ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Ирис осталась на три дня. Это было раем.

Единственное, что причиняло боль – знать, что она снова уйдет.

На второе утро, когда я двигался позади нее, то на её освещенной ярким солнечным светом прекрасной спине заметил необычный шрам на нежной коже под лопаткой, в нескольких дюймах от позвоночника. Маленький круг, размером с кончик моего пальца. Очень ровный.

Кончив внутри нее, я опустился на колени. А она стояла на четвереньках.

Мы все еще тяжело дышали, остывая, когда я нежно провел по шраму.

– Откуда он? – спросил я ее.

«Она поерзала немного, видимо, чтобы отвлечь меня», – подумал я.

Я вышел, решив получить ответы прежде, чем снова начну ласкать и трахать ее.

– Он необычный. Расскажи мне, что произошло?

Ирис вздохнула и перекатилась на спину, широко раздвинув бедра.

Что возбудило меня еще сильнее, но пришлось изо всех сил не замечать этого.

– Ты действительно хочешь знать? – спросила она, и, судя по тихому голосу, собиралась рассказать мне правду, что было неожиданно.

– Да, – все равно ответил я, потому что, даже солгав мне, она откроет многое.

– Пулевое ранение. Меня подстрелили. Любопытство убило кошку и все такое, но у меня осталось еще несколько жизней.

Все мое тело напряглось.

Она увидела выражение моего лица и рассмеялась.

– О, Дейр. Ты бы видел свое лицо. Ты слишком много думаешь.

Ирис так хорошо смешала правду и ложь, что я не мог решить – использует ли она меня прямо сейчас или нет.

– Так, если это пулевое ранение, кто стрелял в тебя?

Она пожала плечами, все еще улыбаясь.

– Я пошутила. Год назад, несчастный случай в лагере. Какой-то пацан ткнул в спину горящей палкой. Даже имени его не запомнила.

Я все еще изучал ее лицо.

То, как она держалась, говорило о концентрации лжи, правды и полуправды.

Первое, решил я, она намеренно оттолкнула меня, рассказав об этом так беспечно.

– Это пулевое ранение, – сказал я, уже уверенный в этом, от чего при мысли об этом заболело в животе. – Кто стрелял в тебя?

Она снова пожала плечами.

– Не имеет значения. Кому это важно.

– Как это не важно? Что может быть важнее этого?

– Поверь мне, сейчас это уже не имеет значения. Он больше ни в кого не выстрелит.

– Почему он это сделал? – спросил я, потому что иногда она отвечала мне, если я правильно задавал вопросы.

Ирис печально улыбнулась. Она поняла, что я задумал.

– Скорее всего, деньги, хотя я не уверена.

– Хочешь сказать, что кому-то заплатили, чтобы убить тебя? – даже от мысли об этом мне становилось хуже.

– Заплатили, нет, сомневаюсь. Он был уже мертв, поэтому узнать не получилось. Но его наняли, и я сомневаюсь, что он просто стрелял в меня. Почти уверена, что его главной задачей было меня убить.

Я все еще приходил в себя, когда она поднялась с постели и направилась в ванную принять душ.

В конце концов, я последовал за ней, чтобы узнать больше.

– У тебя есть догадки, почему кого-то наняли, чтобы убить тебя? – спросил я ее, присоединившись к ней в душе.

Ирис не ответила, просто повернулась и начала намыливать мое тело, лаская обмякший член.

Несколькими энергичными движениями мыльных рук привела его в полную боевую готовность.

Ругаясь, я высвободился из ее рук.

– Подожди. Мы еще не закончили разговаривать.

Она отвернулась и начала намыливать голову.

– Пожалуйста, расскажи мне, – тихо умолял я.

Она снова повернулась ко мне, намыливая тело.

Я специально игнорировал ее движения.

– Мне больше нечего тебе сказать, – наконец непререкаемо ответила она. – Итак сказала слишком много.

– Нет. Ты не можешь так поступить. Это несправедливо.

Она закончила мыться и вышла из душа, послав мне печальную улыбку, прежде чем отвернуться.

– Несправедливо? Кто говорил о справедливости? Ничто из этого никогда не было справедливым, малыш.

На этой сбивающей с толку, приводящей в ярость ноте Ирис вышла из комнаты.

Снова я нашел ее на кухне.

Она готовила завтрак.

Французские гренки.

Бесстыдница.

Запах корицы наполнял комнату, даже когда я смотрел на нее, стиснув зубы.

Я держался на расстоянии, оставив между нами кухонные стойки.

– Ты ведь знаешь, что я не оставлю это просто так. Понимаю, что с некоторыми вещами ты не готова делиться, но на данный момент мне нужно хоть какое-то объяснение.

Она продолжала молча готовить.

Наконец я вошел в столовую, сел и стал ждать ее.

Ирис входила и выходила из комнаты, накрывая на стол, приносила тарелки, столовое серебро, сироп, масло и джем.

Я был слишком взволнован, чтобы предложить свою помощь. Вместо этого я просто смотрел на нее и размышлял.

Ее волосы были еще влажными после душа, а лицо чистым и безупречным.

На ней надета обтягивающая майка, под которой не было бюстгальтера, с надписью «Are you kitten me right meow?» и ярко-розовые чирлидерские шорты с такой заниженной талией, что больше открывали, чем прикрывали трусики.

