Дверь распахнулась, когда Аарон прорвался сквозь неё, чуть ли не бежа к краю парковки. Добравшись туда, он остановился, опираясь ладонями на колени. Лицо Аарона слегка блестело от пота, пока он жадно глотал воздух. Аллен не мог ничего сделать, кроме как стоять рядом с ним, с беспомощным видом и очень осторожно стараясь не прикасаться к брату.

— Аарон, посмотри на меня, приятель… Дыши… — Аллен начал делать медленные глубокие вдохи. — Всё в порядке, Аарон, просто дыши, — его глубокое дыхание было преувеличенным, пока он пытался заставить брата словить его ритм.

Из ресторана вышла пожилая пара, с опаской наблюдая за ними, проходя мимо парней к своей машине. Мужчина, должно быть, лет семидесяти, тяжело опирался на свою трость, в то время как под другую руку его держала жена. Снова оглянувшись на Аарона, пока помогала своему мужу сесть в их седан цвета морской пены, женщина повернула своё морщинистое лицо к Аллену и нахмурилась. Когда Аллен ничего не сказал, она медленно обошла машину и села за руль. Выезжая с места, она чуть не задела минивэн, припаркованный в ряду позади неё. Двое парней смотрели, как они медленно уезжают, вливаясь в движение за пределами парковки.

Наконец, Аллен перевёл взгляд обратно на Аарона, который глубоко и медленно дышал, глядя на брата. Ему помогало сосредоточиться на чём-то, что прикрепляло его к настоящему, когда разум хотел вернуться назад в то тёмное место и держать его там до тех пор, пока он не закричит.

— Спасибо, — прошептал Аарон и закрыл глаза от угасающего дневного света, когда тьма в его разуме начала отступать, и его лёгкие снова медленно заработали. Каждый вдох давался легче предыдущего, хоть его лицо и шея по-прежнему горели. Майка с длинным рукавом прилипла к его спине от жары и напряжения приблизившегося срыва. Аарон продолжал делать медленные глубокие вдохи ещё несколько минут, пока не почувствовал больше спокойствия. Открыв глаза, он посмотрел на Аллена и увидел, что его собственная грусть отражается на лице брата.

— Аарон, ты мой брат, и я тебя люблю. Я сделаю ради тебя что угодно, приятель, — Аллен хотел было положить руку на плечо брата, но затем опомнился.

— Я тебя тоже люблю, малой, даже если это я должен присматривать за тобой, — сказал Аарон с настоящим раскаянием. Это была его работа — присматривать за братьями, а не наоборот. Его убивало то, что они вынуждены были относиться к нему как к какому-то инвалиду, потому что он не мог функционировать. Одно меню ударило его по плечо, и он потерял над всем контроль. Он не мог так жить. Он просто… не мог. Что-то нужно было менять. Он просто не знал, что может сделать, чтобы это осуществить.

— Ты всегда заботился обо мне и Антони, — сказал Аллен, глядя в глаза брату. — Какое-то время можем позаботиться о тебе мы.

Аарон снова мимолётно закрыл глаза. Затем, через мгновение, кивнул.

— Ты не против вернуться назад? Уверен, мама думает, где мы, — произнёс Аллен, а затем огляделся, возможно, чтобы посмотреть, не вышла ли за ними на улицу их мать.

Аарон позволил брату отвести его назад к столику, как капризного ребёнка. Когда Аарон сел на место, беспорядка из-за разлитой им воды уже не было, и у него была свежая кола. Пока они были на улице, принесли еду, так что он схватил салфетку и расстелил её на коленях, в то время как Аллен сел рядом с ним. Если бы он мог просто справиться с ужином без дальнейших проблем, то смог бы спасти остаток вечера для своей матери. Судя по выражению лица его отца, это дело было проигрышным.

— Спасибо, Антони, — тихо произнёс Аарон, беря первый кусок курицы. Чудесным образом, он обнаружил у себя аппетит. Последнее, чего он хотел в этот момент, так это вызвать у матери ещё больше переживаний, так что ел, пока Антони улыбался ему в ответ, с полным ртом спагетти.

Остаток ужина тянулся медленно, вяло, но без событий. Аарон заметил, что вернувшись к столику, официантка становилась рядом с их бабушкой и дедушкой, как можно дальше от него. Напряжение в его груди рассеялось после того, как чуть ли не душило его весь вечер, и он наблюдал за разговором с маленькой долей интереса. Мать улыбнулась ему, когда заметила, что Аарон оставил тарелку пустой, впервые за шесть месяцев.

***

— Аарон, мы с твоим отцом разговаривали, — быстро произнесла Мишель, пока они с Аароном сидели одни за кухонным столом через несколько дней. Голова Аарона резко поднялась, и он уставился на неё, с колотящимся в груди сердцем. Они наконец дошли до этого. Его мать устала заботиться о нём, и они собирались его отослать. Он не мог это выдержать. Не мог. Он там умрёт. Должно быть, мать увидела что-то на его лице, потому что потянулась за одной из его рук, которые он спрятал под стол, ударившись пальцами о край столешницы, спеша убраться от неё. Кухня сжималась вокруг него, пока он почти незаметно раскачивался на стуле.

