ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ее внимание привлекло что-то позади меня.

Я повернулся посмотреть.

Серебристый «Ягуар» подъехал к обочине и остановился около нее на холостом ходу.

Я посмотрел на Ирис, и мне совершенно не понравилось, как она смотрела на эту машину.

– Мне нужно идти, – сказала она холодным тоном, глядя на «ягуар». – Это за мной.

За рулем сидел мужчина.

Я не мог разглядеть многое, кроме его профиля, поскольку он даже не повернул голову, чтобы взглянуть в мою сторону, а на нем были темные очки, но я увидел достаточно.

Он был молодым, крупным, мускулистым блондином и, конечно, по моим оценкам, выглядел лучше меня. И, судя по машине, он не нуждался в деньгах.

Меня заменили, если я когда-нибудь вообще был нужен.

Мне стало не по себе.

Плохо себя чувствующий, разъяренный и совершенно несчастный.

– Это кто? – спросил я сквозь стиснутую челюсть.

Я слышал, как она прерывисто вздохнула.

– Это долгая история, и я не могу сейчас об этом говорить. Я должна идти.

Она отстранилась и двинулась к машине.

Я схватил ее за руку и притянул к себе. Я не хотел устраивать сцену. Я хотел, чтобы парень увидел, что я для нее больше, чем просто друг.

Я увидел его точеную челюсть с пятидневной щетиной, которая была сильно сжатой, его ноздри раздувались, его лицо повернулось влево, прочь от нас.

Я чувствовал, как от него исходит враждебность. Ярость.

Это его беспокоило. Хорошо.

Я хотел побеспокоить этого ублюдка.

На самом деле я хотел причинить ему боль. И я, конечно, надеялся, что он почувствует враждебность, неподдельную ярость, исходившие от меня.

Я отвернулся от него и посмотрел на обеспокоенную Ирис. Я наклонился и в прямом смысле овладел ее ртом, засунув язык внутрь, лаская ее язык.

Она отстранилась, и мои руки опустились к ее бедрам, скользя вокруг, обхватывая ее попку, пока я овладевал ею.

Ее ладони прижались к моей груди, и она попыталась оттолкнуть меня, хотя и не сильно, как будто ее сердце было против этого.

– Не надо, Дейр. Пожалуйста. Не сейчас. Я позвоню тебе позже.

Я проигнорировал это, снова поцеловал ее, держа затылок, не позволяя ей отступить, пока она не начала отвечать, издав мягкое ворчание и не начала меня целовать.

Я целовал ее подбородок, пока мой рот не оказался у ее уха.

– Не уходи с ним. Пожалуйста. Пойдем со мной.

Губы дрожали, тело дрожало, грудь дрожала вместе с ее глубоким неустойчивым дыханием, она была заключена в моих руках. Я мог бы заключить ее в плен у стены средь бела дня, засранец в «Ягуаре» наблюдал, а полицейский вертится где-то достаточно близко, чтобы арестовать нас, если бы я так сделал.

Я это сделал.

Я наполовину убедил себя, что придумал то, как она мне ответила, но вот оно, доказательство в моих руках, неподдельное для моего обожающего взгляда.

Я поцеловал ее, затаив дыхание, затем вдохнул в нее свое.

– Пойдем со мной, – задыхался я. Это была мольба.

– Я не могу. Я тебе скоро позвоню, ладно?

– Нет. Я тебе не верю. – Мои руки были на ее спине, поглаживали ее, прижимая Ирис ко мне.

– Я приду к тебе, как только смогу. Сегодня вечером, если получится. Обещаю.

– Если ты и обещаешь мне что-то, то пообещай, что не переспишь с этим парнем, кем бы он ни был.

Она застыла, затем глубоко вздохнула. Она приложила губы к моему уху и сказала очень-очень мягко:

– Я люблю тебя, и я приду к тебе. Позже.

Это ошеломило меня, и я отпустил ее.

Она отошла и проскользнула на пассажирское сиденье этого ублюдка, прежде чем я успел ее остановить.

Я наблюдал, как его большая рука двигалась по ее волосам, когда машина тронулась.

Она бросила на меня короткий беспокойный взгляд и исчезла.

После этого я был в адском настроении.

Я попытался последовать за ними, но этот ублюдок ускользнул от меня прежде, чем я добрался до своей машины и выехал из парковки.

Я поездил безрезультатно в поисках Ирис, прежде чем вернулся домой, чтобы дождаться звонка, который, как я был уверен, не последует.

Я был очень подавлен.

На самом деле, меня тошнило от зависти, меня одолело знакомое ощущение того, как мужская рука гладит ее волосы.

«Моя», – подумал я. «Как он посмел прикоснуться к моему?»

«И когда я начал думать об этом диком существе как о своем?»

И, как ни странно, самая невыносимая мысль из всех осенила меня. «Имела ли она ввиду на самом деле то, что любит меня, или это снова очередная игра?»

В тот день я отлично тренировался, но все еще чувствовал себя дерьмом.

Ирис не позвонила.

Она не появилась.

Я не должен был удивляться. В конце концов, она была лгуньей.