Ну не только ее трусики. На самом деле они обычно были не более чем кружевными подвязками.

Отвлекающий наряд. Я из всех сил старался не поддаваться.

Она принесла огромную тарелку французских тостов и бекона, поставив ее рядом с моей и молча разложив уборы на столе.

Мы ели в тишине, мои глаза смотрели на нее, а ее, куда угодно, только не на меня.

Закончив, Ирис убрала со стола, и снова я и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Я был полон решимости сидеть здесь, пока она не расскажет мне что-нибудь.

Стол был убран, и она вернулась, нависнув рядом с моим стулом.

Я мог чувствовать ее запах, смешанный с корицей. Я мог чувствовать ее жар, даже когда мы не касались друг друга.

Мы вели тихую войну, и оба понимали, что она победит.

– Как я могу доверять тебе, если ты ничем со мной не делишься? – спросил я ее хриплым голосом.

Последняя отчаянная попытка.

Наконец, она расскажет мне что-нибудь.

– Моя жизнь – сплошной хаос. – Ее голос очаровывал и поймал в свои сети.

Я развернулся на стуле и посмотрел на нее.

Я внезапно осознал, что она напугана.

– У тебя какие-то проблемы?

Ее рот скривила горькая улыбка, превратившаяся в короткий невеселый смех.

– Да, можно и так сказать.

Что-то сжалось у меня в груди.

– Ты в опасности?

Снова эта короткая, горькая улыбка.

– Да, Дейр, я в опасности.

Я в мгновение ока усадил Ирис к себе на колени, поглаживая плечи, волосы, лицо, сходя с ума от ее слов.

Я не мог этого вынести, не знал, что буду делать, если ее кто-то обидит.

– Позволь мне помочь тебе. Я могу помочь. Расскажи, что происходит, и я все исправлю.

Ее лицо смягчилось, и она наклонилась ко мне, впитывая нашу близость – как цветок, греющийся на солнце.

– О, Дейр. Ты все, на что я могла надеяться. Самый лучший.

– Скажи, что я могу сделать. Пожалуйста. Все, что тебе нужно.

Она поцеловала меня, губы мягкие и горячие, маленький язычок играл с моими губами, ловкая рука скользнула между нашими телами, потянувшись к члену.

Я перехватил руку и оторвался от губ.

Я был слишком взволнован, чтобы позволить ей пойти дальше. Нужно начать планировать действия, которые помогут моей прекрасной Ирис избежать неприятностей.

– Нам нужно поговорить об этом. Расскажи мне об этой проблеме. Нужно понять, как спасти тебя от опасности. Как я могу помочь?

Она попыталась поцеловать меня еще раз, и когда я снова остановил ее, руки Ирис коснулись низа рубашки, потянув вверх, обнажив талию в следующую минуту.

– Давай не будем сейчас разговаривать. Ты мне нужен. – Она оседлала меня.

Отстранив ее и сделав несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть самообладание, я крепко положил руки ей на плечи.

Но она была полна решимости, а я, когда дело касалось Ирис, всегда проигрывал. Мои глаза не отрывались от ее рук, обхвативших нежную плоть, сжимая и пощипывая соски, пока она пыталась уютно устроиться на моих коленях. Все равно я сопротивлялся, довольно долго.

Она отстранилась от меня, снимая шорты и трусики, задницей повернувшись ко мне для лучшего обзора.

– Ирис, пожалуйста, скажи мне, как я могу помочь тебе.

Она снова приблизилась ко мне.

Мои руки легли на ее бедра, а глаза умоляли остановиться.

– Дейр, ты не поможешь. Я даже себе не могу помочь. Все, что ты можешь сделать – пойти вместе со мной ко дну, а я бы никогда подобного не допустила. Никогда. Давай не будем тратить время на споры об этом. – Я узнал этот тон, безэмоциональный. Я был слишком знаком с ним.

Она не стала раздевать меня, просто стянула шорты, освободив мой член. Она прижалась ко мне, лаская член.

Я обхватил ее грудь, сдвинув их вместе.

Наклонившись, прижался к ее животу и начал прокладывать влажную дорожку от полушарий до соска. Я сильно втянул его, посасывая, когда она с наслаждением приняла меня в свою тугую киску, с нетерпением объезжая меня.

Ее прохладные влажные волосы касались меня при каждом резком рывке; ее сладкое дыхание смешивалось с моим.

Наслаждение было все ближе, и она начала выкрикивать мое имя.

Я понял, что это было мое самое любимое времяпрепровождение.

И будет всегда.

Крепко сжав меня, она кончила, и я дал волю себе, обхватив ее бедра, сильнее прижимая к себе; громкие хлюпающие звуки заполнили огромное пространство.

Сперма хлынула в нее бесконечным потоком, и я замер в ней.

Обнимаясь, мы тяжело дышали друг другу в уши, переводя дыхание. Восстановившись, я снова ринулся в бой.

– Я хочу тебе помочь, – прохрипел я. – Пожалуйста. Мне нужно спасти тебя от того, от чего ты бежишь.

Ее голос был неуверенным, но не руки. Они крепко обняли меня, цепляясь за меня из последних сил.

– Ты уже спас меня, Дейр. Сделал даже больше, чем ты думаешь.