять миссии, очень скоро нас бы ждали большие неприятности…

— Сабина! — Вмешалась Юна, не давая своей напарнице сказать ещё хоть слово.

Вот только Сабина не собиралась так просто умолкать и продолжила на повышенных тонах:

— У нас нет иного выхода, кроме как всё ему рассказать! Если мы разъясним ситуацию, он сможет помочь нам с нашими миссиями! Иначе, если всё так и продолжится, мы действительно все с голоду помрём!

— Сабина! — на этот раз её окликнул Вудроу тоном на октаву ниже своего обычного, и лишь тогда Сабина действительно притихла. После этого Вудроу повернулся ко мне и извинился. — Прошу, не принимай слова Сабины близко к сердцу. Мы просто не могли не помочь тебе. Ведь если бы не ты и твои товарищи, мы все уже давно бы превратились в кучки гнилых костей.

— Верно! Поэтому не беспокойся о том, что только что сказала Сабина. Всё не так плохо, как она описала, — сказала Юна, бросая на Сабину быстрый предостерегающий взгляд. Та, хоть и не особо охотно, но всё же опустила голову.

— Гришиа.

— Что? — не поняли четверо сидящих предо мной людей.

— Вы можете звать меня Гришиа, — объяснил я. — Я думаю, что меня так зовут… Наверное.

Все понимающе кивнули головами. Сабина даже пробормотала моё имя себе под нос, после чего заворчала, что его, мол, слишком трудно произносить.

— Раз уж вы говорите, что я спас вас ранее, — продолжил свою речь я, — а теперь вы выручили меня, то давайте считать, что мы в расчёте. С этого момента никто из нас никому ничего не должен.

Все тут же согласно кивнули головами. Игорь же даже воскликнул:

— Здорово! Я люблю таких вот прямолинейных людей вроде тебя, Гришиа!

Я же лишь улыбнулся:

— Что же касается вашего предложения о том, что я мог бы помочь вам в выполнении ваших миссий, то я вовсе не против. Однако за это я хочу получить часть вознаграждения. Если в ходе выполнения задания мне придётся использовать лишь умеренное исцеление, то одной десятой части вознаграждения вполне хватит. В случае если мне придётся применить высшее исцеление, я желаю получить две десятые от вознаграждения, ну а если помимо этого мне придётся применять и другие заклинания светлой магии, то к моей доли придётся прибавить ещё одну десятую, что в общем и целом составит три десятые от общего вознаграждения.

— …

— Слушай, ты уверен, что ты целитель из Церкви Бога Света? — не смогла сдержаться Сабина. — Я прежде слышала, что они все альтруисты до мозга костей.

На это я лишь пожал плечами:

— Кто знает. У меня же амнезия, так что я ничего о себе не помню. По мне, так я хоть теневым священником могу оказаться. К тому же вы сами только что подробно мне объяснили, что я сейчас нахожусь в ситуации, где у меня не только собственных воспоминаний нет, но и возможности отыскать своих товарищей. Так что я должен как-то зарабатывать себе на жизнь. А раз мне придётся самому зарабатывать деньги, то заработать чуть больше всегда лучше, ведь так?

После моих слов трое из сидящих передо мной людей одновременно резко бросили на своего лучника осуждающие взгляды. Лицо же самой Сабины приобрело… Ну да, она хочет заплакать, но слёзы не шли.

Став целью всех этих напряженных взглядов, Сабина весьма огорчённо пожаловалась:

— Ты выглядишь таким элегантным, а на самом деле совсем не такой!

Выгляжу? Мне стало любопытно, так что я спросил:

— А как я выгляжу?

В ответ Сабина резко наклонилась вперёд, почти уткнувшись своим носом мне в лицо, и с серьёзной миной принялась описывать меня:

— У тебя блестящие золотистые волосы, глаза глубокого голубо-синего оттенка, а кожа твоя на удивление белоснежна и приятна на ощупь…

Белоснежная? Что она имеет в виду под белоснежная… Стоп! Приятна на ощупь? Я тут же поинтересовался:

— Погодь! Как ты узнала, что моя кожа приятна на ощупь? Ты трогала меня?

— …Ох! — от неожиданного вопроса Сабина на несколько секунд выпала в осадок, широко раскрыв глаза, но вскоре вновь возобладала над собой и поспешно объяснила. — Я непреднамеренно притрагивалась к тебе, когда меняла бинты на твоём теле. Также мне определённо приходилось дотрагиваться до тебя, когда я помогала тебе переодеваться в чистую одежду. И уж точно я не могла не касаться тебя, когда мыла тебя и переворачивала. Ещё…

Ещё? А не было бы быстрее перечислить случаи, когда ты не лапала меня?

Вот же ж! Такое чувство, словно бы эта женщина, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, успела сполна наиграться с моим телом. Да как я вообще такое допустил? Я могу стерпеть что угодно, кроме участи быть использованным кем-то в собственных интересах!

Недолго думая, я заявил Сабине:

— Тогда для равного счёта позволь мне потрогать себя.

— Хорошо…

Сабина уже было согласилась с моим требованием, однако в этот же момент раздался громкий оклик Юны:

— Что-что ты там сказала, Сабина?

Сабина тут же ретировалась и изменила свой ответ:

— Хорошо же тебя, должно быть, приложило, раз ты предлагаешь подобные смехотворные вещи, чёртов извращенец!

Какая жалость… Я тут же пожалел о своей поспешности. Мне следовало дождаться момента, когда все вновь разойдутся по своим делам, и уже тогда потребовать у неё взять ответственность за содеянное с моим телом. Одного взгляда на неё достаточно, чтобы понять, что она жаждет моих ответных прикосновений!

Сабина же, увидев что все члены команды в шоке уставились на неё, смущённо опустила свой взгляд и тихо пробормотала:

— Это всё из-за его привлекательного личика. Оно вынудило меня согласиться, не подумав.

— А ты вспомни того священного рыцаря из команды Гришиа, — посоветовала Юна. — Тогда ты сразу поймёшь, что не такой уж он и привлекательный.

После этих слов Сабина воздела свой взор к потолку. Там, разумеется, ничего особенного не было, однако в её глазах всё равно появилось… Пожалуй, помягче её выражение лица можно было бы описать как «страстное увлечение», но более уместная формулировка звучала бы как «обезумевший от желания блеск в глазах».

Через какое-то время она всё же опустила голову и, вновь взглянув на меня, согласно закивала:

— А ведь верно, не так уж ты и привлекателен!

…Теперь мне уже не очень-то и хотелось воссоединяться со своим товарищем — священным рыцарем.

— Вот-вот, тот священный рыцарь был невероятно галантен по отношению к нам.

Эта фраза была, как ни странно, сказана не Сабиной, а Юной. Сейчас она совсем не походила на ту спокойную и собранную девушку, какой до этого момента казалась:

— Он был таким красивым и сильным, а к нам он проявил лишь доброту и заботу. А ещё то, как он формулировал свои мысли, звучало так мужественно. Он был настолько мил, что даже не воспринял спасение нас как нечто, за что его стоило благодарить. Более того, он, напротив, извинился перед нами за то, что отнял у нас нашу добычу. И даже больше, он отдал нам весь лут с монстра! И, наконец, последняя, но не маловажная деталь: он специально остановился, чтобы напомнить нам поскорее покинуть то опасное место… Ох! Он просто слишком совершенен! — восторженно заключила Юна, после чего уже настала её очередь уставиться в потолок блестящими от безумного желания глазами.