— Пожалуйста, милый, всё в порядке. Мы просто думаем, может, тебе пора начать думать о колледже, — она медленно отодвинула руку, боль от отвержения по-прежнему оставалась в её глазах при взгляде на него.

Колледж? Седативные препараты его слегка тормозили. Подождите, если они хотели, чтобы он задумался о колледже, может, они давали ему ещё один шанс. Аарон посмотрел на свою мать и не увидел никаких настоящих признаков обмана. Она не отвела взгляд. Она не крутила руки. Она не проявляла никаких внешних признаков, которые он научился искать во время дискуссий.

— Ладно, ответил он, не колеблясь ни мгновения. Если его родители давали ему ещё один шанс остаться в их жизни, он схватится за него обеими руками. Если колледж сделает их счастливыми, он хотя бы попробует, а не окажется в совершенно другом учреждении.

— Ладно? Вот так просто? — спросила она, и её тон стал слегка тревожным, будто она ждала продолжения, ударной реплики его шутки. Её лицо смягчилось, когда он кивнул.

— Я могу попробовать что-нибудь вроде университета Феникса или просто брать онлайн—уроки.

— Я не уверена, что ты захочешь это делать. Такие дипломы бессмысленны, потому что работодатели их не учитывают. Может, ты посмотришь то заочное отделение в ИТП в Доннере, — предложила она, и Аарон услышать в её голосе решимость.

— Любой диплом будет бессмысленным, мам, — из его голоса исчезла борьба, как и любая надежда. Аарону хотелось поспорить, хотелось напомнить ей о панических атаках, которые у него возникали просто из-за выхода из дома. Ему хотелось спросить её, как он должен находиться в кабинете, полном людей, или справляться с какой-либо работой. Ему хотелось объяснить ей, какой он бесполезный человек, но слова застряли у него в горле. Никакие продуманные аргументы не будут для неё ничем новым. Она знала их все и могла использовать каждый против него, как причину его отослать. Так что вместо этого он не сказал ничего. Он найдёт способ выжить в классе с сотней других людей, которые смотрят на него, осуждают его и заставляют чувствовать себя ничтожным.

С одним резким кивком, он принял свою судьбу, поднялся и пошёл по знакомой дороге в свою комнату. Если откладывать неизбежное, ничего хорошего не выйдет. Вместо того, чтобы просто лежать на кровати и слушать музыку, как делал большинство дней, Аарон взял со стола свой обделённый вниманием ноутбук и поставил его себе на колени, садясь к изголовью кровати. На сайте ИТП, Института технологий и промышленности, было много информации на чистой, хорошо управляемой и организованной странице. Это был единственный тип университета в районе, который будет считаться профессиональным училищем или двухгодичным колледжем. Два года назад, прежде чем его жизнь закончилась, Аарон смотрел университеты вроде Стэнфорда или УКЛА, но эти мечты ушли.

Щёлкнув на «Программы», он просмотрел предложения, чтобы увидеть свои варианты. В информационных технологиях был самый большой список, со специальностями по компьютерной сети, программированию, безопасности, риторике и массе других мозговитых наклонностей. Также был список специальностей по коммерческой деятельности, электронным технологиям, черчению и дизайну, уголовному праву и, в довершение ко всему, по медицинскому обслуживанию. По привычке, Аарон прочёл информацию об уголовном праве с уколом сожаления. В старшей школе он хотел быть адвокатом, как его отец. Нацелившись на эту карьеру, он участвовал в политических кампаниях, присоединялся к дебатам и иногда помогал отцу расследовать дела. Но больше его жизнь такой не была. Он никак не сможет стоять перед судом и вести себя уверенно и чётко, как отец. Теперь ему нужно было работать с тем, что осталось.

Начиная с информационных технологий, он посмотрел разные возможности в поисках той, которая обеспечит ему комфорт изоляции. Компьютерные сети, мобильная связь, проектное управление — всё это напоминало групповую работу. Вместо этого он перешёл на программы подготовительной степени. Может, ему стоило начать с меньшего. Не один психотерапевт использовал с ним фразу «маленькие шажки». Он ненавидел этот термин. Они понятия не имели, что означает идти по жизни дюймами.

Он щёлкнул на начальную степень по разработке программного обеспечения и прочёл описание. Да, ему нравилось разгадывать загадки, или по крайней мере нравилось раньше. Да, ему нравились компьютеры, как и любому другому. С ними ему было комфортно, во всяком случае, комфортнее, чем с людьми. Компьютеры не пялятся на твои шрамы и не смотрят на тебя с жалостью и отвращением. Они не могут сжечь тебя или уничтожить твою душу. Он прочитал описание до конца и решил, что для него это звучит лучше, чем что-либо другое. С мрачной решимостью, он щёлкнул на кнопку «Подать заявление» и заполнил форму.

Получив ответ, он вкратце его прочёл, чувствуя проступающий на загривке пот. Ему пришлют брошюру о колледже и назначат дату для тура по кампусу. Позвонят, чтобы поговорить с ним. Они хотели с ним познакомиться. Переслав сообщение своей матери, он захлопнул ноутбук и чуть ли не бросил его на стол. Он не мог этого сделать. Не мог. Его дыхание превратилось в острые болезненные вздохи, когда он перевернулся на бок и подтянул колени к груди. Скрутившись как ребёнок, он смотрел на стену и старался не думать о том, что будет дальше.